ЛОВУШКА
Луна зашла, стало совсем темно, сгустился туман. Это было на руку беглецам, которые безмолвно и бесшумно пробирались по густому лесу, окаймлявшему остров с востока. Внизу у подножия лесистых холмов расстилался залив, затянутый льдом и запорошенный снегом. Беглецы не раз слышали отдаленный стук копыт и шагов по мерзлой земле, однако продолжали незамеченными спускаться к морю.
Опасность, казалось, наконец, миновала. Ивер подошел к капитану и тихо сказал:
- Думаю, на этот раз мы обманули шведов.
- Может, и так, - ответил Кернбук.
- Уверен, что так. Навряд ли они решатся сунуть свой нос сюда. Здесь до самого залива сплошная трясина. А впрочем, скоро в стране не останется такого уголка, где бы не побывали шведы, сея слезы и горе.
- Такова уж доля солдата в немирные времена, - ответил Кернбук.
- Неправда. Доля солдата сражаться в честном бою, а не насиловать и мучить беззащитных женщин и детей.
- Что же сделали шведы твоим женщинам и детям?
- Я расскажу вам об этом, - ответил Ивер, схватив Кернбука за локоть. - Там на опушке леса, который начинается за мостом возле Юнгсховеда, у богатой владелицы Эрремандсгорда служила бедная девушка. Шведы разграбили замок, но, не найдя сокровищ, на которые рассчитывали, они схватили хозяйку и стали ее пытать. Схватили они и служанку и мучили больную девушку до тех пор, пока несчастная не испустила дух. Вот что творят шведы на датской земле. Только не пытайтесь говорить мне, что этого не было, потому что я видел это собственными глазами.
- Я тоже, - сказал Кернбук.
- Девушка эта моя сестра, - продолжал Ивер, - а люди, которые ее убили, носили такую же форму, как вы, - желтый мундир и синюю перевязь!
- Что же было дальше?
- Что дальше? Об этом я хотел рассказать вам позднее, когда вы выведете нас за шведскую линию. Но раз вы спрашиваете: "Что же было дальше?"- я отвечу вам хоть сейчас. Когда палачи покинули усадьбу, в ней остался один человек. Он опустился на колени, прочел "Отче наш", помолился за покойницу, а потом поклялся всемогущему богу, что ни один швед, который носит желтый мундир и синюю перевязь, не уйдет живым из его рук. Поняли? Поклялся в этом спасением своей души.
- Понял, - сказал Кернбук. - Как не понять.
- Сами видите, такую клятву нарушить нельзя.
- Еще бы. Продолжай.
- Да, пожалуй, продолжать-то нечего, - сказал Ивер, и голос его задрожал от ненависти. - Как только наши люди очутятся в безопасности и разбредутся кто куда, а мы останемся с вами вдвоем, я вставлю вам в ухо дуло пистолета и выстрелю. Потом засыплю вас снегом и буду утешаться тем, что сдержал свою клятву, как честный человек.
- Честным человеком, приятель, я называю лишь того, кто равно справедлив как к друзьям, так и к врагам, а ты не был справедлив, рассказывая эту историю.
- Почему?
- Потому, что ты кое-что забыл.
- Что же именно?
- Когда шведские офицеры притащили на допрос больную служанку, один человек вышел вперед и сказал: "Вы хотите совершить подлый поступок, друзья! Он недостоин шведского офицера".
- Правда, - прошептал Ивер, и голос его дрогнул.
- Этот человек заслонил собой несчастную девушку и, обнажив шпагу, пригрозил заколоть первого, кто осмелится прикоснуться к ней. Но офицеры были пьяны и не послушались его, они набросили ему на голову простыню и выволокли из комнаты.
- Правда, - снова шепнул Ивер. - И этот человек?..
- Был я.
- Вы?
- Разве ты не узнаешь моего голоса? - дружелюбно спросил Кернбук.
Ивер хотел что-то ответить, но только" помотал головой.
- А чтобы ты в другой раз не судил так сурово моих земляков, я хочу сказать тебе, что среди тех, кто совершил это подлое убийство, не было вообще ни одного шведа. Весь наш полк состоит из немцев-наемников, которых король завербовал во время отступления из Польши. Это жалкие отбросы, честь и родина умещаются для них в их кошельке, они следуют за армией так же, как вороны, - ради добычи.
- Верно, верно! - сказал Ивер. - Теперь я узнаю ваш голос. Вы заступились за бедняжку Софи. Спасибо, спасибо вам, капитан!
Ивер схватил руку капитана и, несмотря на протест Кернбука, поднес ее к губам.
Меж тем капитана и Ивера нагнал Абель.
- Мне кажется, за нами кто-то идет, - шепнул он.
Ивер остановился, приложил ухо к земле и прислушался.
- Да! - воскликнул он. - Я слышу стук копыт. Снег заглушает шаги, но все же я слышу, что всадники приближаются; должно быть, они напали на наш след, иначе они не скакали бы рысью.
- Как ты намерен поступить? - спросил Кернбук.
- Что-нибудь придумаю, - ответил Ивер. - Вы свободны, капитан. - С этими словами он схватил руку капитана, пожал ее и добавил вполголоса: - Когда будете читать вечернюю молитву, помолитесь заодно и о душе бедняжки Софи. И да хранит вас бог!
Потом он шепнул несколько слов своим спутникам, и маленький отряд быстро и бесшумно стал спускаться в ложбину между холмами, которая тянулась до самого залива. Капитан постоял, глядя вслед энгам, потом повернулся и зашагал в противоположном направлении по дороге, которая вела к Юнгсховеду.
А Ивер между тем привел свой отряд к берегу залива и, повернувшись к энгам, сказал:
- Похоже, что дело наше плохо, но все же у нас еще есть надежда одурачить шведов. Вон там впереди, как раз против входа в бухту Престё, темнеет небольшой островок, шведы зовут его Мадернё. У берегов его так глубоко, что дна не увидишь, и лишь с одной стороны, той, что обращена к побережью, до островка в любую пору можно добраться вброд, почти не замочив ноги. Идите за мной гуськом. Только смотрите не сворачивайте в сторону. Хоть бухта нынешней зимой и замерзла, течение взламывает лед, а после оттепели на прошлой неделе лед и вовсе подмыло. Идите вперед вон на тот огонек - это светятся окна постоялого двора в Таппернойе, скоро мы доберемся до места. А там пусть шведские конники попробуют нас догнать. Идем, Ане-Мария. Мальчугана давай мне. Ты уж, поди, устала нести его на руках.
Ивер взял ребенка на руки и первым ступил на лед.
Через некоторое время маленький отряд добрался до островка, покрытого огромными валунами, между которыми пробивались вереск и песчанка, а кое-где из-под снега выглядывали и кусты терновника. Хотя весь залив Престё, насколько хватал глаз, был покрыт коркой льда, время от времени было слышно, как подо льдом плещут волны, но энгов это уже не тревожило - они ступили на берег островка.
- Ну вот, благодарение богу, мы спасены! - воскликнул Ивер, усевшись на камень. - Под ногами у нас твердая земля. Теперь и шведская пуля нас не достанет, а этого я, по правде сказать, боялся больше всего. Разбредемся же по островку, и не бойтесь немножко пошуметь: пусть шведы услышат наши голоса, может, нам удастся заманить их на лед.
- Сдается мне, - сказал один из энгов, - весь их отряд собрался у подножия прибрежных холмов возле Ронеклинта. Когда мы проходили мимо, я слышал, как там заржал конь.
- Ясное дело, это они! - с торжеством воскликнул Ивер. - Они наверняка видели нас и теперь держат совет, идти ли им по льду. Надо заставить их решиться на это.
Он взял пистолет, взвел курок и выстрелил. Выстрел отозвался раскатистым эхом среди холмов на берегу. И в ту же минуту энги увидели, как темная масса шведов, вытянувшись длинной цепочкой, ступила с берега на лед и двинулась к островку. Ивер сидел на камне, подавшись всем телом вперед. Его маленькие глазки, казалось, хотят просверлить темноту.
- Ивер! - воскликнула Ане-Мария. - Что мы станем делать, если они придут сюда?
- Они не придут, милая Ане! - ответил он уверенно и серьезно. - Всемогущий бог вырыл пропасть между нами и нашими врагами, и ни одному из шведов ее не перейти.
- Но они приближаются, они скачут, их много. Я слышу их голоса!
- Я тоже, - ответил Ивер. - Но разве ты не слышишь, Ане-Мария, еще один голос? Это заговорил лед. Молись, Ане-Мария, за упокой души наших врагов.
Ивер еще не закончил своей фразы, как глухой, свистящий вздох разнесся по поверхности льда. Всадники остановились, казалось, они колеблются - некоторые повернули коней к берегу, но было уже поздно" Лед затрещал, раздались пронзительные крики. Лошади ржали, лед прогибался под их копытами, с треском разламывался, всадники звали на помощь, они барахтались в воде и уходили под лед. А на острове Ивер и его товарищи, потрясенные, молча следили за этой сценой…
Меж тем Свен-Предводитель, проводив своих товарищей, долго смотрел им вслед, пока спина последнего из них не исчезла в ночной тьме. Тогда он запер дверь, а потом закрыл окно ставнем, чтобы с улицы не было видно света.
- Теперь и мне надо убираться отсюда, пока шведы не нагрянули в дом, - заметил он вслух. - Вокруг все тихо, остальные спасены, капитан их не выдаст, поскольку Ивер не спускает с него глаз, и никто не видал, как они вышли отсюда.
- Никто, кроме меня, - ответил голос из угла, и пораженный Свен, оглянувшись, увидел незнакомца, который, никем не замеченный, спокойно просидел весь вечер на соломенном стуле.
Первым побуждением Свена было схватить заткнутый за пояс пистолет, но, увидев бледное и кроткое лицо говорившего, он выпустил из рук оружие и подошел к незнакомцу.
- Кто вы такой, черт побери? - с удивлением спросил он. - И как вы сюда попали?
- Я просидел здесь целый вечер, - ответил незнакомец. - У меня к тебе поручение, Свен Поульсен!
- Тогда погодите, - сказал Свен. - Первым делом нам надо убраться отсюда. Вы датчанин?
- Ты мог бы догадаться об этом по моей речи.