Рис. 3. Стрелки изображают верблюдов, широко разбредшихся по пустыне, а цифры - расстояния между ними (в метрах)
На затылке у ерке двумя толстыми валиками расположены пахучие железы. Время от времени ерке, пригнув голову и повернув ее набок, трется затылком о кусты саксаула, оставляя пахучие метки для возможных соперников. Пастухи предупредили меня, что, если сражаться с верблюдом, надо бить палкой по этим железам. Для него это очень болезненно. Однако ничего не происходит. Удостоверившись, что я на месте, что со мной тоже все в порядке, ерке продолжает свой обход.
Сегодня ерке навещает меня сравнительно редко. Все его внимание занимает новенькая верблюдица. То и дело она пытается уйти из стада, вероятно, еще не забыла другие места, других товарищей. Стремление к расселению, что свойственно молодым верблюдам, толкнуло ее в странствие. Пастухи говорят, что она останется там, где в первый раз родит верблюжонка. Кстати сказать, поэтому они покупают на базаре только молодых верблюдиц. Со старыми, уже принесшими когда-то верблюжат, слишком много хлопот, их приходится все время возвращать домой. По клейму на плече пастухи узнают, кто их хозяин.
Приход чужого верблюда в стадо вообще не редкость в Туркмении. Десять - двадцать процентов всех верблюдов данного хозяйства обычно находится "в бегах", кочуя по пескам за сотни километров от места их приписки. Это не порождает никаких недоразумений. Пастухам известны тавро даже очень далеких совхозов, и они никогда не пытаются насильно задержать чужого верблюда. В то же время неписаный закон туркмен гласит, что нужно напоить любого верблюда, пришедшего к колодцу. Ведь без помощи человека верблюд не способен достать себе воду и неминуемо погибнет. Если животное не уходит, а надолго остается в стаде, пастухи по возможности оповещают об этом хозяев.
С появлением на боках верблюдиц полотнищ я довольно быстро разобрался в особенностях поведения верблюдов в передней и задней части стада. Как выяснилось, треть верблюдов предпочитала не уходить особенно далеко, возмещая это старательной и неразборчивой пастьбой. Зато остальные две трети явно не любили тесной компании и всегда старались вырваться вперед, так что стадо растягивалось длинной вереницей, а то и делилось на несколько больших групп. Однако очень скоро передние верблюды начинали забирать влево и через час, описав полный круг, оказывались среди своих менее торопливых товарищей. За день передняя часть стада описывала пять, иногда шесть таких кругов. К сожалению, мне так и не удалось понять, что заставляет верблюдов крутиться влево, а не вправо. Чабаны пытались это объяснить тем, что, мол, они так научили верблюдов. Но что-то ни разу за полгода я не видел, чтобы они пасли своих подопечных так, как пасут овец, - целый день, не покидая ни на час.
К концу дня верблюды поворачивают домой к Культакыру, лента, еще недавно растянувшаяся по пескам на три километра, начинает сжиматься, верблюды выстраиваются цепочкой, походной колонной идут домой (рис. 4). Ерке, как заботливый пастух, подгоняет отстающих верблюдов, а особенно непослушных вдруг атакует, пригнув голову к земле, вытянув шею, как бы грозит укусить, тотчас заставляя верблюдиц спрятаться в центре стада. Уже на подходе к Культакыру нас встречают верблюжата. Они окружают матерей, следуют за ними, пытаются сосать на ходу. В первые же дни работы с верблюдами я заинтересовался, каким образом пастухам удается возвращать верблюдов, не следуя постоянно за стадом.
Рис. 4. Путь движения группы верблюдов во время пастьбы в течение дня: 1 - загон; 2 - колодцы
Сразу после дойки пастухи отводили верблюжат в маленький кораль и закрывали там. Потом я со стадом уходил в пустыню и не знал, что случалось с верблюжатами днем. Однажды я задержался дома и увидел, как через полчаса после ухода взрослых верблюдов пастухи выпустили из маленького кораля верблюжат и направили в пустыню, в сторону, противоположную той, куда ушло взрослое стадо. Оседлав рокочущий мотоцикл, Карыбаба уехал в пески, отгоняя верблюжат подальше, туда, где было больше корма. Я последовал за верблюжатами.
Некоторое время все шло так же, как у взрослых. Часам к четырем верблюжата повернули домой, к такыру. Они жалобно стонали, явно зовя матерей, однако, достигнув стоянки бригады, идти навстречу взрослому стаду не пытались. Верблюдицы на этот раз задержались, и Карыбаба поехал на мотоцикле поторопить их.
Как и у большинства копытных животных, верблюдица встречается со своим малышом там, где в последний раз кормила его. Правда, вспоминают они про своих верблюжат только тогда, когда в вымени накопится молоко, часа в четыре-пять дня, когда и малыши проголодались, торопятся домой, где расстались с матерями. Вот и не приходится пастухам искать верблюдиц в пустыне.
Чтобы проверить это, я попросил Агали-ага отпустить одного или двух верблюжат с их матерями. Немного поколебавшись и переговорив с сыновьями, он согласился. Я понимал, что доставляю пастухам хлопоты. Ведь верблюдицы, по всей вероятности, не вернулись бы на Куль-такыр. В этом для них не было необходимости. Но мы дружили с Карыбаба, и он был согласен поискать их в песках на мотоцикле, да и обещал посмотреть, где они останутся.
Все случилось, как мы задумали. Верблюдицы с верблюжатами, когда все стадо отправилось домой, предпочли отколоться от него и остаться в пустыне. Впрочем, это не понравилось ерке. Он неотступно следовал за упрямицами, подгонял их и оставил в покое лишь в километрах трех от дома. По-видимому, на его взгляд это было достаточно близко.
Я не раз замечал, что ерке, поднявшись на самый высокий бархан, осматривается вокруг. Я тоже смотрел окрест в бинокль. Обычно мы одновременно замечали отбившуюся от стада верблюдицу. Ерке отправлялся вернуть ее в стадо, однако его бдительность распространялась примерно на три километра вокруг. Те верблюды, что ушли дальше, оставались им незамеченными. Я старался подкрепить свои наблюдения всеми возможными для меня способами. В этом случае для меня подтверждением догадки послужил тот факт, что два стада верблюдов могут сблизиться не ближе чем на три километра. В противном случае самцы находили друг друга, начинали драться. Обычно же стада верблюдов паслись на еще большем расстоянии.
Именно тогда в пустыне, когда я бродил за верблюдами, у меня возникла идея классифицировать дистанции, на которых животные реагируют друг на друга. На самом большом расстоянии - три километра - верблюды лишь могли отличить, что они видят на горизонте: человека, верблюда или куст. Иной размер, сто - пятьдесят метров, имела дистанция, с которой животные следили за поведением соседей, особенно за направлением их движения. С этого расстояния они реагировали на угрожающие жесты и крики пастухов. И наконец, совсем маленькая дистанция, размером два-три корпуса животного, характеризовала их поведение, когда ерке ухаживал за верблюдицами, когда малыш искал мать, когда верблюды паслись в пустыне и отходили друг от друга настолько, чтобы не мешать друг другу.
Мы вместе с Бавали отправились на поиски верблюдов, которые давно уже не приходили на Культакыр. Приближалась пора отелов верблюдов, и Агали-ага велел сыновьям разыскать всех верблюдиц и пригнать их ближе к дому. С этого дня мы с Бавали иногда на его мотоцикле, иногда он на мотоцикле, а я верхом на лошади, а нередко и пешком скитались по пустыне в поисках верблюдиц.
Из той сотни верблюдиц, что находились под надзором Агали-ага и его сыновей, около половины составляли те дойные верблюдицы и молодняк, что под предводительством грозного ерке совершали единым стадом ежедневный круг по пескам. Годовалые верблюжата паслись неподалеку от Культакыра, возвращались домой одновременно с матерями. Еще два десятка верблюдиц должны были вот-вот отделиться. Их-то и нужно было найти.
Доведись мне решать эту задачу самому, навряд ли я добился бы успеха. За короткий период наблюдений я не мог узнать все места пастьбы верблюдов, направления, в которых они обычно уходят, хотя расспрашивал Агали-ага, отмечал на карте пустыни участки, где паслись верблюды в разные сезоны, пытался связать это с развитием растительности, лужами, которые остаются после редких в пустыне дождей. Постепенно складывалась достаточно определенная картина использования верблюдами пространства пустыни.
На то, чтобы разыскать большую часть верблюдов и пригнать их домой, ушла примерно неделя. Несколько верблюдов мы так и не смогли найти. Агали-ага велел прекратить поиски. Он рассчитывал узнать об их судьбе от соседей-чабанов. Клеймо Агали-ага знала вся округа. Конечно, пропавшие верблюды не могли остаться незамеченными. Ведь каждые три-четыре дня они волей-неволей должны были идти к водопою, попросить у людей воды. В Каракумах нет открытых колодцев, где верблюды могли бы напиться самостоятельно. Даже джейраны приходят к колодцам, из которых поят овец, слизывая здесь остатки воды.
Верблюдица приносит верблюжат раз в два года - год кормит новорожденного, год носит следующего. Верблюжата рождаются обычно в марте, когда после весенних дождей зеленеет под припекающим солнцем пустыня. Теперь я все свое время проводил с будущими мамашами, стараясь не пропустить момента появления на свет верблюжонка, чтобы узнать жизнь верблюда с самого начала. Приходилось бродить по пустыне в одиночестве.