«Крупнейший специалист в области сна… Автор многих работ, положивших начало революционным исследованиям в этой самой загадочной области человеческого сознания… Руководитель лаборатории… Член общества психиатров… Найден мертвым при обстоятельствах, по-видимому, исключающих умышленное преступление… Полиция тем не менее от комментариев пока воздерживается…» В общем, информации ноль. Непонятно, почему эту газету ему подсунули.
Малдер пожал плечами и вставил дискету в магнитофон. Сейчас же испуганный мужской голос спросил:
─Девятьсот одиннадцать?
─Слушаю вас, ─отозвался деловитый голос дежурной.
─Говорит доктор Гриссом… У меня в доме пожар!.. Коридор полон огня!.. Не выбраться!.. Я в ловушке!..
─Ваш адрес семьсот пятьдесят шестая улица?..
─Да, квартира ─шестьсот шесть!.. Шесь-ноль-шесть! Шестой этаж!.. Ради бога, поторопитесь!..
─Машина выезжает…
Малдер слушал, высоко подняв брови.
Скиннер откинулся в кресле и посмотрел на Малдера. Голос доктора Гриссома, казалось, еще звучал; пленка, однако, кончилась, и магнитофон остановился.
─Ну и что вы мне хотите сказать?
Малдер вытащил кассету из паза.
─В статье, вот в этой самой статье, пожар не упоминается. Репортеры даже не подозревали, что был сделан вызов.
Он постучал пальцем по портрету доктора Гриссома.
Скиннер вздохнул и сцепил пальцы на груди перед галстуком. Он был без пиджака: жарко, солнце пронизывало кабинет, и листья пальмы в углу казались неестественно яркими. И таким же неестественно ярким казался государственный флаг за спиной Скиннера. Красные и синие полосы горели, словно только что нанесенные свежей краской.
─Спасибо, агент Малдер, я умею читать.
Ирония в голосе отстраняла и указывала на начальственную дистанцию.
Малдер напористо произнес:
─Компания Гриссома имела несколько грантов от правительства США. Наше бюро поэтому имеет полное право расследовать данный случай…
─Именно поэтому вы и хотите просить у меня это дело?
─А разве оснований у нас недостаточно?
Скиннер промолчал.
─Я думаю, что обстоятельства, связанные со смертью Гриссома, требуют подробного рассмотрения, ─сказал Малдер. ─Это самое меньшее, что мы можем сделать. Я звонил в полицию Нью-Йорка, но они даже слушать ни о чем не хотят без подписи генерального прокурора.
─Откуда у вас эта кассета? ─спросил Скиннер. Подождал немного, но не дождался ответа. Понимающе усмехнулся. ─Я вижу, кто-то сделал именно так, чтобы вы поверили: в статье сказано далеко не все.
─В ней и сказано далеко не все.
─А другие свидетельства?
─Мой источник, единственный мой источник, которому я когда-либо по-настоящему доверял, сейчас умер; вы знаете…
─Мне очень жаль…
─Мне тоже.
─Я хотел бы быть уверенными, что нас не толкают туда, где нам нечего делать, Малдер.
Он поднял голову, и никелированная оправа очков блеснула на солнце.
Малдер настойчиво повторил:
─Мы имеем полное право расследовать данный случай.
─Не всегда следует пользоваться теми правами, какие имеешь. Это утомительно…
─Тогда, если забыть о правах, я мог бы напомнить о наших обязанностях.
─Что вы хотите сказать?
─Мы ведь призваны заниматься именно подобными случаями, не так ли? Случаями, способными создать угрозу собственности или интересам правительства Соединенных Штатов.
─Демагогия, ─подумав, сказал Скиннер.
─Любая политика ─демагогия…
Секунду Скиннер молча, будто вслушиваясь в солнечную тишину кабинета. А потом расщепил пальцы и жестковато опустил ладони на стол.
─Вы меня не столько убедили, Малдер, сколько утомили своим упрямством. Хорошо, я посмотрю, что я могу для вас сделать. ─Он оттолкнул газету, которая чуть не слетела на пол. ─А пока я даю вам двадцать четыре часа, чтобы найти ту самую ленту. Ту, откуда, по вашим словам, взялась эта запись.