Он думает о детях эскимосов. Их будет учить Павлов. Они научатся писать, узнают о других планетах, они уже не станут верить в бога и черта. Иерок, Кивъяна, Аналько, Пикали - это сегодняшний день острова Врангеля. Таким, как подросток Нанаун, принадлежит будущее.
В одиночестве Ушаков сидит долго. Потом встает и выходит на улицу.
Уже вечер. Звезды блестят в черном небе. Ушаков разрубает большие куски мяса и кормит собак. Теперь у него своя упряжка. И надо научиться ездить на них, как эскимосы. Всем им придется учиться друг у друга.
Вечерний воздух чист и холоден. Даже слишком холодно для последних августовских дней. Ушаков идет к ручью и видит: тот покрыт тонкой корочкой льда. От одной только мысли, что ночью мороз усилится, ему вмиг становится жарко. Тогда погибнут привезенные из Владивостока картошка, лук, чеснок. Нужно спасать продукты.
Помогут ли ему эскимосы? Они уже, наверное, спят. Вот если бы Иерок, самый опытный и умелый среди них, признанный, как убедился Ушаков, вожак переселенцев…
Он подходит к первой яранге, к жилищу Иерока. Зовет его на улицу. Объясняет, в чем дело. Тот молча машет рукой. Через несколько минут эскимосы на ногах. Они перетаскивают часть продуктов в дом, остальное укрывают оленьими шкурами.
Ух, как похолодало! Вот они, сюрпризы Арктики. Сколько их будет еще? Где они поджидают переселенцев? А если бы сегодня он не подошел к ручью, не увидел лед?
- Завтра надо закончить строительство склада, - говорит Ушаков.
Эскимосы согласно кивают. Они - в этом уверен Ушаков - всегда будут помогать ему.
…Все! Работы в новом поселке закончены. Эскимосы из временных яранг переселяются в зимние. Идет снег. Тридцатое августа, а тут снег! Он уже никому не страшен. Вьются дымки над жилищами.
Можно немного передохнуть, собраться с силами.
Иерок приглашает Ушакова в ярангу на чай. Ушаков откидывает кожаный полог, входит. В сумраке он замечает еще одно помещение - яранга в яранге. Туда надо вползать. Он опускается на колени, ползет. Во внутреннем доме жарко. Иерок сидит в одних штанах, женщины только в набедренных повязках. Ребятишки совсем голые. Животы их блестят в мигающем свете жирника.
Хозяйка поправляет фитиль. Наливает Ушакову чаю. Ему невмоготу в одежде, и он сначала снимает куртку, потом свитер.
- Умилек, - говорит Иерок, - ты дал нам новые шкуры.
- Дал, - отвечает Ушаков. Он это сделал сразу после прибытия на остров.
- Дал патроны, винчестеры, собак и муку.
- Дал.
- Мы за все заплатим. Мы будем охотиться, будут шкурки, моржовая кость. Ты подождешь?
- Конечно, подожду. Здесь много песца, белых медведей. Вы сдадите шкуры, получите все, что вам надо. Советская власть прислала сюда много товаров. И пришлет еще. Со следующим пароходом.
- Советская власть хорошая! И вы, большевики, тоже хорошие! - торжественно произносит Иерок.
Нет сил сидеть в душной яранге. Ушаков терпит. Он не хочет обидеть хозяев, не хочет прерывать беседы с Иероком.
Им надо о многом поговорить.
Глава вторая
ПЕРВОЕ ОТКРЫТИЕ
охота на моржей
Что дальше? Как жить и чем заниматься?
Все это не простые вопросы. Ошибешься, потянешь не за ту ниточку из клубка неотложных дел - Арктика не простит ошибки.
Ушаков шагает по комнате. Только теперь, пожалуй, он понял по-настоящему, как сложно это - быть начальником острова. Надо думать не только о себе - о шестидесяти людях, за которых он отвечает. Эти люди верят ему, надеются на него. Но ведь он знает о Севере, о полярной ночи гораздо меньше, чем эскимосы.
Да, меньше, что уж тут говорить. Он будет учиться у них, будет учиться на собственных ошибках - на это нужно время. А сейчас, сегодня надо решить: что станет он делать сам, что станет главным в жизни - завтра, послезавтра - Иерока, Кивъяны, Нноко?
Себе занятие он нашел бы быстро. Поехал бы на байдаре вдоль берега, чтобы лучше узнать очертания острова. Или пошел бы в горы с геологическим молотком - ученые ждут от него коллекцию островных минералов. Или начал бы собирать растения для гербария. Естественно-географические исследования - самое важное в намеченной вместе с Академией наук программе.
Может быть, с этого и начать? С походов, наблюдений за льдами, погодой? И пусть эскимосы занимаются своими делами. Пусть охотятся сколько хотят на моржей, медведей, на песца.
Так-так-так, товарищ Ушаков. Все было бы верно, если бы задача была одна - исследования. Если бы высадился ты тут один, с несколькими помощниками. Мука, консервы, масло есть. Есть керосин, сахар, патроны и ружья. Даже - небольшой запас овощей, консервированных фруктов.
Но ты не один. Эскимосы на консервах не проживут. И собак не прокормишь вареным рисом, вареной гречкой. Им нужны мясо, много мяса - сырое, моржатина или медвежатина.
Пусть себе охотятся. Хорошо бы… Хорошо было бы, если бы эскимосы расселились по острову, заготовили на зиму побольше припасов. Пока что получается по-другому: убьют одного, двух моржей - и все. Радуются, едят до отвала. Будто нет впереди зимы, ночи. Зимой труднее пополнить запасы. И никак не поддаются уговорам разъехаться по острову, поставить яранги в разных концах его, чтобы везде бить зверя.
Как втолковать - в бухте Роджерса всем не прокормиться.
Об этом вчера говорил он с Иероком. Иерок обещал: попробует объяснить эскимосам, что надо разъехаться по Земле Врангеля, не сидеть кучей.
Вот что главное сейчас - обжить не кусочек, а весь остров. Заготовить припасы. Перезимовать. Потом можно будет заняться исследованиями.
Уговорит ли товарищей Иерок? Надо уговорить. Приказы тут бесполезны.
Ходит, ходит по комнате Ушаков. Одет он уже почти по-эскимосски: торбаса, меховые брюки… Лицо обветрилось, появились коротенькие усы, и уже чувствует он, что физическая работа, свежий воздух - на пользу ему. Сильнее стали руки, меньше устает за день. А еще будут походы по острову, ночевки на снегу, восхождения на горы… Все это нужно, ведь остров Врангеля - только начало его арктической жизни, первые, осторожные пока шаги…
Стук в дверь, голоса.
- Умилек, мы пришли.
В комнату заходят Анъялык, Паля и Югунхак. Они снимают шапки, бросают их в угол около двери.
Ушаков без слов ставит подогревать чайник. Какой разговор без чаю? И без табаку у эскимосов не получится разговора. Что ж, попьем всласть чаю, покурим и поговорим. В комнате полно солнца, под его лучами ярко-синим полыхают моря и океаны на глобусе.
Анъялык поглядывает на сахарницу, которая доверху наполнена кусками сахару. На его бронзовом лице довольная улыбка. Он любит сладкое.
- Умилек, - говорит он, пьет чай из чашки, крепкими зубами откусывает сахар. - Умилек, скоро море замерзнет. Будет большой лед.
Паля и Югунхак поддерживают его:
- Море замерзнет, уйдет морж.
Ушаков молчит. Эскимосы сами расскажут о том, что привело их к начальнику острова Врангеля. Но Анъялык не торопится. Ему нравится крепкий чай Ушакова, нравятся большие куски сахара. Он начинает издалёка:
- У эскимосов есть сказка про суслика и ворона. Ты такую слышал?
- Нет, Анъялык.
- Слушай. Я тебе расскажу… "Выбежал из своей норки суслик, побежал пить к речке. Мимо шел ворон. Сел ворон на землю, завалил камнем выход из норы.
Прибежал суслик, видит: нора закрыта.
- Суслик, я тебя съем, - говорит ворон.
- Подожди, - отвечает суслик. - Хочу сначала видеть танец ворона.
Танцевать ворон совсем не умел. Но как скажешь об этом суслику? Смеяться начнет.
- Хорошо, - говорит он. - Я умею танцевать танец ворона.
И начал танцевать. Но суслик закричал:
- Не так! Не так!
- А как? - говорит ворон.
- Закрой глаза и ногами бей в разные стороны! Сильно, сильно бей.
Закрыл ворон глаза, бьет ногами в разные стороны. Сам не заметил, как откинул камень от норы в сторону. Суслик спрятался в нору. Бросился ворон за ним - только хвост достался.
Понес хвост домой, отдал его вороне.
- Посмотри, жена, какую я добычу принес. Ты свари хвост, он очень вкусный.
Суслик заболел без хвоста. Плохо ему. Что делать? Зовет дочку, говорит ей:
- Иди на берег речки, найди камень величиной с глаз.
Принесла дочь круглый камень. Нарисовал суслик на камне глаз.
- Иди, дочка, к ворону и скажи, чтобы обменял хвост на глаз.
Приходит дочка суслика к ворону:
- Возьми глаз, отдай хвост.
- Давай, давай скорее.
Отдала дочь суслика камень, взяла хвост и убежала. Взял ворон глаз, щелкает языком.
- Самая вкусная еда - глаз.
Вертел он, вертел глаз, прицелился, клюнул - сломал себе клюв. Закричал, полетел за дочкой суслика. Но она давно дома была".
Анъялык вытирает рукавом пот с лица. Сказка рассказана неспроста. Ушаков ждет. Наливает гостям свежего чая, достает пачку галет.
- Умилек, нас здесь много.
- Много, Анъялык.
"Неужели Иерок втолковал эскимосам, что плохо, когда все живут в одном месте? Особенно плохо для охоты. Звери ходят по всему острову, они не станут приходить прямо к дому. И моржи не подплывут к ярангам эскимосов".
- Я думаю, - говорит Анъялык, - худо нам станет. Мяса мало. Эскимос не может без мяса. Это как хвостик суслика… Помнишь, ты летал на железной птице?
Да, Ушаков облетел весь остров на гидроплане, осмотрел его сверху.
- Ты говорил, что на юге острова видел много моржей. Большое стадо.