Могу себе представить чувства испанцев, когда они в первый раз увидели с моря такие внушительные сооружения. По письменным свидетельствам, первым к побережью Кинтана-Роо подошел Хуан Грихальва с четырьмя кораблями. Это произошло в 1518 году. В те времена города Тулум, Памуль и Шкарет были еще населены. По всей вероятности, в тех местах существовали и другие поселения, о которых мы теперь не знаем. Священник экспедиции Грихальвы писал в своих воспоминаниях: "Мы увидели три больших города, отстоящих друг от друга на две мили. В них было много каменных домов, и один город, вероятно, Тулум, хотя точно сказать нельзя, показался нам не меньше Севильи. Там поднимались очень высокие башни, а на берегу толпилось множество индейцев, которые размахивали флагами". Все это так напугало испанцев, что они сразу повернули от берега и поплыли в другую сторону, огибая полуостров Юкатан.
Год спустя с Кубы на остров Косумель прибыл Эрнандо Кортес и оттуда направился к югу, следуя вдоль побережья Кинтана-Роо. Огромные каменные города тоже испугали его. Кортес предпочел не сталкиваться с индейцами майя, а обратить свой взор на менее грозную Центральную Мексику. Осторожно обойдя Юкатан, он высадился в том месте, где сейчас расположен Веракрус. Отсюда и началось его легендарное завоевание империи ацтеков. Как видите, побережье Кинтана-Роо всегда вызывало опасение, даже в прошлом.
По иронии судьбы, именно та часть территории древних майя, которую впервые увидели испанцы, оставалась потом целых четыреста пятьдесят лет одной из самых неисследованных областей Северной Америки. Грозный вид побережья Кинтана-Роо защитил его от отрядов Кортеса, а теперь здесь на страже стоят джунгли. Однако главная причина недоступности и малой исследованности Кинтана-Роо заключается не столько в джунглях, сколько в индиос сублевадос - подлинных властелинах этих мест, последних защитниках народа майя. Опасный коралловый риф тоже охраняет побережье от пришельцев.
Грохочущий пенистый барьер был для "Марии Фиделии" не только защитой, но и угрозой. Около одиннадцати часов капитан стал у штурвала и, пристально вглядываясь в рифы, отыскал там узкий проход. Вскоре тихая зона осталась позади. Бешено подскакивая на волнах, шхуна направилась к Косумелю.
Косумель лежит примерно в пятнадцати милях от побережья. В длину он достигает двадцати четырех миль, в ширину - семи. Это самый крупный остров, принадлежащий Мексике. Единственный населенный пункт на Косумеле Сан-Мигель расположен на стороне, обращенной к побережью Кинтана-Роо. В древние времена остров был густо населен, но сейчас там только три тысячи жителей.
Развалины семи храмов древних майя и свидетельства первых испанских конкистадоров говорят о том, что Косумель был священным островом. Там находилось святилище Иш Чель - богини плодородия, материнства и покровительницы искусства плетения корзин.
Майя славились как мореплаватели и торговцы. Когда во время своего третьего плавания Христофор Колумб остановился у острова Гуанаха, близ побережья Гондураса, его встретили индейцы из южной группы майя, подъехавшие на больших долбленых лодках с высоким носом и кормой. В некоторых лодках длиной сорок пять футов помещалось до пятидесяти человек. Именно после этой первой встречи с индейскими лодками майя получили свое современное название. Когда их спросили, откуда они приехали, индейцы ответили: "Майям". Так называлась местность, где они жили. Название было ошибочно распространено на весь народ этой цивилизации.
Еще более удивительная ошибка произошла с названием "Юкатан". Плавая вдоль побережья Кинтана-Роо, Грихальва причалил у мыса Каточе на северо-востоке Юкатанского полуострова, а некоторые из его людей высадились на берег к северо-западу от острова Исла-Мухерес. На их вопрос, кто построил эти здания на берегу, индейцы ответили: "Си у тан", что означало "Мы вас не понимаем". Но испанцы восприняли это как название народа, а потом "Си у тан" стал "Юкатаном".
На таких же долбленках, какие видел Колумб, индейцы плавали на остров Косумель, к святилищу богини Иш Чель. В основном это были женщины. Они приезжали просить богиню избавить их от бесплодия или же благословить роды, если уже ожидался ребенок.
Несомненно, лодки майя обладали хорошими мореходными качествами, а гребцы их были славными моряками, раз они отваживались проходить через бурный пролив между Косумелем и побережьем. Когда "Мария Фиделия" взлетала на гребень волны, мне удавалось увидеть остров - тонкую серую полосочку на горизонте.
Незадолго до прибытия на остров я пообедал вместе с командой шхуны. Еда готовилась на древесном угле, разложенном внутри жестяной банки на палубе. Это первое знакомство с простой матросской пищей окончилось для меня довольно плачевно, хотя я затрудняюсь сказать, что больше подействовало на мой желудок - еда или морская качка.
В три часа мы подошли к плоским берегам Косумеля. Маленький невзрачный городок Сан-Мигель сильно разочаровал меня. Он представлял собой смесь разностильных каменных, бетонных и деревянных домишек, разбросанных вдоль берега. Раннеколониальных испанских построек на острове почти не было. Хотя Косумель считается самым первым пунктом в Мексике, где побывал Кортес и где он устроил в 1519 году первую на мексиканской территории мессу, церковь на острове не представляет никакого интереса - безобразное современное сооружение из бетона.
Когда "Мария Фиделия" швартовалась у большой каменной пристани, там уже толпилось много народу. Повсюду у причалов, покачиваясь на голубой кристально чистой воде, стояли десятки парусных суденышек, гораздо меньших, чем "Фиделия". Для меня это было добрым знаком. Я не сомневался, что смогу устроиться на каком-нибудь из этих парусников и доплыву, может быть, до самого Британского Гондураса.
Большую часть жителей острова составляют индейцы, но внешне они намного отличаются от индейцев внутренних районов Юкатана. Я не видел здесь ни одной женщины в уипиле. Как и на Исла-Мухересе, многие местные жители - потомки пиратов. Теперь большинство из них зарабатывает себе на жизнь рыболовством, а некоторые имеют небольшие плантации кокосовой пальмы или же нанимаются смотреть за плантациями других владельцев как на самом острове, так и на побережье Кинтана-Роо.
Я прибыл на Косумель, не умея еще как следует говорить по-испански, и зачастую меня просто не понимали. Попрощавшись с капитаном шхуны, я оставил свои вещи в хибарке сторожа на пристани и отправился в центр поселка - к довольно большой и унылой асфальтированной площади с чахлым кустарником, бюстом какого-то бывшего губернатора Кинтана-Роо и фонарными столбами.
Внешний вид Косумеля и его обитателей произвел на меня в общем удручающее впечатление, однако вскоре я обнаружил на острове и немало привлекательного.
Первое, что мне бросилось в глаза, - это обаяние и вежливость его жителей. Так же как капитан и вся команда "Марии Фиделии", каждый, кого бы я здесь ни встретил, был необыкновенно дружелюбен. Это основная черта косумельцев. На отделенном от остального мира, обласканном солнцем острове за многие столетия выработалось особое качество человеческого характера - то, что я бы назвал родственным дружелюбием. На Косумеле можно забыть, что вы в Мексике, можно забыть об испанцах и майя, потому что здесь вы находитесь в обособленном мире между небом и морем, рощами кокосовых пальм и монте, как называют в Мексике лес.
В то же время житель Косумеля - человек современный, поскольку, как мореплаватель, он связан с внешним миром, и это придало ему особый лоск, чего нет у юкатанцев. Каждый косумелец непременно где-нибудь побывал и кое-что повидал. Как правило, он хотя бы раз в жизни ездил в Британский Гондурас. Правда, влияние англичан на Косумеле невелико, но тем не менее английские товары, проникающие в магазины Сан-Мигеля, придают жизни на острове некоторую утонченность.
Косумельцы - народ добрый и общительный. Как только я появился на площади, ко мне тут же подошел человек и пригласил выпить с ним стаканчик пепси-колы у стойки маленького деревянного ларька.
Это оказался профессор Перес, добровольный учитель местной школы. Узнав, что я француз, он немедленно принялся выкладывать все сведения, какие у него были в запасе, о моей стране и о ее довольно сложной политике. Протянув мне пепси-колу, он продолжал обращаться ко мне как к представителю французской цивилизации, чтобы под этим предлогом сообщить своим приятелям кое-что о Франции. После довольно общего описания ее как страны, расположенной неподалеку от Англии, со знаменитым генералом по имени де Голль он принялся с большим энтузиазмом объяснять, что, если две параллели секутся прямой линией, внутренние накрест лежащие углы всегда равны. По всей видимости, его аудитория даже понятия не имела о геометрии, однако профессор Перес со своей вдохновенной и оригинальной манерой обучения ухитрился сделать эту тему такой пленительной, что слушатели глотали каждое его слово, как дети, которым рассказывают волшебную сказку.
Вероятно, это был самый несведущий профессор из всех, кого мне приходилось встречать, но он был, несомненно, блестящим и искусным преподавателем, потому что не только знал, как заинтересовать аудиторию, но и умел самые незначительные факты сделать очень яркими и живыми для людей, среди которых наиболее молодому было не меньше сорока лет.
Перес заявил мне, что Косумель - самый восхитительный остров, а его жители - самые цивилизованные люди на свете. Потом он сообщил своему сыну, примерно моему ровеснику, что я буду у них ночевать. Повернувшись ко мне, Перес очень серьезно произнес слова, которые постоянно произносят многие мексиканцы, но не придают им значения: "Mi casa es su casa" (Мой дом - это ваш дом).
Такое гостеприимство ободрило меня и, воспользовавшись случаем, я спросил профессора Переса, можно ли здесь найти судно и добраться до Белиза.