Остров Педро-Бранко по моим хронометрам должен быть на 244° 00´ з. д., а по полуденной высоте – на 22° 24´ с. ш. Он похож на высокую копну сена белого цвета, с небольшим бугром на западной стороне и издали напоминает корабль под всеми парусами.
С утра мы миновали до 30 лодок, подобных вышеупомянутой. Однако я решил лоцмана не брать раньше, чем подойду ближе к большому острову Лема, надеясь найти там наиболее опытного. В 4 часа мы подняли флаг и произвели один пушечный выстрел, ожидая, что, по примеру прежних мореплавателей, окружавшие нас лодки тотчас бросятся к кораблю. Но у нас получилось все наоборот. Все они плыли своим путем, и хотя выстрелы повторились, однако никто не обращал на нас внимания. Заключив поэтому, что сегодня мы не найдем лоцмана, я решил лавировать ночью, а утром подойти ближе к берегу.
1 декабря, при восходе солнца, увидев, что мы находимся южнее большого острова Лемы, и считая причиной этого обстоятельства течение, я хотел было лавировать и войти в проход, лежащий к северу от него. Но так как вследствие сильного волнения корабль дважды не повернул через овер-штаг, то я счел за лучшее идти на большой фарватер, особенно потому, что сегодня четырнадцать из моих матросов, утомившись от прошлых трудов, работать уже не могли. К полудню мы прошли мимо камней, лежащих по западную сторону Лемских островов, и направились к Ландрону (Ландрон и Самиу – небольшие острова в Кантонском проливе – прим. ред.). Хотя погода была пасмурная, я прошел гряду Лемских островов с камнями не более как на расстоянии 2 миль [3,7 км] и нигде на 25 саженях [45 м] не доставал дна. Поэтому можно сказать, что поблизости от них нет ни малейшей опасности.
Вскоре после полудня я лег на запад-северо-запад, а в 2 часа приблизился к северо-западной оконечности меньшего острова Ландрона. Здесь к нам пристала небольшая китайская лодка, и я узнал, что корабль "Надежда" пришел в Макао уже с неделю и стоит в гавани Тайпе. Это приятное для нас известие привез с собою и лоцман, с которым мы пролавировали до половины 10-го вечера. В это время мы попали в обратное течение, которое и вынудило нас бросить якорь у острова Самиу на глубине 9 сажен [17 м], грунт – ил.
3 декабря. Вчера весь день продолжалась тишина, а потому мы не могли вступить под паруса до следующего утра, когда подул легкий северо-восточный ветер и доставил нас к вечеру на рейд Макао. Приведя свой корабль в безопасность, я тотчас отправился в город к Крузенштерну, а так как время приближалось к ночи, то старшему после себя офицеру я приказал зарядить пушки и ружья для отражения морских разбойников, которые иногда нападают здесь на суда, стоящие даже под самыми батареями. Разбойники эти из китайцев, которые от крайней бедности и притеснения стали противниками законов и промышляют грабежом. Их насчитывается теперь до 200 000 человек, и они грабят все, что ни встречают в море и на берегу. Возможно, множество лодок, виденных нами раньше между островами Педро-Бранко и Лемскими, и составляли флотилию этих бездельников, но она не смела напасть на нас, видя, что наш корабль хорошо вооружен.
5 декабря. Весь вчерашний день я провел на берегу. Нечего описывать, какое большое удовольствие я получил, увидевшись со своими приятелями, с которыми находился в разлуке около восемнадцати месяцев. Каждый может это легко себе представить. Скажу только, что сегодня я неохотно пошел бы с кораблем в Вампу (место, где останавливаются купеческие корабли для выгрузки и погрузки товаров), если бы Крузенштерн не решил ехать туда со мной, по некоторым обстоятельствам, о которых будет упомянуто ниже. В 11 часов утра мы снялись с якоря и, заменив лоцмана, лавировали с помощью прилива.
Город Макао построен на холмах и оврагах, весьма чист и застроен довольно хорошими домами. Он защищается несколькими батареями и с моря имеет прекрасный вид. Что же касается его окрестностей, то кроме камней и дикой горной травы они ничем не примечательны для любопытного путешественника. Хотя в этом месте я пробыл недолго, однако же можно было заметить, что португальцы только называются его хозяевами, а всюду хозяйничают по-своему китайские чиновники. Говорят, что нынешний губернатор иногда покушался защищать свои права и власть, но с гарнизоном, состоящим из 200 человек, нельзя внушить к себе большого уважения. Монахи же, которых здесь очень много, ни во что не вмешиваются. К этому надо добавить, что Макао, исключительно из-за нерадивости португальцев, которую они проявляют, запасаясь необходимой провизией, находится в полной зависимости от китайцев. Последние при всяком удобном случае угрожают запрещением привозить им съестные припасы и тем самым постепенно лишают Португалию ее прав и преимуществ.
К ночи корабль "Нева" остановился на якоре у острова Лантин [Ли-тин].
6 декабря. За ночь мы дошли до Бокка-Тигрис [Бокка-Тигрис или Фумун] и стали на якорь. Днем же мы прошли мимо множества рыбачьих судов и большой китайской флотилии, состоявшей из нескольких сот военных лодок. Она готовилась выйти из реки, чтобы отогнать разбойников, о которых я упоминал.
На другой день утром к нам приехали два таможенных чиновника из крепости Бокка-Тигриса. А поскольку ветер в это время почти совсем утих, то я вынужден был нанять 50 лодок для буксира. С их помощью мы прошли первый бар (подводная мель в устье реки – прим. ред.) в 10 часов, а второй миновали около полуночи.
8 декабря. В 2 часа ночи мы достигли Вампу, где и легли в фертоень, имея якоря вдоль реки с 30 саженями [55 м] каната у каждого.
Река Тигрис защищается двумя плохо укрепленными крепостями, у которых суда должны ожидать таможенных чиновников и лоцманов. Эта река всюду широка, кроме устья и двух отмелей, образующих бары. Проход между ними довольно узок, особенно для больших судов, которым я советовал бы использовать при маловетрии буксир, а не надеяться на паруса. Плата за это здесь самая умеренная.
Укрепив корабль на якорях, я дал приказание старшему после себя офицеру снять такелаж, сам же вместе с Крузенштерном поехал в Кантон с целью отыскать там как можно скорее покупателя для товара, находившегося на моем корабле. Стремясь как можно успешнее справиться с этим, мы сочли необходимым сначала связаться с английским купцом Билем, владеющим обстоятельными сведениями о здешней торговле, и поручить ему свои дела. Биль, с которым Крузенштерн был знаком и прежде, охотно взялся за наше поручение и представил нам Лукву, одного из гонгов, или людей, имеющих разрешение от своего правительства вести иностранную торговлю. По китайскому обычаю, он поручился за наши суда и предложил для нашего груза свои амбары. Без такого поручителя в город Кантон с корабля ничего свезти нельзя. Он не только отвечает за исправную уплату пошлин, но и за поведение всех тех, за кого ручается. Поэтому, что бы иностранец ни сделал, вся ответственность ложится на этого гонга, которому иногда приходится платить чрезвычайно большую денежную пеню.
К 16 декабря я мог бы свезти товары на берег, если бы этому не помешало кантонское правительство. Поскольку наши корабли были первыми из русских, пришедшими в эту страну, то от нас требовали разных объяснений, без которых наместник не хотел нам позволить производить торговлю.