Мы решили бережнее обращаться с деньгами. В бедности мы уже пожили, и достаточно. Впрочем, Каро позволила себе один предмет роскоши. Она купила спортивную машину – "BMW", – точь-в-точь такую, как у нее конфисковали. Мне Каро тоже сделала подарок – роскошное издание "Казино Рояль".
– Где ты его достала?
– Это твоя книга. Я украла ее из магазина незадолго до пожара, – лукаво призналась Каро. – Но ты же рад, правда?
Каро отказалась переезжать в дом Гордона. Ей мерещилось, что все в этом доме проклято или поражено неведомой заразой. Она не могла сидеть в отцовском кресле, а мысль о его нижнем белье доводила Каро до истерики.
Понятное дело, останки отца ей тоже были ни к чему. Шутки ради она предложила их Эйлин. Мы не особенно удивились, когда невеста покойного отказалась. Он ей и живым-то не особенно был нужен. Каро любезно предложила Эйлин выбрать что-нибудь на память о Гордоне. Эйлин остановила выбор на плазменном телевизоре.
– Хороший сувенир на память! – издевалась Каро.
– А почему бы и нет? Он часто смотрел телевизор, – отрезала Эйлин.
– Не могла ничего подешевле найти? Четыре с половиной штуки тебе о нем напоминают?
– Твой отец, юная леди, собирался разделить со мной все земные блага. – Эйлин поджала губы. – Он не пожалел бы для меня какой-то там телевизор.
Я кинул на Каро красноречивый взгляд, и она, кажется, отступилась.
Эйлин привела своего сына, чтобы забрать трофей. Пухлый такой розовощекий парень чуть помладше меня. По-моему, он довольно неловко себя чувствовал. Он попытался поднять телевизор, но не смог. Я помог ему дотащить панель до машины.
Эйлин стояла на крыльце и наблюдала за нашими стараниями.
– Ну что, получила что хотела? – сказала она Каро.
– Не жалуюсь.
– Да уж, как-то все очень удачливо для тебя сложилось, – продолжила Эйлин. – Я бы сказала, даже слишком удачливо.
– Во-первых, – вспыхнула Каро, – не "удачливо", а удачно. Во-вторых… Марк! Тащи телик обратно!
– Не заводись, Каро, – попросил я.
– Ну уж нет!
Каро подбежала к машине и изо всех сил пнула телевизор, который мы уже почти умудрились запихнуть в багажник. Такому удару позавидовал бы даже Пенни. Экран она пробила насквозь.
Глава девятая
Здравствуй, неверность…
Прошло две недели, а о богатствах Каро не было ни слуху ни духу. Нам пришлось нелегко. Мы разрывались между мыслями о близком свершении надежд и страхами, что наша жизнь обернется пошлым сериалом. (Марку и Каро приходится идти на еще одно убийство, когда адвокат Каро обнаруживает, что она приемная дочь Гордона, а в завещании указана первая, родная дочь – Каролина Сьюэлл, она и является наследницей миллионов.)
Финансовый агент Каро рассыпался перед ней в комплиментах и предлагал весьма щедрый кредит. Но Каро не нужны были чужие деньги. Ей были нужны свои.
Днем, гуляя по ботаническому саду, мы обсуждали, что станем делать с состоянием. Я хотел проявить себя в духе перевоспитавшегося Скруджа – дать брату и родителям тысяч по десять. Каро эта идея пришлась не по вкусу.
– Сколько бы ты им ни дал, все равно будет мало. Дашь десять тысяч – запросят миллион да еще скупердяем обзовут.
* * *
Вечером накануне занятия у Ленни я уложил пистолет в рюкзак и прикрыл его формой для карате. Поцеловал Каро на прощание, вышел… и вернулся через пять минут.
– Что случилось? – Она выглядела бледнее обычного.
– Не знаю, стоит ли заморачиваться с самозащитой, если скоро мы сможем себе позволить телохранителей.
– Нет, тебе стоит научиться себя защищать. – Каро практически вытолкала меня за дверь. – И меня заодно.
– Значит, по-твоему, я должен идти?
– Ради твоего же блага.
Тут я понял, что она что-то скрывает.
В замызганном пабе у станции я купил себе теплого пива и выпил его на улице, наблюдая, как каждое мое дыхание превращается в клубящийся туман. Минут через десять, окончательно отморозив сфинктер, я решил не сходить с ума и спокойно ехать на тренировку. Вышел на остановку раньше – хотел пройтись пешком, – но вместо этого перешел на другую платформу и поехал обратно.
От станции до квартиры Каро идти было от силы минут десять, однако я полз черепашьим шагом. У дома обнаружился светло-голубой "порше" с подозрительно знакомым номерным знаком. Дрожащими руками я открыл дверь и шагнул в общий коридор. Отчетливо пахло жареным чесноком.
Напротив темнела дверь вечно пустовавшей квартиры; хозяйка берегла ее как память о сыне, который некогда владел всем домом, но трагически погиб в молодом возрасте.
Наверху жили необыкновенно хорошо воспитанные супруги из Новой Зеландии. Слышно их было только по выходным, когда у дверей выстраивалась вереница новозеландцев с рюкзаками.
Чесночный запах тянулся из-за двери Каро. Я повернул ключ в замке. Дверь не открывалась – была заперта изнутри. Я забарабанил в дверь кулаком.
– Каро! – орал я. – Этот библейский подонок с тобой?!
Через несколько минут она ответила:
– Марк, уходи. Я прошу.
– Ты моя жена! – не унимался я. – Что ты делаешь?
– Пытаюсь сохранить нам жизнь.
– Ты с ним трахаешься? Трахаешься, да? Отвечай! – Я со всей силы пнул дверь, но она не поддалась. – Ты же моя жена, сучка сраная!
– Марк… – умоляла Каро с той стороны двери. – Марк, прошу тебя… Не делай хуже…
Я хотел было спросить, что может быть хуже, когда вспомнил про пистолет и стремглав вылетел на улицу.
Вдоль дома вела небольшая тропка – к воротам, за которыми скрывался сад. Я прошел через ворота и очутился среди неухоженных зарослей. В окне спальни горел свет. Меня затошнило от ревности. Я вытащил пистолет и прицелился в окно. Первого выстрела я не услышал, потому что в это время над домом пролетал самолет – посадочные огни с плошки величиной. Вторая пуля пробила раму и оставила в стекле зияющую дыру.
Меня захлестнул ужас: вдруг я попал в Каро? Я опустил оружие.
Минут через пять ворота заскрипели. В сад кто-то вошел.
– Киллер? – спросил меня мужской голос.
– Что?
– Ты как? – Голос звучал участливо, почти ласково.
Ласковый Иисус.
Он подошел ближе, выставив перед собой руки.
– Слушай, если хочешь меня убить – стреляй. Но лучше выслушай. Ладно?
Я молчал. Было темно, так что вряд ли он видел выражение моего лица или куда я целился. И все же он бесстрашно подошел и положил руку мне на плечо.
– Послушай, я должен извиниться. До сих пор я понятия не имел, что Каро вышла за тебя замуж. Она же кольца не носит… Я думал, ты очередной придурок – у Каро сотни придурков, которые лезут ей под юбку. Когда я посылал своих ребят к тебе, я не недооценил ваши отношения.
– Значит, признаешь, что ты хотел меня покалечить?
– Да откуда мне было знать, что ты ей так дорог? К тому же все вышло совсем не так, как я рассчитывал. Ты сам избил моих ребят. Так что ты дергаешься?
– Ты трахнул мою жену.
– Извини.
– Да уж, – хмыкнул я. – Спорим, у тебя сердце кровью обливается?
– Нет. – Плохой Иисус убрал руку. – У меня сердце кровью давно не обливается. Но к браку я отношусь с уважением. Я как-то был женат. Жена изменила мне прямо при сынишке, сидевшем дома, так что я знаю, каково тебе. Я знаю, как это больно. Давай. Пойдем прокатимся.
– Что?
– Ты когда-нибудь ездил на "порше"? Поехали! И поговорим заодно. Пушка тебе не понадобится. Опасная штука!
Иисус взял у меня из рук пистолет. В фундаменте сарая виднелась дыра. Наверное, ее проделали крысы. Иисус наклонился и затолкал туда пистолет.
– Пошли.
– Надо Каро предупредить.
– Я уже предупредил.
– И что она сказала?
– Не поверила. Думает, я тебе яйца струной откромсаю, – рассмеялся он.
Дорогущий "порше" оказался тесным и неудобным. Внутри помещалось всего два кресла. Толстяк бы в эту машину не влез.
– Значит, теперь, по логике вещей, ты должен отвезти меня на заброшенный склад и насадить на крюк для туши? – предположил я.
– Нет, – ответил Иисус. – Ты застал главаря преступников врасплох и столкнулся с его человеческой стороной, и теперь главарь демонстрирует положительные черты характера – а ты о них и не подозревал.
– Скажи-ка, – начал я, – тогда, в ботаническом саду, ты меня узнал?
– Конечно. Я ведь сжег твою книгу.
– Так это было просто совпадение?
– Нет. Я попросил эту сучку составить список всех ее хахалей. Длиннющая писулька вышла. Я вас всех навестил и унизил.
– К чему такие хлопоты?
– До сегодняшнего дня я думал, что она принадлежит мне, – вздохнул Иисус. – Нет, правда, черт возьми.
Он завел машину, снял с ручника и вынырнул на дорогу прямо перед черной машиной. Автомобильчик замер как вкопанный. Иисус вдавил педаль газа в пол, и мы понеслись вдоль палисадников. Я вдыхал аромат его одеколона – хвойный, пряный, пахнущий первой любовью, красотой и богатством. Машина сияла безупречной чистотой. Я внезапно понял, что мне нравится ехать в дорогушей тачке с опасным Иисусом-преступником в качестве шофера.
– Хреново тебе? – спросил Иисус. Он не издевался, ему правда было интересно.
– А ты как думаешь?
– Конечно, хреново. – Он порылся в "бардачке" и передал мне серебряную фляжку. – А все женщины… Если принимать женщину всерьез, не успеешь оглянуться, как она тебе полчлена отхватит. Решит, что тебя можно использовать.
Я открыл фляжку и понюхал содержимое. Коньяк. Я сделал большой глоток и почувствовал, как алкоголь обжигает внутренности.