Сняв засов и распахнув тяжелые створы портала, они вышли во двор. Моросил прохладный дождь. Кроны деревьев за стеной пугали тихим шелестом. Все ближе доносились раскаты грома.
- С тех пор как мы уснули, ничего не изменилось, - скрипучим от страха голосом заключил Николас, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях.
- Как такое возможно? На острове до сих пор ночь! - воскликнул Бонаккорсо. - Во имя всех святых, что происходит?
- Без паники, - взял слово Альвар, надев шляпу и заткнув бесполезный пистолет за пояс. - Мы даже не знаем наверняка, когда попали на остров. Возможно, в этих широтах светлеет позже, может быть, дело в грозе или сейчас затмение.
- Мы плыли всю ночь, ваша милость. Вы знаете это не хуже других. Значит, сейчас должен быть полдень, - довершил Кампо-Бассо, на корню разрушив все попытки идальго внести в грядущий хаос хотя бы крупицу порядка.
Первым сдал позиции Франко. Мальчишка рухнул на поросшие травой плиты и стал рыдать. Он плакал так громко, что Николасу пришлось зажать ему рот. Бонаккорсо весь бледный навалился на дверную створу. Раздался противный булькающий звук, и остатки давнего ужина покинули желудок богача. Остальные чувствовали себя не лучше.
Чтобы в полной мере описать чувства, которые испытали потерпевшие кораблекрушение, нужно понять ход мыслей человека эпохи Возрождения. Окажись на их месте просвещенные умы того времени, закипел бы жаркий спор о свете и материи, восприятии окружающей среды и расположении небесных тел. Однако в данном случае не могло быть и речи, чтобы попытаться хоть как-то объяснить светопреставление. Для простых людей, продолжавших жить по законам средневековья, существовала только одна опора - церковь. Поэтому, будучи глубоко верующими христианами, они, не сговариваясь, окрестили сию дьявольскую метаморфозу началом Судного дня, а в данном случае Судной ночи. К счастью на острове не было церковника, который мог бы пугать несчастных цитатами из Апокалипсиса, так что вскоре священный ужас сменился недоумением.
- А где мориск? - наконец опомнился Кампо-Бассо. - Где этот чертов содомит, я спрашиваю? Он сбежал!
- Плевать. Кому этот жалкий араб теперь нужен, - простонал Бонаккорсо.
- Он убийца! Хотите, чтобы подонок нам во сне глотки перерезал? Нужно его найти.
Альвар не стал возражать. Они вернулись в ротонду, но прежде чем отправиться на поиски решили перекусить. Здравую мысль высказал Гомес, резонно заметив, что следующие часы им будет не до еды. Пока остальные делили хлеб, копченое мясо и воду, Альвар стал приводить в порядок пистолет.
Ситуация обстояла следующим образом. Они до сих пор не знали, где очутились и как покинуть остров. Тот факт, что здесь когда-то жили люди, весьма воодушевлял, поскольку корабли должны были привозить им материалы и припасы. Значит, поблизости был порт. Кроме того, беспокоило отсутствие солнца, а так же исчезновение убийцы. Неизвестно, что задумал Амин и согласовал ли он свой уход с громилой-дружком.
Альвар оглянулся на верзилу, сидевшего к нему спиной. Следовало бы убить Бомбаста прямо сейчас. Прямой выстрел в затылок и наименьшая из проблем решена. Жаль, что он никогда не опустится до подобной низости.
С первыми раскатами грома над куполом, они закончили трапезу. Разделившись на две группы, люди покинули ажурный зал двумя путями, оставив укрытое с головой тело Мартинеса покоиться во тьме под ротондой.
ГЛАВА VII ОН ИДЕТ
За рядами грязных витражных окон шумел проливной дождь. В сырых коридорах дворца пахло гнилью. Некоторые помещения, разделенные толстыми стенами, не имели окон вообще. Многие были соединены стрельчатыми арками и узкими коридорами. Альвар шел первым, наступая на ветки и гнилую листву. В одной руке идальго держал крошечный факел, на который Гомес израсходовал часть масла, в другой заряженный пистолет. Следом шли Кампо-Бассо и Фидель. Оба были вооружены. Бомбаст плелся между ними, загадочно улыбаясь в бороду.
Они поднялись на второй этаж и пока успели осмотреть только три помещения. В каждом лежала грязь и обломки мебели, обратившиеся в бесформенную массу. Единственное, что почти не потеряло прежней красоты - это узоры. Арабески и растительная вязь попадались на каждом шагу. В строгих геометрических формах, соединенных друг с другом углами и гранями, доминировал зеленый цвет, считавшийся в исламе священным. В каждом таком мотиве неизменно господствовала пустота, символизирующая божественное превосходство над материей. В пространстве галерей и залов ей отводилось особое место.
Повсюду царили беспорядок и опустошение. Следы разрухи наводили на мысль, что люди, жившие здесь, покинули дом в большой спешке. Альвар старался не думать об этом, оставляя позади самые темные залы. Раньше он не верил в потусторонние силы, но после плавания в Новый Свет убедился, что зло в реальном мире способен нести не только человек. Иногда оно приходит само. Вдруг то, что извело прежних обитателей дворца все еще здесь, следит за ними из соседней галереи.
Со временем им удалось обойти весь этаж. Ничего подозрительного они не обнаружили. Группа на первом наверняка сделала то же самое. Пришло время вернуться в главный зал, а затем всем вместе обследовать третий этаж и чердак.
Двигаясь по галерее в сторону лестницы, Альвар внезапно остановился. Внимание его привлек тусклый блеск, исходивший из соседней ниши. Пламя факела отражалось от большой пластины в стене. Приблизившись, идальго понял, что нашел дверь. Остальные недовольно заворчали. Они проходили тут и раньше, но почему-то ее не заметили.
Осветив преграду, Альвар заметил, что та обшита листами потемневшего серебра. На каждом были выбиты ряды загадочных символов. Толстая, тяжелая и без замочной скважины. Просто так не откроется.
- Попробуем отогнуть край? - предложил Кампо-Бассо, оглянувшись в поисках металлических предметов, которые могли бы послужить рычагом.
Идальго шагнул к двери, но тихий скрип заставил его тотчас отскочить. Тяжелая стальная преграда медленно распахнулась, ударилась о стену и замерла. Альвар, недолго думая, ткнул в Бомбаста дулом пистолета, указав на провал. Немец понял намек и грудью двинулся на притаившихся во тьме врагов.
- Да вы что! Я туда не пойду, - воспротивился Фидель.
- Тогда жди здесь, - был короткий ответ.
Идальго и сержант последовали за верзилой. Вниз вела винтовая лестница, и шаги их вскоре стихли.
- Лучше уж здесь! - крикнул вдогонку рыбак, осматривая длинный коридор. - По крайней мере, тут безопасно.
Фидель отошел к ближайшему окну. Снаружи лил дождь. Над джунглями плыли темные облака. Стало заметно светлее, но едва ли потому что наступило утро, просто глаза стали привыкать к темноте. В лицо испанцу ударил мокрый ветер. Фидель отшатнулся, застегнул верхние пуговицы дублета и зашагал к внутреннему дворику. Это было обширное помещение с тремя этажами аркад, напоминавшее испанский патио, только располагалось оно под крышей, а в центре находился прямоугольный бассейн, наполненный мутной водой.
В коридоре Фидель остановился. Прислушался. Так и есть, со стороны арабского дворика доносились звуки очень похожие на плеск. Скорее всего, их издавали дождевые струи, бившие из дыры в крыше. Достигнув террасы, испанец облокотился на перила и посмотрел вниз. То, что он там увидел, показалось не иначе как дурным сном. Внизу на краю бассейна лежала женщина в белом платье. Ее золотые локоны ниспадали на лицо. Нога и часть туловища были погружены в воду. Он узнал ее. Это была Беатриче. Спохватившись, Фидель кинулся к лестнице и вскоре склонился над итальянкой.
- Сеньора? Сеньора, вы меня слышите?
Он вытащил окоченевшее тело из бассейна, снял плащ и укутал несчастную. Она обратила на него мутный взор и улыбнулась.
- Это я. Фидель. - Он убрал с ее лица волосы. - Узнаете?
- Да. Я вас помнить, - по слогам произнесла итальянка. - Рыбак с морская болезнь…
- Все верно. Как вы попали сюда? Я собственными глазами видел, как ваша шлюпка разбилась о рифы!
- Да. Я упасть в море. Потом меня вынести на берег. Я найти это место.
- Это чудо, не иначе. Господи, какая же у вас холодная кожа. Подождите. Мы вам поможем.
Он хотел взять ее на руки, но та пронзительно взвизгнула и забилась в конвульсиях.
- Боль! Больно! Не могу шевелиться!
- Хорошо. Я найду кого-нибудь. Я позову вашего мужа. Мы возьмем носилки…
Беатриче заплакала. Фидель бросился под арку и дальше во тьму с одной лишь мыслью - помочь несчастной женщине.