- Только спектаклей. Твоя дочь - настоящий творец. Она умеет растревожить сердца простых людей вроде меня.
Цзян хотела возразить, сказав, что простым его никак не назовешь, но промолчала. На сцену под аккомпанемент цимбал и рожков вышел персонаж в облике Обезьяньего царя, и Макси с непосредственностью ребенка вскочил на ноги и стал бить в ладоши.
Поздней ночью Макси крался по переулку, который считался чем-то вроде заднего хода в Иностранный сеттльмент. Желая убедиться в том, что за ним не следят, часть пути он проделал по лабиринту Муравейника, потом выбрался из тоннелей на заднем дворе ателье мужской одежды и двинулся по улице. Идя в темноте, он вспоминал другую ночную экскурсию, когда рядом с ним шел брат и они навсегда уходили из Багдада, оставив там прощальный подарок.
Вот и сейчас он уходил.
Он не пользовался этим кружным путем уже много месяцев, но сейчас ему хотелось попрощаться с Рейчел.
- Ты уезжаешь, - сказала она. - Я вижу это по твоим глазам.
На мгновение Макси повесил голову, а потом кивнул.
- Почему? - Руки женщины взлетели ко рту, чтобы не выпустить наружу рыдания.
Макси осторожно отвел ее руки от прекрасных губ и нежно поцеловал в лоб.
- Потому что мне необходимо найти место, которое я смогу назвать домом, прежде чем умру. Потому что здесь все - не мое. Потому что я заработал на то, что действительно будет моим и будет иметь для меня смысл. Тот смысл, который вы находите для себя в своей Библии.
- Но я…
- Мне известно, что ты испытываешь некоторые сомнения относительно этой книги, но ведь в целом ты веришь в то, чему она учит, разве не так?
Пришла ее очередь опустить голову.
- Да, ты прав, - сказала она с тяжелым вздохом.
- Вот и хорошо, Рейчел. Вот и хорошо. А вот у меня в жизни не было ничего подобного, а мне это нужно. Это нужно каждому. - Он ласково приподнял ее голову за подбородок. - Ты понимаешь меня? Я уверен, что понимаешь.
- Когда?..
- Нынче же.
Потом были слезы, судорожные объятия. Они занимались любовью лихорадочно, словно хотели запомнить тепло друг друга. А затем - прощальный поцелуй и взаимные пожелания удачи, произнесенные с пониманием, но без радости.
Примерно через час Макси увидел своего человека, Андерсона с дорожным набором. Отдав ему ключ от своей квартиры, он пошел по безлюдной улице в направлении западных городских ворот. Там его остановила стража. Он с улыбкой снял с плеча рюкзак и полез за кошельком, но внезапно услышал знакомый голос:
- Тебе придется драться, если хочешь выйти отсюда.
- Что ж, пожалуйста, если без этого не обойтись. Я и раньше делал из тебя отбивную котлету, братец, сделаю и теперь.
- Ты будто пьяный. Куда собрался?
- В Индии ты обещал мне, что, если дела пойдут не так, как надо, ты отпустишь меня обратно.
- На ферму, где выращивают опий?
- Не обязательно. Ты обещал не становиться на моем пути. Но вот, ты здесь. У меня дела пошли не так, как надо. Я хочу чего-нибудь попроще и знаю, где это найти.
- У тайпинов.
Макси кивнул и закинул рюкзак за спину.
- Могу ли я что-нибудь сказать, чтобы…
- Остановить меня? Нет. Ни единого слова.
- Значит, все так и будет?
- Так и будет, братец.
- Куда он пошел? - требовательно спросил Сайлас.
- Он уехал, сынок.
Майло положил руку на плечо брата, словно пытаясь удержать его от необдуманных поступков.
- Все меняется в этом мире, мальчики. Меняетесь вы, меняюсь я. Ваш дядя Макси тоже изменился, и теперь он здесь больше не будет жить. Не спрашивайте меня о том, куда он отправился. Я не могу сказать вам этого ради вашей же безопасности. - Внезапно на память Ричарду пришло пророчество, давным-давно услышанное им в Индии: "Брат убьет брата!" И я сам никогда не навлеку опасность на вашего дядю. Вам понятно?
Вошел Паттерсон с пачкой накладных.
- Майло, пойдем со мной, - сказал Ричард, беря накладные. - Мне понадобится помощь. - И отец с любимым сыном вышли из комнаты.
- Ты плачешь? - посмотрел Паттерсон на Сайласа. - Нет, конечно же нет. Юные язычники вроде тебя не умеют плакать, верно? Похныкать - это другое дело, в этом ты мастер. Ну ладно, хватит! Твой дядя - просто любитель обезьян.
Вечером Ричард вызвал к себе Андерсона и Паттерсона. Пока он мерил кабинет шагами, мужчины терпеливо ждали. Наконец Ричард остановился и, повернувшись к Андерсону, спросил:
- Как продвигается наше строительство?
- Отлично. Мы уже почти застроили вашу землю четырехэтажными домами по проекту вашего брата.
- Хорошо. Паттерсон, мне нужен полный отчет обо всех товарах, хранящихся на наших складах.
- Конечно, но…
- А потом сбывай товары. Все ящики с опием - до последнего, все рулоны шелка, каждую фарфоровую чашку, каждый чайный лист. Распродай все, и мне не важно, сколько ты за это выручишь.
- А что делать с деньгами?
- Покупай землю. Дешевую землю повсюду в сеттльменте, чтобы Андерсон построил на ней еще сотню четырехэтажных домов Макси, а затем - еще сотню.
Через шесть недель, незадолго до рассвета, в дверь "Парижского дома" тихонько постучали. Необычное время для клиентов, даже в Шанхае. Служанка Сюзанны открыла дверь и растерялась, не зная, как себя повести со стоявшей на верхней ступеньке крыльца женщиной в одежде миссионера.
- Могу я видеть хозяйку дома? - спросила гостья.
Понадобился переводчик, но через несколько минут путаных объяснений Рейчел провели в кабинет Сюзанны Коломб и хозяйка налила две чашки кофе.
- Итак, если вы пришли не для того, чтобы обратить меня в свою веру, то зачем? - спросила Сюзанна на классическом, как в учебниках, английском.
Рейчел не прикоснулась к кофе.
- Может быть, вы предпочитаете чай? - осведомилась Сюзанна, потом пригляделась к покрытому испариной лицу женщины и подумала: "Неужели это она?"
Хозяйка подошла к буфету, достала из него большое блюдо с приготовленными на завтрак тефтелями и поставила перед гостьей, но та вдруг побледнела.
"Ага, - подумала Сюзанна, - так вот в чем, оказывается, дело. - Затем ей в голову пришла другая мысль: - Интересно, вернется ли Макси, чтобы жениться на этой красотке?"
Глава двадцать восьмая
ВСТРЕЧИ
Шанхай. Зима 1852 года, через восемнадцать месяцев после начала тайпинского восстания
Стук ударившегося в оконное стекло камешка вернул Ричарда из глубин опиумных грез.
С тех пор как ушел Макси, Ричард обнаружил, что, даже когда в его жилах живой змеей клубился наркотический дым, он не мог обрести покой. В груди шевелилось темное предчувствие опасности. Они с братом никогда не расставались больше чем на несколько недель, а теперь Макси ушел на многие месяцы, и Ричард уже не надеялся, что он вообще когда-нибудь вернется. Перед уходом Макси дал Андерсону подробные инструкции относительно всего того, что он делал для Дома Хордунов, поэтому в бизнесе заминок не возникало.
У Ричарда появилось ощущение, что если сейчас он резко встанет с кровати, то непременно упадет. У него словно напрочь отказал вестибулярный аппарат.
Каждый раз, когда Ричард входил в комнату, ему казалось, будто Макси только что вышел из нее. То и дело появлялось чувство, что брат стоит за следующим углом, но его там никогда не оказывалось. И ни одной весточки не приходило от него.
Макси ушел, и Ричард остался один, поэтому, когда в стекло ударился второй камешек, он потянулся за бельгийским кремневым пистолетом и осторожно выглянул в окно. Там, в переулке, к его удивлению, стояла женщина. Когда Ричард распахнул створку окна, она подняла голову, и в лунном свете он узнал невыразимо прекрасную Рейчел Олифант. Божественный дар красоты в этом грубом мире.
Он открыл дверь, и женщина, плотно завернувшись в шаль, торопливо юркнула в гостиную.
- Рейчел…
- Не смотрите на меня. Мне стыдно.
И только тогда Ричард увидел, что она беременна.
- Рейчел!
Она повернулась к нему, откинула прядь волос с лица, освещенного масляной лампой, и ее красота заполнила комнату.
- Как поживаете, мистер Хордун? - искривились в деланой улыбке ее губы.
- Я хорошо. А вы?
- Я? Ну просто очень хорошо. - Рейчел сбросила шаль, чтобы округлившийся живот был виден во всей красе.
- Вы прекрасно выглядите.
- Это неправда.
- Правда.
Ричард протянул к ней руку, но она отшатнулась назад.
- Не надо.
- Я женюсь на вас, если вы этого хотите.
На лице женщины появилось удивленное выражение, затем она улыбнулась. Из ее крепко сжатых губ всхлипами вырвался смех, и она вымолвила только одно слово:
- Нет.
- Я готов, если…
- Где Макси? - спросила она молящим голосом, и только теперь Ричард понял, почему на него напали Олифанты и откуда об этом узнал Макси, когда неожиданно пришел, чтобы спасти его.
- Где ваш брат, мистер Хордун? Мне необходимо увидеться с ним!
Ночь была необычно холодной для января. Щурясь от ветра, дувшего в лицо, Цзян ступила на шаткие мостки, перекинутые с причала к шлюпке, которую она наняла. Вдалеке на грязной воде Сучжоухэ танцевала большая джонка.
- Чего пялишься, старикан? - обратилась она к древнему существу, которое правило лодкой. Старик сплюнул в воду и проворчал насчет денег. - Деньги получишь, когда доставишь меня обратно.
Старик снова забубнил, но Цзян расслышала только одно слово - "потаскуха", и оно повисло в воздухе чем-то темным и уродливым.