Какие у них могут быть причины?
— А какие причины могут быть у других?
Том покачал головой:
— Ронни, ты что скажешь?
Перроне пожал плечами и покачал головой.
— Случалось ли такое где-нибудь еще? — спросил Майкл.
— Нет, насколько нам известно, — ответил Холли.
— Ты наводил справки?
— Осторожно, Майкл. Очень осторожно. Бог ты мой, не такая это информация, чтобы ее разглашать.
— Ты имеешь в виду, что еще никому не говорил?
Том покачал головой и нахмурился.
— Ради Бога, Том, тебе в конце концов придется рассказать.
— Ронни подделывает отчеты. Ну, не то что бы подделывает: просто пользуется старым материалом.
— Он не может проделывать это бесконечно. Правда, Ронни?
Ронни мрачно кивнул.
Майкл бросил взгляд с одного собеседника на другого:
— Не вижу, чем могу вам помочь. У меня нет контактов в Воксхолле, я ни с кем не могу поговорить. Почему бы тебе не отправиться прямо к Перси и не попросить его провести расследование?
— В конце концов я так и сделаю, Майкл. Если понадобится. Но мне нужны веские доказательства. Ронни кажется, что он знает, в чем дело. Но ему нужна поддержка. Кто-нибудь знающий о его занятиях. Профессионал.
— Я — экс-профессионал.
— Однако ты по-прежнему лучше большинства наших агентов, Майкл. У нас нет времени, чтобы натаскивать кого-либо другого.
— Нет, Том, я — пас. У меня есть причины держаться в стороне, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Мне не надо ничего объяснять тебе.
— Да, Майкл, мне известны твои причины. И я уважаю их. Ты знаешь, что раньше я никогда не обращался к тебе. Но сейчас ты мне нужен. Яуверен, что затевается что-то серьезное.
— Серьезное?
— Ронни, может быть, ты попробуешь объяснить?
Ронни сделал большой глоток. В бар зашел пожилой человек и заказал пиво. Снаружи, сквозь тишину сент-джеймсского парка, в ночи назойливо вопили сирены. Ронни заерзал на стуле.
— У меня был осведомитель в Александрии, — начал он. — Его звали Барнабас. Он был среднего уровня служащим в мухабарате — не офицер разведки, а просто старший клерк. Но он знал, как добыть свежий материал. Обрывки и кусочки, но высшего качества.
С месяц назад Барнабас подкинул мне нечто весьма интересное. Офицер мухабарата, отвечающий за надзор над фундаменталистскими группировками, раздобыл доказательства связей между ячейкой Джамаата и немецкой террористической организацией. Самым странным было то, что представители обеих группировок встречались друг с другом. Но не в Германии, а здесь, в Лондоне.
Холли прервал его:
— Ронни тут же переслал мне по факсу копию доклада. Я просмотрел все старые файлы, чтобы проверить дату, связался с германским отделом, но ничего не нашел. Это меня озадачило. Если египтяне знали про встречу, то нам и немцам тоже должно было быть о ней известно. Я осторожно навел справки в Bundesamt fur Verfassungsschutz. Они, разумеется, знали о встрече, и насколько им было известно, у нас тоже должны иметься сведения о ней. В тот момент у меня появились первые подозрения.
Ронни взглянул на Майкла:
— Мы с Томом обсудили эту проблему и решили помалкивать. Возможно, это просто ошибка. Но если нет, нельзя было вспугнуть того, кто за этим стоит. Я вышел на связь со своими людьми и стал ждать, не раскопают ли они чего-нибудь.
— И дождался?
Ронни кивнул:
— Не много, но достаточно. Кроме Лондона, несколько встреч состоялось в Александрии, а также в Каире — одни с немцами, другие с французами, третьи с ирландцами. И каждый раз это были новые фундаменталистские группировки. Между ними как будто не было явной связи. Затем всплыло имя. Абу Абдалла эль-Куртуби. Слышал о таком?
Майкл покачал головой:
— Нет. Я должен был о нем слышать?
— Не обязательно. Я сам точно не знаю, кто он такой. Судя по всему, он идейный вдохновитель группы религиозных радикалов, но я даже не могу узнать ее название. С этим...
Он заколебался, нахмурившись.