Есть, однако, свидетельства, что свое смешанное происхождение Полин переживала весьма чувствительно. Возможно, именно с этим как-то связана и неудача в личной жизни Полин. В 1898 году газета "Брантфорд курьер" объявила о помолвке девушки с преуспевающим юношей по имени Чарлз Драйтон из Торонто; однако уже через полгода стало ясно, что свадьбы не будет. И хотя никто прямо не говорил о причине, считается и доныне, что доля индейской крови, а также "низменная" профессия женщины-лектора, почти "актерки", - вот то, что повлекло за собой разрыв. Глухие отклики на несбывшуюся любовь разбросаны в стихах Полин, придавая многим из них оттенок горечи, а напрямую тема несовместимости подлинного чувства и расовых предрассудков возникает в рассказах "Как это было в самом начале" и "Приговор девушки-индеанки". В том же году умерла мать Полин, и она уезжает на Запад, продолжает писать стихи, ведет лекционную деятельность.
Жизнь свела Полин со многими замечательными современниками - писателями и литераторами. Редактором "Уик", еженедельника, напечатавшего ее первое стихотворение, был молодой Чарлз Роберте, впоследствии прославившийся рассказами о канадской природе и ее диких обитателях. Стареющий Уитьер, американский поэт-аболиционист, написал благосклонный отзыв о ее ранних стихотворных опытах. По родству с Полин был связан Уильям Дин Хоуэллс - известный романист, законодатель литературных взглядов эпохи, "отец" многих молодых писателей. Но поэтесса намеренно не искала сближения, не желая, чтобы ее литературные шаги связывали с покровительством знаменитого родственника, который к тому же весьма скептически отозвался о ее ранних стихах. Единомышленником во взглядах на творчество стал для Текайонваке Эрнест Сетон-Томпсон. В предисловии к ее сборнику "Шагганаппи" он вспоминает об обстоятельствах их первой встречи: "Мы встретились на частном просмотре одной из моих картин. То была сцена с волком, и Текайонваке, тотчас уловив, что симпатии художника отданы волку, нарекла его своим духовным Братом, поскольку сама принадлежала к роду Волка в племени могавков… С того дня дружба наша продолжалась свыше двадцати лет, до самого конца…"
И наконец в Лондоне Полин встретилась с человеком, который оказал огромное влияние на ее позднее творчество. То был вождь Джо из племени Капилано, принадлежащего к обширной семье племен северо-западного побережья Америки. Он приехал к английскому королю с жалобой на дискриминационные законы, действовавшие в провинции Британская Колумбия, которые ограничивали права индейцев на охоту и рыболовство. К тому времени Полин уже свободно изъяснялась на языке чинук, принятом у многих племен этого региона. В ожидании приема у Эдуарда VII завязалась дружба, благодаря которой появились лучшие страницы, вышедшие из-под пера Полин в последние годы жизни.
Известность, пришедшая в ту пору к Полин Джонсон, была связана с ее поэтическим творчеством. Первый сборник стихов - "Белый вампум" (1895), именно белый цвет, традиционный индейский знак мира, стал символом дружественного обращения к читателю, - содержал несколько программных стихотворений на индейскую тему: "Призыв индеанки", "Как умирает индеец", "Песнь моего весла". Второй сборник, "Рожденная канадкой", развил эту тематику, и вместе со стихами разных лет они составили томик под названием "Кремень и перо" (1912), всего до ста стихотворений. Он выдержал массу переизданий, хотя и не вобрал в себя всей поэзии Полин. Его содержание - это прежде всего обращение к природе. Поэтесса глубоко погружается в изображаемый пейзаж и создает выразительные, запоминающиеся картины ("Время урожая", "Осенний оркестр", "Собачьи упряжки" и другие). Пожалуй, лучшее из них - "Рабочая пчела", емкое в своем лаконичном сопоставлении человеческого и природного начала. Немалое место в стихах Полин занимает также тема любви и религиозная традиция.
Несомненно, поэтический строй ее стихов часто вызывает в памяти школу английского романтизма и позтов-викторианцев, Теннисона и Лонгфелло, а возможно (в балладах), и Киплинга. Критики-современники отмечали особое, характерное для нее изящество и разнообразие строфики, своеобразное мастерство ритма. Ко всему этому лучшие стихи Полин, такие, как "Ирокезская колыбельная", "Леди Льдинка", "Рабочая пчела", отличаются глубиной и непосредственностью чувства.
Самобытность поэтического дара Полин особенно ярко сказалась в жанре баллады. Подлинным драматизмом отмечены "Орлиный Вождь", "Росомаха", "Баллада о Ядде". В этом жанре она обнаруживает мастерство сказителя, у которого хватает дыхания на динамичный, полный внутреннего напряжения рассказ в рассказе, часто переданный народной речью от лица бывалого старожила Дикого Запада; этот рассказ разбивает невежество, расовые предрассудки, утверждает подлинно человеческие чувства и переживания.
Они не воры и не псы - болтать мне не резон,
Еще раз повторите, сэр, я вышвырну вас вон.
Нет! Краснокожего вовек я псом не назову.
Между тем многолетняя напряженная жизнь публичного чтеца, долгие сотни миль бездорожья, бесконечные переезды, бесчисленные выступления подорвали здоровье поэтессы. Самой Полин Джонсон казалось, что она просто сильно утомлена; однако речь шла уже о необратимой, тяжкой болезни. Вот так и случилось, что в 1909 году Полин осела в городе Ванкувере, на побережье Тихого океана, где климат, по утверждению врачей, был для нее наиболее благоприятным.
Поселившись здесь, в краю, полюбившемся ей по предыдущим поездкам, она начинает заниматься прозой. Писательница возобновляет свое знакомство с Джо Капилано и создает ряд новелл на материале услышанных от него легенд. Через год вождь умер, но поразительное по органичности соавторство уже состоялось: в большую литературу вошел самобытный и прекрасный мир легенд тихоокеанских индейцев. Полин не побоялась соединить простую речь вождя с романтической манерой повествования. "В результате, - пишет критик Ван Стеен, - возникла группа новелл поразительного очарования, вызывающая неподдельный интерес. Опубликованные под названием "Легенды Ванкувера", они являются, быть может, самым весомым вкладом Джонсон в канадскую литературу".
Истории, обработанные Полин, принадлежат почти исключительно к так называемому жанру "местных легенд"- они объясняют происхождение того или иного названия, какой-либо природной вехи. Все легенды тесно привязаны к окрестностям Ванкувера - города и острова, носящего одно и то же имя. Начиная с "Двух Сестер" (апрель 1910 года), новеллы стали выходить в местных периодических изданиях. Желая помочь Полин, ее друзья собрали и выпустили сборник из пятнадцати легенд под общим названием "Легенды Ванкувера". Сейчас трудно сказать, в какой мере последовательность расположения легенд в сборнике учитывала волю автора. Например, знакомство с Джо Капилано описывается в "Серой Арке", помещенной ближе к концу сборника, тогда как первые из новелл уже основаны на рассказах вождя. Но это не нарушает единства целого, и обаятельный образ вождя объединяет весь сборник, хотя и не каждое предание вложено в его уста.
Под впечатлением встреч со своим любимым другом-сказителем Полин записывает:
"…Довольно сильный характер, удивительный и чудесный сказитель. Но упрашивать его было бесполезно. Нужно было просто, набравшись терпения, ждать. Часто, зайдя проведать меня, он проводил некоторое время и уходил, не проронив ни слова. Но я никогда не торопила его, хотя он прекрасно знал, как люблю я слушать его истории. И раньше или позже мое терпение вознаграждалось. Внезапно он произносил:" Тебе было бы интересно услышать об этом ", - и тут следовал удивительный рассказ, исполненный поразительной, дикой поэтичности - тот вид фольклора, который вскоре совсем исчезнет, потому что индейцы забывают его".
Мир "Легенд" воскрешен рукой романтика и овеян двойной экзотикой - выразительность индейских культур Тихоокеанского побережья увидена глазами ирокезки. К тому же о легендах прибрежных индейцев написано не так уж много, потому что глубоко проникнуть в тайный мир их причудливых преданий и повседневности, постигнуть вдохновение их сказителей и сделать его привлекательным для миллионов читателей долгое время было задачей невыполнимой.