- Две мне пришлось отдать солдатам, когда войска везли в Копенгаген тяжелые пушки, две взял король Густав в свое личное пользование, потому что его лошадь и карета утонули в проливе при переправе. У меня осталась одна старая кобыла, которая ни на что не годна.
- Мне она пригодится, ее я и возьму с вашего позволения.
- Клянусь всемогущим господом, я этого позволения не дам.
- Тогда я обойдусь без вашего позволения.
- Ха-ха-ха! - презрительно засмеялся Тюге. - Ты говоришь так, точно поблизости нет моих людей, которые по первому моему слову выкинут тебя за дверь.
- Пусть попробуют, - спокойно ответил Свен. - И тогда поблизости окажутся мои люди. Кстати, кое-кто из них ждет у дверей.
Ивер, который во время этой беседы стоял на пороге, откашлялся и звякнул саблей - это был верный признак того, что в нем пробуждается воинственный пыл,
Купец, сидевший в тени, отбрасываемой абажуром лампы, что-то чертил пером на дубовом столе. Вдруг он обмакнул перо в чернила, написал несколько слов на клочке бумаги и передал записку ленсману. Тюге с удивлением прочел на ней одно слово: "Уступите!" Он не решился посмотреть на Эспена, но так как он ценил изворотливость своего приятеля и привык его слушаться, то, сразу изменив тон, сказал:
- Ах, боже мой, не стоит горячиться из-за пустяков! Я ведь просто пошутил.
- Так ведь и я пошутил, господин ленсман, - ответил Свен. - Чего ради я стану отбирать у вас лошадь силой, когда я уверен, что вы отдадите ее мне по доброй воле?
Казалось, Тюге призадумался, как лучше ответить на эти слова, а сам покосился на купца. Тот сказал:
- Я понял ваш взгляд, благородный господин ленсман. Мое присутствие, как видно, стесняет этих добрых людей: им надо поговорить с вами наедине. Но если они согласятся ненадолго спуститься вниз в людскую и подождать там, пока вы разъясните мне мое дело, как обещали, я пойду своей дорогой, и вы сможете поговорить без помех.
- Это надолго? - спросил Свен.
- О нет… - заверил их Тюге. - Прикажите подать вам в людскую поесть и выпить, а когда отужинаете, милости прошу, возвращайтесь сюда.
Несмотря на всю наблюдательность Свена, от него ускользнул маневр купца, поэтому он не понял причины внезапной любезности ленсмана. Следуя приглашению хозяина, он пошел к двери. Ивер снова откашлялся и, устрашающе гремя саблей, двинулся за ним. Но как только они оказались за дверью, Ивер схватил Свена за руку и приложил ухо к замочной скважине. Однако на таком далеком расстоянии было невозможно услышать, о чем шепчутся ленсман с купцом.
- Клянусь моим честным именем, они готовят нам западню, - прошептал Ивер. - Уж очень гнусно улыбался купец, когда ты отвернулся. Но мы сейчас выведаем, что у них на уме.
С этими словами Ивер отвязал свою саблю и протянул ее Свену.
- Куда ты?
- Назад, в залу. Я сделал вид, что плотно захлопнул дверь, а на самом деле только прикрыл ее. Подожди меня внизу! Тут дело нечисто, они что-то замышляют.
Меж тем, как только Свен и Ивер вышли из комнаты, купец произнес те же самые слова:
- Тут дело нечисто, эти мошенники что-то замышляют.
- Ты думаешь? - разинул рот Тюге.
- Ясное дело. Как вы думаете, с кем вы тут разговаривали? Кто этот человек?
- Он и вправду показался мне подозрительным, - уклончиво ответил Тюге, чтобы не высказывать определенного мнения.
- А я готов поклясться, что это был не кто иной, как Свен-Предводитель.
- Свен-Предводитель! - Ленсман так и подскочил.
В это мгновение Ивер приоткрыл дверь и, проскользнув в комнату, спрятался за высоким креслом у камина, где еще недавно сидел Тюге.
- Свен-Предводитель с пятьюдесятью тысячами ригсдалеров?
- С ними или без них, но это он, черт возьми, это он! Я ничуть не удивлюсь, если в двух бочонках спрятано вовсе не французское вино, о котором он тут рассказывал, а совсем другое.
- Ты прав. Они спрятали в бочонках деньги и хотят пробраться через расположение шведов.
- Похоже на то, - сказал Эспен, самодовольно потирая руки. - Именно это я и заподозрил.
Ивер слышал каждое слово, тем более что собеседники от волнения говорили всё громче. Однако тайник оказался совсем не таким удобным, как предполагал Ивер. От толстых буковых поленьев, горевших в камине, в углу за креслом было невыносимо жарко. Ивер подавил стон. По его лбу крупными каплями струился пот. Не придумав ничего лучше, он начал потихоньку стаскивать с себя куртку. А разговор тем временем продолжался.
- Пока они еще здесь, надо поглядеть, что у них в этих бочонках, - заявил ленсман.
- Их вообще нельзя выпускать из усадьбы, - возразил торговец.
- Ты прав, по как им помешать? Кроме пас, в замке нынче вечером только двое слуг. Все остальные разбежались кто куда.
- Почему?
- Требуют, чтобы им увеличили жалованье.
- Сколько же они получали?
- С тех пор как началась война, ни полушки!
- Неблагодарные! И они еще требуют прибавки! Нет на этом свете справедливости!
- Эспен, сейчас не до шуток! Давай лучше обмозгуем, как захватить этих разбойников.
Торговец задумался, а потом, после недолгого молчания, хитро улыбнулся и сказал:
- Придумал! Задержите их в замке под разными предлогами до завтрашнего утра, а тем временем пошлите письмо к полковнику Спарре в Юнгсховед. Полковник перед вами в долгу за те драгоценные вещицы, что вы ему не раз дарили. Он не откажет прислать вам отряд своих солдат, в особенности если вы дадите ему понять, что речь идет о поимке Свена-Предводителя, за голову которого он обещал награду. Только о нашей догадке насчет денег и не заикайтесь. Пусть шведы заполучат Свена, а мы тем временем заполучим денежки. Ну, что вы на это скажете?
- Эспен! Старина! - воскликнул ленсман, стукнув кулаком по столу. - Ты умнейшая голова на свете! Твой план великолепен! Клянусь всеми святыми: если Свен в самом деле припрятал денежки в бочонках и я до них доберусь, ты увидишь, что не зря дал мне добрый совет.
- Еще бы! Конечно, не зря. Половина от пятидесяти тысяч ригсдалеров - не безделица.
- Половина? - в изумлении воскликнул ленсман.
- Конечно, любезный друг! Половина мне, половина вам. Но, может, вы предпочитаете, чтобы я сообщил обо всем этом деле капитану Мангеймеру? Тогда, можете не сомневаться, на вашу долю придется еще меньше.
- Ладно, ладно! - воскликнул испуганный Тюге. - Пусть будет половина!
- Так пишите письмо. Вот перо и бумага.
Ленсман начал писать. А Иверу тем временем казалось, что его просто поджаривают в печи. Не находись он так далеко от стола, ленсман и купец услышали бы, как он отдувается, иной раз еле удерживаясь, чтобы не застонать. Пытаясь немного облегчить свою участь, он снял с себя и рубашку и шейный платок, но жара становилась все невыносимее.
- Но кого же послать в Юнгсховед? - спросил Тюге, складывая письмо.
- Ах, дорогой господин ленсман! - ответил купец. - Неужели вы думаете, что я доверю его чужим рукам? Нынче же ночью я сам доставлю его по назначению.
- Нет, я! - шепнул Ивер, еле удерживая ярость. - Черт бы их побрал! Долго они еще будут совещаться! Давно уж пора отправиться в путь!
- Ну, бог тебе в помощь! Вот письмо!
- Но как мне незаметно выбраться из замка?
- Это легче легкого, - ответил, улыбаясь, ленсман. - Видишь дверь, скрытую обоями? За ней начинается коридор. Иди по нему, пока слева не увидишь лестницу. Она выходит в сад. А там тебе останется только перелезть через забор.
Эспен взял письмо, закутался в плащ и исчез за дверью, скрытой в обоях.
- Наконец-то! - с облегчением пробормотал Ивер и, схватив под мышку свою одежду, тихонько выскользнул из зала.
ГДЕ БЫЛО СПРЯТАНО ПИСЬМО
Ивер вошел в людскую; лицо его побагровело и взмокло от жары, но в особенности всех поразил его напряженный, немигающий взгляд, а еще больше - сверток с одеждой, который он по-прежнему держал под мышкой.
Ни слова не говоря, он бросился к столу и, схватив обеими руками кувшин с пивом, осушил его до дна. Казалось, только после этого он пришел в себя. Отняв кувшин от губ, он оглядел присутствующих, и рот его растянулся в приветливую и довольную улыбку, обнажившую два ряда белых зубов. Кивнув Свену, Ивер воскликнул:
- Я угадал! Сегодня вечером лиса задумала прокрасться в курятник и перегрызть горло цыплятам. А вообще-то ленсман просил меня передать, что он приглашает тебя в горницу. У него к тебе важное дело.
Свен вышел из людской, Ивер последовал за ним, но в дверях обернулся и, обратившись к обоим работникам, составлявшим всю прислугу Тюге, сказал:
- Не будете ли вы столь любезны, добрые люди, передать домоправительнице приказание ленсмана, чтобы она выставила мне угощение, самое лучшее, какое есть у нее в кладовой? Да только поживей, мне пора в дорогу!
С этими словами Ивер вышел к Свену, поджидавшему его в коридоре.
- Так ты, значит, кое-что выведал, - прошептал Свен.
- Я слышал весь их разговор. Они знают, кто ты, и догадались о наших замыслах. Ленсман написал письмо шведскому полковнику в Юнгсховед - просит прислать солдат, чтобы тебя схватить. Купец уже ушел с этим письмом.
- Вот проклятье! Купец, говоришь?
- Он самый, но заботу о нем я беру на себя! - ответил Ивер, сопроводив свои слова многозначительным жестом. - А как только я уйду, ты должен взять лошадь и как можно быстрей уехать отсюда. Ехать можешь любой дорогой, скажи только, где нам встретиться.
- Я поеду к лесу у Леккинде и буду поджидать тебя на опушке. Если ты меня не найдешь, пойди по санному следу…