- Значит, Массена идет, чтобы пополнить запасы этих мошенников, не так ли? И если он преуспеет, Хоган, то у них будут достаточно продовольствия, чтобы продержаться, пока не замерзнет ад, если мы не штурмуем сначала этот город, а штурм затянется до середины лета по крайней мере, и я не смогу штурмовать Алмейду и Сьюдад Родриго одновременно, значит Массена надо просто остановить… Это пойдет низко, я гарантирую. - Это последнее замечание касалось орудия, которое только что выстрелило со стен. Струя дыма ударила через траншею, и Хоган попытался разглядеть, куда летит снаряд. Пушечное ядро прилетело за секунду до звука выстрела. Ядро подпрыгнуло на склоне рядом с окружающей генерала группой и срикошетировал высоко над его головой, чтобы расколоться о ствол оливкового дерева. Веллингтон повернул коня.
- Но вы понимаете, что это будет означать, Хоган, если я попытаюсь остановить Массена перед Алмейдой?
- Коа, милорд.
- Точно. - Если британская и португальская армия начнут сражение с французами вблизи от Алмейды, тогда в тылу у них окажется глубокая, с быстрым течением река Коа, и если Массена преуспеет в том, чтобы обойти правый фланг Веллингтона, что он, конечно, попытается сделать, то армии останется одна дорога - только одна дорога, по которой она сможет отступить, если потерпит поражение. И эта единственная дорога ведет через высокий, узкий мост на Коа (не считая абсолютно непроходимого ущелья), и если побежденная армия со всеми ее пушками и багажом, и женщинами, и вьючными лошадьми, и раненными должна будет идти через тот узкий мост, начнется хаос. И в этот хаос врубится тяжелая кавалерия императора, всадники с острыми палашами, и таким образом прекрасная британская армия, которая выгнала французов из Португалии, умрет на границе Испании, и новый мост на Сене в Париже получит почетное "Мост Кастелло Бом" - в ознаменовании места, где Aндре Массена, маршал Франции, разбил армию лорда Веллингтона.
- Значит, мы должны будем разбить маршала Массена, не так ли? - сказал Веллингтон сам себе, затем обратился к Хогану: - Когда он приедет, Хоган?
- Скоро, милорд, очень скоро. Склады в Сьюдад Родриго не позволят им действовать иначе, - ответил Хоган. С прибытием людей Бессьера у французов теперь было слишком много ртов, чтобы питаться запасами баз снабжения Родриго Сьюдад, что означало, что они должны будут скоро выступить или голодать.
- И сколько теперь людей у Массена? - спросил Веллингтон.
- Он может выставить пятьдесят тысяч, милорд.
- А я не могу набрать и сорока тысяч против них, - сказал Веллингтон горько. - Однажды, Хоган, в Лондоне поймут наконец, что мы можем выиграть эту войну, и на самом деле пошлют нам достаточно солдат, среди которых не будет безумных, слепых или пьяниц, но до того времени?.. - Вопрос, на который не было ответа. - Больше нет тех проклятых поддельных газет?
Хоган не был удивлен внезапной сменой предмета. Газеты, описывающие вымышленные злодеяния в Ирландии, должны были взбунтовать ирландских солдат в британской армии. Трюк потерпел неудачу, но только на этот раз - и Хоган, и Веллингтон боялись, что следующая попытка может быть более успешной. И если эта попытка произойдет перед тем, как Массена пересечет границу, чтобы освободить Алмейду, это может погубить британцев.
- Ни одной, сэр, - сказал Хоган, - пока…
- Но вы переместили Real Compania Irlandesa дальше от границы?
- Они должны добраться до Вилар Формозо сегодня утром, милорд, - сказал Хоган.
Веллингтон поморщился.
- И тогда вы известите капитана Шарпа о ждущих его неприятностях? - Генерал не ждал ответа Хогана. - Он расстрелял этих двух военнопленных, Хоган?
- Я подозреваю, милорд, что да, - ответил Хоган неохотно.
Генерал Вальверде сообщил британскому штабу о расстреле людей Лупа, не в знак протеста против такого поступка, а скорее как доказательство, что набег Лупа на форт Сан Исирдо был вызван безответственностью капитана Шарпа. Вальверде поставил на лошадку высокой морали и громогласно заявлял, что испанские и португальские жизни нельзя доверять британскому командованию. Португальцев вряд ли чересчур взволнует утверждение Вальверде, но хунта в Кадисе будет рада любому оружию, которое они могут использовать против британских союзников. Вальверде уже представил унылый перечень других жалоб: как британские солдаты не выказывали почтения, когда Святые Причастия несли по улице, и как масоны среди британских офицеров оскорбляли католическую чувствительность, открыто нося свои регалии, но теперь у него было серьезное и опасное обвинение: что британцы будут драться до последней капли крови их союзников, и резня в Сан Исирдо была тому доказательством.
- Проклятый Шарп! - сказал Веллингтон.
Проклятый Вальверде, думал Хоган, но Великобритания нуждалась в испанской доброжелательности больше, чем в одном стрелке-простолюдине.
- Я не говорил с Шарпом, милорд, - сказал Хоган, - но я подозреваю, что он действительно убил тех двух солдат. Я слышал, что это была обычная вещь: мужчины Лупа изнасиловали деревенских женщин. - Хоган пожал плечами, как бы подразумевая, что такой ужас стал теперь банальностью.
- Это могла быть обычная вещь, - сказал Веллингтон едко, - которая едва ли оправдывает казнь военнопленных. У меня богатый опыт, Хоган: когда вы выдвигаете человека из рядовых, он обычно спивается - но не в случае мистера Шарпа. Нет, я продвигаю сержанта Шарпа, и он устраивает свою частную войну за моей спиной! Луп не напал бы на Сан Исирдо, чтобы разить Оливейру или Кили, Хоган, он сделал это, чтобы найти Шарпа, а значит в гибели caçadores виноват полностью Шарп!
- Мы не знаем этого, милорд.
- Но испанцы придут к такому выводу, Хоган, и будут кричать об этом направо и налево, так что нам будет трудно, Хоган, чертовски трудно обвинить Рансимена. Они скажут, что мы скрываем реального преступника и что мы играем с союзническими жизнями.
- Мы можем сказать, что утверждения против капитана Шарпа являются злонамеренными и ложными, милорд?
- Я думал, что он признал это? - парировал Веллингтон резко. - Разве он не хвастался Оливейре расстрелом этих двух бандитов?
- Полагаю, что так, милорд, - сказал Хоган. - Однако ни один из офицеров Оливейры не дожил до того, чтобы засвидетельствовать это признание.
- А кто может свидетельствовать?
Хоган пожал плечами.
- Кили и его шлюха, Рансимен и священник. - Хоган хотел, чтобы этот список не произвел впечатления, но потом покачал головой. - Боюсь, что слишком много свидетелей, милорд. Не считая самого Лупа. Вальверде может попытаться получить формальную жалобу от французов, и нам будет затруднительно проигнорировать такой документ.
- Таким образом, Шарпом нужно пожертвовать? - спросил Веллингтон.
- Боюсь, что так, милорд.
- Черт побери, Хоган! - воскликнул Веллингтон. - Что за чертовщина происходит между Шарпом и Лупом?
- Мне жаль, но я не знаю, милорд.
- Разве вы не должны знать? - спросил генерал сердито.
Хоган успокаивал свою усталую лошадь.
- Я не бездельничал, милорд, - сказал он с легкой обидой. - Я не знаю, как все это случилось между Шарпом и Лупом, но это как-то связано с их усилиями посеять разногласия в нашей армии. Есть новый человек, прибывший на юг из Парижа, человек по имени Дюко, который, кажется, умнее их обычных шпионов. Это он стоит за этой затеей с поддельными газетами. И я предполагаю, милорд, что еще больше таких газет в дороге, чтобы прибыть сюда как раз перед французским наступлением.
- Тогда остановите их! - потребовал Веллингтон.
- Я могу и я остановлю их, - сказал Хоган уверенно. - Мы знаем, что это шлюха Кили проносит их через границу, но наша задача - найти человека, который распространяет их в нашей армии, и этот человек - реальная опасность, милорд. Один из наших корреспондентов в Париже предупреждает нас, что у французов есть новый агент в Португалии, человек, от которого они ожидают больших дел. Я страстно хотел бы найти его прежде, чем он оправдает те ожидания. Я очень надеюсь, что шлюха приведет нас к нему.
- Вы уверены насчет женщины?
- Весьма уверен, - сказал Хоган твердо. Его источники в Мадриде были точными, но он предпочитал не называть их имен вслух. - Печально, что мы не знаем, кто этот новый человек в Португалии, но дайте мне время, милорд: малейшая небрежность со стороны шлюхи Кили - и мы найдем его.
Веллингтон что-то проворчал. Грохот в небе возвестил о полете французского пушечного ядра, но генерал даже не посмотрел, куда упадет ядро.
- Черт бы побрал всю эту суету, Хоган, и черт бы побрал Кили и его проклятых солдат, и черт бы побрал Шарпа! Рансимен готов к жертвоприношению?
- Он находится в Вилар Формозо, милорд.
Генерал кивнул.
- Тогда приготовьте и Шарпа. Поручите ему в административные обязанности, Хоган, и предупредите его, что его поведение будет предметом разбора следственной комиссии. Потом сообщите генералу Вальверде, что мы расследуем дело. Вы знаете, что сказать. - Веллингтон вытащил карманные часы и щелкнул крышкой. Выражение отвращения возникло на его узком лице. - Полагаю, что если уж я здесь, я должен посетить Эрскинаe. Или вы думаете, что сумасшедший еще в постели?
- Я уверен, что его помощники информировали сэра Уильяма о вашем присутствии, милорд, и я не думаю, что ему польстит, если вы проигнорируете его.