Председатель сделал знак, и началось чтение обвинительного акта, в котором кратко и ясно излагалось дело об убийстве Кадрусса, о предшествующем ему грабеже в доме графа Монте-Кристо, о поразительном открытии происхождения подсудимого, о признании государственного прокурора, его помешательстве и самоубийстве жены.
Шато-Рено шепнул другу, что они слышат обвинительный акт де Вильфора, а не Бенедетто.
- Действительно,- согласился Бошан,- милейший Бенедетто кажется невинным младенцем в сравнении со своим отцом.
- Подсудимый, встаньте! - ласково сказал председатель.- Ваше имя?
- Бенедетто! - ответил бывший бандит робким голосом.
- Признаете ли вы себя виновным в убийстве Кадрусса?
- Ах, Боже! Господин председатель,- пролепетал Бенедетто,- я должен признать себя виновным…
И, закрыв лицо руками, он попытался подавить рыдания.
- Что значит вся эта комедия? - проворчал Бошан.
- Тише,- отвечал Шато-Рено,- представление становится интересным.
Бенедетто без промедления отвечал на все вопросы, ничего не отвергал, ни в чем не оправдывался, и вся его защита состояла лишь в глубоком раскаянии.
- Я знаю,- совершенно уничтожившись, сказал он,- что я великий грешник, и я склоняюсь перед людским судом, как и перед справедливостью Господней.
Задача присяжных была довольно несложной: преступник признался в убийстве, а имея такой букет преступлений, - фальшивомонетчик, многократно судимый вор и убийца - Бенедетто уже с начала разбирательства мог считать себя осужденным.
- Пригласите свидетелей,- приказал председатель.
- Граф Монте-Кристо! - прогремел голос чиновника. Ответа не было.
- Странно,- произнес председатель, нарочно опуская титул графа, - что господин Монте-Кристо, весьма заинтересованный в настоящем деле, не соизволил явиться по вызову суда. Была ли ему выслана повестка?
Заменявший государственного прокурора зашелестел бумажками.
- Вышеупомянутое лицо,- насмешливо сказал он,- продало свое имущество во Франции и исчезло неизвестно куда.
- Суд оставляет за собой право наложить соответствующий штраф на свидетелей, не явившихся по вызову суда,- строго заметил председатель.- Позвать других свидетелей.
Эти последние, состоявшие из нескольких человек, прибежавших на крик Кадрусса, не заставили себя ждать. Показания их были кратки и ясны: они подтвердили, что нашли Кадрусса, пронзенного кинжалом.
- Не хотите ли вы что-либо сказать, подсудимый? - обратился председатель к Бенедетто.
- Нет! К несчастью, эти честные люди говорят правду,- смиренно сказал Бенедетто.
В зале послышался ропот одобрения, и когда вновь воцарилась тишина, был вызван следующий свидетель.
- Нуартье де Вильфор…
- Как! - вскричал Бошан, вскакивая.- Неужели можно быть настолько жестоким, чтобы подвергать несчастного новой пытке?
- Господа присяжные,- произнес судья, как бы отвечая на восклицание Бошана,- мы нашли необходимым вызвать господина де Вильфора, несмотря на то, что в его настоящем положении мало надежды получить какие-либо показания относительно многих необъясненных и важных фактов.
Глубокая тишина последовала вслед за этим объяснением - дверь отворилась, и на пороге показался де Вильфор.
7. Чудо
После того, как процесс Бенедетто-Кавальканти был так неожиданно прерван на первом же заседании суда и отложен на неопределенное время, граф Монте-Кристо действительно оставил Париж. Его сопровождал молодой офицер сипаев Максимилиан Моррель, столь глубоко потрясенный ужасной смертью своей возлюбленной невесты, Валентины де Вильфор, и изменившийся так сильно, что в нем едва можно было узнать веселого офицера, принадлежавшего к числу самых изящных молодых людей Парижа. Необъяснимая симпатия к Монте-Кристо заставила его искать дружбы графа; он поверял ему все свои сердечные тайны и, лишившись Валентины, изливал перед графом свое горе.
Но никакие утешения Монте-Кристо не могли успокоить молодого человека, и он решил покончить с жизнью, надеясь в смерти соединиться с возлюбленной.
Письмо уже было готово и роковое оружие лежало на столе, когда неожиданно в комнату Максимилиана вошел граф Монте-Кристо.
- Что вы хотите делать, Максимилиан? - строго спросил он юношу.
- То, что остается сделать несчастному, потерявшему все в мире,- обреченно ответил Максимилиан.
- Я понимаю вас: кто знал Валентину так хорошо, как я, может постигнуть и даже извинить ваше ужасное намерение.
- А вы не одобряете его? - воскликнул юноша.
- Смотря по обстоятельствам. Но ваше положение еще не так дурно, как вам кажется. Вы ведь верите в меня и доверяете мне больше, чем простому смертному,- вы часто говорили мне это, дорогой друг. Предлагаю вам следующее: если в течение месяца вы не признаете самоубийство преступлением перед самим собой и близкими вам людьми, я сам доставлю вам средство прекратить ваше существование и даже менее отвратительным способом, чем тот, который вы теперь избрали.
- Вы можете мне помочь, только если воскресите Валентину из мертвых; и несмотря на то, что в моих глазах вы одарены качествами почти полубога, все-таки не могу поверить, что вы можете творить чудеса. Я ни разу не отказывал вам в ваших просьбах, и теперь также соглашаюсь на ваше предложение, но с условием, что вы мне пообещаете не делать новых попыток отговорить меня от моего намерения.
- Решено,- сказал граф, видимо тронутый этими словами, протягивая руку молодому человеку, которую тот крепко пожал.- Ровно через месяц я буду ждать вас на моем маленьком скалистом островке Монте-Кристо, где мы однажды уже охотились вместе на диких коз. Там вы мне сообщите ваше последнее решение, и я не буду стараться отклонить вас от ваших намерений, каковы бы они ни были.
С этими словами Монте-Кристо оставил друга. Максимилиан сдержал слово. За пять дней до истечения рокового месяца отправился он из Парижа в Марсель, а оттуда на принадлежащей графу яхте отплыл к острову Монте-Кристо, куда и прибыл в назначенный день. Али, черный немой слуга графа, встретил его на берегу и провел в жилище, высеченное в скале, убранное с большим вкусом и роскошью. Максимилиан нашел своего друга в комнате, обитой турецкими коврами, все убранство которой свидетельствовало о восточных вкусах его обладателя.
- Я здесь, дорогой граф, и жду вашего обещания - дать мне средство удовлетворить мое единственное желание - соединиться с Валентиной в другом мире.
- Ничто не может отвратить вас от вашего намерения? - спросил Монте-Кристо, с горечью и изумлением глядя на бледное лицо юноши.
- Ничто, даже вы, тем более, что согласно условию, вы не имеете права отговаривать меня,- решительно отвечал Моррель.
- Да будет так,- торжественно сказал Монте-Кристо, вынимая маленький опаловый ящичек, из которого он вынул зеленоватую, сильно пахнущую лепешку.- Это тройной экстракт гашиша - средства, употреблявшегося древними в подобных печальных случаях. Смерть от него безболезненна и наступает среди приятнейших видений прошедшей жизни человека, принявшего этот состав.
- Примите мою благодарность и дайте мне утешение, которого ждет мое сердце,- сказал Максимилиан, обнимая друга и кладя лепешку в рот.
Действие состава было изумительно. Приятная дремота смежила веки Максимилиана, и он упал на диван. Сонные картины возникли перед ним, подобно туману в воздухе: он вновь переживал свою юность, видел он родительский дом, сестер, товарищей, потом появились и воспоминания о сладких часах, проведенных с Валентиной; только фигура его возлюбленной не возникала перед ним. Вдруг раздвинулась задняя стена комнаты, и в сказочном чудесном полусвете показалась фигура женщины, медленно подходившей к нему и простиравшей руки, как бы благословляя его. Да, это были черты его возлюбленной, это была тень Валентины.
- О, как сладка такая смерть! - прошептал Максимилиан, протягивая объятия к -видению.
Фигура приблизилась к юноше, находившемуся между явью и сном, внезапно он почувствовал объятия нежных рук, легкие волосы упали на его пылающий лоб, и знакомый голос прошептал:
- Мой бедный возлюбленный!
- Валентина! - вскричал Максимилиан, с усилием стряхивая сонное оцепенение.- Валентина! Возможно ли? Я не брежу! Ты жива, и я держу тебя в объятиях,- чтобы умереть самому!
- Я живу, дорогой друг, и приношу тебе новую жизнь: это не сон, мы достигли всего, чего желали, и соединены навеки!
Постепенно Максимилиан совсем очнулся. Он лежал в объятиях своей горячо любимой Валентины, и его верный друг Монте-Кристо стоял возле них.
- Валентина и Максимилиан! - сказал граф торжественно.- Мои дорогие, любимые друзья, с этих пор ничто не сможет вас разлучить; я возвратил вам жизнь и теперь соединяю ваши руки на союз до гроба, да благословит вас Бог. Я благословляю вас.
Тронутые до глубины души любовники бросились на колени перед чудесным человеком, благодаря его от всего сердца.
Монте-Кристо нежно поднял их и обратился к Валентине:
- Теперь я обращаюсь к вашей признательности, я должен оставить вас, мои дорогие, и, быть может, больше никогда не встречусь с вами. Итак, выслушайте просьбу покидающего вас друга. Молодая девушка, которую вы видели со мной, - моя приемная дочь: я приютил сироту, когда жестокий рок осудил ее - дочь греческого князя - на нужду и нищету. Но она не может дальше сопровождать меня, и я оставляю ее на вас, уверенный, что вы не откажете в любви бедной девушке. Я же удаляюсь - одиноким странником.
Нежная рука легла на плечо графа.
- Ты не одинок, мой дорогой друг и отец,- произнес мелодичный голос, и молодая гречанка крепко прижалась к нему.