И один из этих источников однажды принес Лупу известие о Real Compania Irlandesa. Отряд серых драгун был отправлен на одинокую горную вершину, откуда можно было видеть достаточно далеко вглубь Португалии, и откуда при некотором везении патруль мог бы увидеть скопление британских войск, что могло сигнализировать о новом наступлении. Наблюдательный пост доминировал над широкой, бесплодной долиной, где ручей блестел у подножья скалистого горного хребта, на котором высился давно заброшенный форт Сан Исирдо. Военная ценность форта была невелика, поскольку дорога, которую он охранял, давно вышла из употребления, и столетие пренебрежения разрушило крепостные валы и рвы, превратив их в пародию прежней силы, так что теперь Сан Исидро стал прибежищем воронов, лис, летучих мышей, блуждающих пастухов, бандитов, и случайного патруля серых драгун Лупа, которые однажды провели ночь в убогом бараке, чтобы укрыться от дождя.
Однако теперь в форте были солдаты, и командир патруля принес эту новость Лупу. Новый гарнизон - это не полный батальон, сказал он, всего пара сотен солдат. Форт, как было хорошо известно Лупу, нуждался по крайней мере в тысяче человек, чтобы обеспечить оборону его осыпающихся валов, таким образом двести едва ли могли составить гарнизон - и странно было слышать, что вновь прибывшие привели с собой жен и детей. Командир драгунского патруля капитан Бродель полагал, что солдаты были британцами.
- Они носят красные мундиры, - сказал он, - но не печные трубы вместо шляп. - Он подразумевал кивера. - У них двурогие шляпы.
- Пехота, говоришь?
- Да, сэр.
- Никакой кавалерии? Какая-нибудь артиллерия?
- Не видел никого.
Луп пожевал зубочистку.
- И что они делают?
- Занимаются строевой подготовкой, - сказал Бродель. Луп недовольно хмыкнул. Его совершенно не заинтересовала группа странных солдат, поселившаяся в Сан Исирдо. Форт не угрожал ему, и если вновь прибывшие будут сидеть тихо и заниматься своими делами, Луп не станет лишать их сна. Но тут капитан Бродель сказал нечто, способное лишить сна самого Лупа. - Но некоторые из них охраняют крепостные валы. Только они не в красных мундирах. Они носят зеленые.
Луп уставился на него.
- Темно-зеленые?
- Да, сэр.
Стрелки. Проклятые стрелки. Луп вспомнил наглое лицо человека, который оскорбил его, человека, который когда-то оскорбил всю Францию, захватив Орла, которого касался сам Император. Возможно, Шарп был в Сан Исидро? Дюко упрекал Лупа за его жажду мести, называя месть недостойной великого солдата, но Луп верил, что репутация солдата зависит от того, с кем он дерется и насколько убедительно он побеждает. Шарп бросил вызов Лупу - первый человек, который открыто бросил ему вызов за многие месяцы, и Шарп был чемпионом среди врагов Франции, таким образом месть Лупа - не только его личное дело, слух о ней пройдет по всем армиям, ожидающим битвы, которая решит, сможет ли Великобритания пробиться в Испанию или побежит, отбиваясь, назад в Португалию.
Поэтому Луп в тот же день забрался на вершину горы, выбрал самую лучшую подзорную трубу и направил ее на старый форт с его заросшими сорняком валами и полузасыпанным сухим рвом. Два флага свисали с флагштоков в неподвижном воздухе. Один флаг был британцами, но Луп не мог сказать, чьим был второй. Под этими флагами солдаты в красных мундирах отрабатывали приемы стрельбы из мушкетов, но Луп недолго смотрел на них, вместо этого он не спеша повел подзорную трубу в южном направлении и наконец видел двух человек в зеленых мундирах, прогуливающихся вдоль пустынных крепостных валов. Он не мог видеть их лица на таком расстоянии, но он мог сказать, что один из них носит длинный прямой палаш, а Луп знал, что британские офицеры легкой пехоты носят изогнутые сабли. "Шарп", - сказал он вслух, складывая подзорную трубу.
Шум позади заставил его обернуться. Четверо из его серых как волки солдат конвоировали пару пленных. Один пленник был в кричаще расшитом красном мундире, второй была женщина - по-видимому, жена солдата или его любовница.
- Они прятались в скалах, вот там, - сказал сержант, который держал солдата за одну руку.
- Говорит, что он дезертир, сэр, - добавил капитан Бродель, - а это его жена.
Бродель выплюнул табачную жвачку на скалу.
Луп спустился вниз с горного хребта. Мундир солдата, как он теперь видел, не был британским. Жилет и пояс, туфли и двурогая шляпа с плюмажем были слишком причудливы для британского вкуса, настолько причудливы, что Луп поначалу подумал, что пленный - офицер, но решил, что Бродель никогда не стал бы так презрительно обращаться с захваченным офицером. Броделю явно понравилась женщина, которая теперь подняла испуганные глаза и уставилась на Лупа. Темноволосая, привлекательная и, предположил Луп, лет пятнадцати-шестнадцати. Луп слышал, что испанские и португальские крестьяне продают дочерей в жены союзническим солдатам по сто франков за штуку - стоимость хорошего обеда в Париже. Французская армия, с другой стороны, брала их девчонок задаром.
- Как тебя зовут? - спросил Луп дезертира на испанском языке.
- Гроган, сэр. Шон Гроган.
- Из какой ты части, Гроган?
- Real Compania Irlandesa, сеньор. - Гвардеец Гроган явно желал сотрудничать с его захватчиками, поэтому Луп дал знак сержанта, чтобы тот отпустил его.
Луп допрашивал Грогана десять минут и узнал о том, как Real Compania Irlandesa добиралась морским путем из Валенса, и как солдаты радовались возможности присоединиться к остальной части испанской армии в Кадисе, но как они негодовали на то, что их отправляют служить с британцами. Многие из них, заявил дезертир, бежали от британского рабства и они не для того поступали на службу к королю Испании, чтобы возвратиться к тирании короля Георга.
Луп остановил поток возмущения.
- Когда вы бежали?
- Вчера вечером, сэр. Полдюжина из нас сбежали. И еще многие предыдущей ночью.
- В форте есть англичанин, офицер стрелков. Ты знаешь его?
Гроган нахмурился, как если бы он нашел вопрос странным, но кивнул.
- Капитан Шарп, сэр. Он, как предполагается, должен научить нас.
- Научить чему?
- Воевать, сэр, - сказал Гроган нервно. Этот одноглазый, говоривший так спокойно француз, казался ему очень страшным. - Но мы и так знаем, как воевать, - добавил он вызывающе.
- Я уверен, что вы знаете, - сказала Луп сочувственно. Он поковырялся в зубах несколько секунд, затем выплюнул самодельную зубочистку. - Значит, ты убежал, солдат, потому что не хочешь служить королю Георгу - это так?
- Да, сэр.
- Но ты, конечно, будешь сражаться за Его Величество Императора?
Гроган заколебался.
- Буду, сэр, - сказал он наконец, но без особого рвения.
- Поэтому ты дезертировал? Чтобы драться за Императора? Или ты надеялся возвратиться в ваши удобные казармы в Эскориале?
Гроган пожал плечами.
- Мы шли к ней домой, в Мадрид, сэр. - Он кивнул в сторону жены. - Ее отец сапожник, а я не так плохо управляюсь с иглой и дратвой. Я думал, что освою ремесло.
- Это всегда хорошо - иметь ремесло, солдат, - сказал Луп с улыбкой. Он вынул пистолет из-за пояса и поиграл с ним немного, прежде чем взвести тугой курок. - Мое ремесло - убивать, - добавил он тем же ласковым тоном голосом и затем, не выказывая и следа эмоций, поднял пистолет, нацелил его в лоб Грогана и нажал на спуск.
Женщина закричала, когда кровь мужа плеснула ей в лицо. Грогана с силой отбросило назад, кровь била струей и красным туманом оседала в воздухе, потом тело упало и покатилось вниз по склону холма.
- На самом деле он вовсе не хотел воевать за нас, - сказал Луп. - Был бы лишний рот, который надо кормить.
- А женщина, сэр? - спросил Бродель.
Она склонялась над своим мертвым мужем и кричала на французов.
- Она твоя, Поль, - сказал Луп. - Но только после того, как ты передашь донесение мадам Хуаните де Элиа. Передай мадам мое глубочайшее почтение и скажи ей, что ее игрушечные ирландские солдатики прибыли и расположились совсем близко к нам, и что завтра утром мы поставим небольшую драму для их развлечения. Скажи ей также, чтобы она поспешила, чтобы провести ночь с нами.
Бродель ухмыльнулся.
- Она будет довольна, сэр.
- Больше, чем твоя женщина, - сказал Луп, глядя на воющую испанскую девочку. - Скажи этой вдове, Поль, что, если она не заткнется, я вырву ей язык и скормлю собакам доньи Хуаниты. Теперь отправляйся.
Он повел своих солдат вниз к подножью холма, где были привязаны лошади. Сегодня вечером донья Хуанита де Элиа приедет в логово волка, а завтра она отправится к противнику - как чумная крыса чумы, посланная, чтобы разрушить его изнутри.
И когда-нибудь, до того, как будет одержана окончательная победа, Шарп узнает месть Франции за двух мертвецов. Потому что Луп - солдат, и он не забывает, он не прощает и никогда не проигрывает.