– Нехорошо уезжать без предупреждения, – заговорил Бромли. – Ой, как нехорошо.
– Чего вам надо? – резко спросил я.
– Это от вас зависит. – Флетт издал неприятный смешок.
– Дело обстоит вот как, – ухмыльнулся Бромли. – Доказательств у нас пока нет, но мы кое-что нарыли. Похоже, про наследство ты правду говорил. – Он кивнул на Каро. – Ее папаша внезапно умер, а вам это только на руку сыграло.
– И что? – ледяным тоном осведомилась Каро.
– Что еще мы имеем? Уоррен Дживонс, – продолжал Флетт. – Кто-то столкнул его под поезд. К сожалению, камеры на станции в этот момент не вели запись. У нас есть свидетельница, но произошедшее настолько выбило ее из колеи, что у нее случился нервный срыв. На суде ее показания легко опровергнуть. Правда, недавно нам пришло в голову, что портрет подозреваемого почему-то напоминает кое-кого в этой комнате.
Каро начала извергать проклятия. Бромли махнул рукой, она замолчала.
– Нам дела нет до Уоррена. На Питера Каллагана нам тоже плевать. А уж тем более на ее отца. Но мы сильно подозреваем, что вы двое в последнее время сильно заняты. Честно говоря, по большей части доказательства косвенные. Но, опять же, обвинения часто строятся на основе косвенных доказательств. Как думаешь, Джордж?
Флетт кивнул.
– На вас легко можно завести дело. Не вопрос. Или вы могли бы быть с нами повежливее. Решайте сами.
Каро посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Флетта.
– Вы что, ждете, что мы вам деньги дадим?
– Ну почему сразу деньги? – рассмеялся Бромли. – Мы могли бы вас всего-навсего трахнуть.
– Что?
– Ну, разок-другой, – пояснил Флетт. – Нам много не надо.
– Вы хотите нас трахнуть? – поразился я.
Флетт вздрогнул от отвращения.
– Да не тебя, придурок. Ее.
– Пошел вон! – рявкнула Каро. – Вон, мерзавцы!
Бромли тихонько захихикал:
– Не строй из себя целку. Мы же знаем, что ты ублажала Иисуса.
– Выметайтесь! – вмешался я.
– Ей всего-то и надо, что ножки раздвинуть, – подхватил Флетт. – Не так уж сложно.
Каро схватила вазу и кинула в детективов. Ваза разбилась об стену. Бромли с Флеттом расхохотались и встали. Я уловил в их дыхании пары алкоголя.
– Подумайте пару дней. Мы никуда не торопимся. – Бромли смахнул пылинку с плаща.
Они ржали всю дорогу до машины.
* * *
Каро прошла в сад. Смеркалось. Поднимался ветер – горький, пропахший морем. Вдалеке мерцали желтые огни деревни.
Каро молча копала.
– Ты, наверное, считаешь, что мне стоило их пристрелить, – заговорил я.
Каро копала. Ее лицо сделалось белее луны.
– Но это же нам только на руку! – продолжал я. – Они не смогут нас преследовать по закону – после такого-то предложения. Они просто пытаются на нас надавить, а на самом деле ни на что не способны.
Молчание.
– Не понимаю, что ты так переживаешь.
– Не понимаешь? Откуда они узнали, Марк? О нас с Иисусом?
– Понятия не имею.
– А я вот думаю, что это ты им сказал.
– Да нет, мы же договорились. Ничего лишнего я не ляпнул. Ты не веришь? Да ладно. Вопрос в другом – как они нас нашли?
Из ратуши доносились странные звуки. Я повернулся и увидел, как Джанет Матер гасит там свет и запирает двери. Потом она подошла к нам, вертя в руках ключи. Момент она выбрала определенно неудачный.
– Все садовничаете… – неприятно улыбнулась Джанет. – Может, вы и мой сад вскопаете – с вашим-то усердием?
Каро не подняла головы.
– Да, дорогуша, постарались вы на славу. Я бы хотела вынести вам благодарность от лица деревенского комитета.
Казалось, Матер не ощущает витающей в воздухе ненависти.
– Конечно, – продолжала она, критически оглядев участок, – дом тоже не мешало бы привести в порядок. Окна хорошо бы помыть.
– Да пошла ты! – рявкнула Каро.
Джанет изумленно отшатнулась. Движение у нее вышло довольно старомодное, я бы даже сказал – театральное.
– Простите?
Каро наконец соизволила повернуться к миссис Матер лицом.
– Какое вам дело, грязные у нас окна или нет? Какая разница, что у нас в саду? Да никакой!
– Я просто хотела помочь…
– Ах ты дрянь! Тебя интересует только одно: как бы окрестные дома гармонировали с ратушей. Только ратуша, ты уж меня прости, больше всего на сортир похожа. Иди к черту!
– Очень невежливо с вашей стороны, девушка. – Матер поджала губы.
Она уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг Каро шагнула вперед, подняла лопату и стукнула Джанет по голове.
Удар был силен. По площади разнесся звон: железо стукнулось о кость. Глаза у Матер закатились, и она рухнула на дорогу. По телу прошла судорога, потом другая. Наконец все стихло.
Каро безумно расхохоталась. Я тоже не смог удержаться. Она сделала именно то, что сделал бы я, будь у меня храбрость (и лопата).
Над площадью повисла тишина. Я ждал, что волосы Джанет намокнут от крови, но крови не было. Каро подошла к телу, желая нанести еще один удар.
В это мгновение я вдохнул воздух – пропахший мочой, потом и стиральным порошком. Воздух пах тюрьмой – местом, в которое я ни при каких обстоятельствах не хотел бы попасть. Я протянул руку.
– Ты что, рехнулась?!
– Извини.
Стало совсем не смешно.
Я взял запястье Матер и попытался нащупать пульс.
– Зачем? Зачем ты это сделала?
Каро поднесла руки к лицу и неожиданно рассмеялась.
– Не придумала, как еще поступить, – ответила она. – Что?
– Она ведь так сказала? Когда Дейлу руку обожгла. "Я не знала, как еще поступить". Так и объясним полиции. – Каро снова рассмеялась. Смех постепенно перешел в плач.
Я присел на корточки и заглянул жертве в лицо. Широко открытые глаза смотрели в пустоту. Из левого уха змеилась тончайшая струйка крови. Джанет Матер отправилась в небесную ратушу.
Глава одиннадцатая
Труп
Мы втащили тело в коридор и закрыли дверь. Потом пошли на кухню, заварили крепкий чай и принялись искать выход.
– Я просто распереживалась, – беспомощно повторяла Каро. Ее лицо сделалось совсем белым. – Я не хотела ее убивать.
– Ах, ну тогда другое дело, – сказал я. – Идиотка!
– Кто ты такой, чтобы меня осуждать?! – взвилась она. – Это ты у нас известный убийца. Счет два – ноль в твою пользу.
На самом деле она ошибалась: счет был один – ноль в пользу Каро. Тем не менее я совершенно растерялся. Я солгал, убедил ее, что могу быть опасен, и в итоге Каро сама начала убивать. Теперь мне еще сильнее хотелось открыться, сказать, что я никого не убивал. Но если я признаюсь, Каро сломается. Я ей нужен, действительно нужен. Преступник может защитить ее от правосудия. А что может сделать собиратель книг?
– Так… – Я лихорадочно думал. – Она пошла в ратушу. К нам заходить не собиралась. Заговорила с тобой только потому, что ты копалась в саду. Если нам начнут задавать вопросы, ответим, что не видели ее. К тому же мы ее едва знали. Откуда у нас мотив? Мы ее не видели. Послушай, Каро. Мы ее не видели! Главное, чтобы наши показания не расходились. Ты поняла?
– Ее ведь найдут, – растерянно прошептала Каро.
– Нет. – Я перегнулся через стол и взял ее за руку. – Я уберу тело. Спрячу.
– Я тебе помогу.
– Не стоит.
– Но я сама хочу, – настаивала Каро. – Она же просто мерзавка! Так ведь? – Последняя фраза прозвучала довольно неубедительно.
– Мерзавка. Еще какая, – согласился я.
– Женщина, которая сунула руку ребенка в огонь, заслужила смерть, правда?
– Насчет смерти не знаю, но пару пинков она точно заслужила.
– Да уж, – рассеянно согласилась Каро. – Она еще легко отделалась. Ее бы следовало живьем сжечь. Я бы на это посмотрела…
– Неужели? – скептически поинтересовался я.
Каро призадумалась.
– Пожалуй, нет, – признала она наконец. – Но я бы посмотрела, как ее трактор переедет.
Беседа принимала несколько странный оборот.
Теперь моя голова была занята в основном мыслями о ДНК. Что, если частицы кожи Матер все-таки остались на лопате? Или кровь? Я пошел с лопатой в ванную, открыл кран и принялся тереть лопату отбеливателем. По воде поплыл крошечный каштановый волосок. Я завернул волосок в салфетку и спустил в унитаз.
Затем поднес лопату к свету и внимательно изучил. Вроде ничего. Из моей груди вырвался вздох облегчения. А потом меня вырвало.
Когда я вышел из ванной, в нос ударил тошнотворной запах вареной капусты. Тело лежало рядом с батареей. Я подхватил труп под мышки и потащил по коридору.
Каро стояла в дверях кухни.
– Она не стоит того, чтобы из-за нее попасть в тюрьму, – напомнил я.
– Кто? – рассеянно переспросила Каро.
– Как это кто? Вот она! Женщина, которую ты только что убила!
Я обратил внимание, что у миссис Матер изменилась форма головы. Череп вмялся, а само лицо сплющилось, словно сдутый мячик.
– Посмотри, – позвал я Каро. – Посмотри, как ты ее приложила.
– Я неважно себя чувствую, – прошептала она.
Каро побежала в ванную. Я выключил свет в гостиной, взял бокал с бренди и сел, не сводя глаз с площади. Было уже поздно, жара спала, но я вспотел, как на пляже в полдень. Мне не верилось, что в коридоре лежит тело Джанет Матер. Но стоило мне переступить порог, как я натыкался на труп.
Ветер усилился и наигрывал замысловатую мелодию на бутылках из-под молока. Каждые полминуты входную дверь сотрясал мощный порыв ледяного воздуха.