Выйдя на улицу Сен-Дени, он с невольным облегчением перевел дух - здесь было попросторнее, поменьше сугробов, а значит, меньше и мест, где можно устроить засаду. Да и до дому тут рукой подать. Он уже миновал церковь Святой Оппортюны, когда навстречу показалась темная фигура - правда, одна. Робер замедлил шаги, положил руку под плащом на рукоять кинжала. Человек, приблизившись, приветственно помахал, и он узнал Гишара, одного из своих солдат, за смекалку и исполнительность состоявшего при нем первым помощником.
- Это вы, капитан? А я тут встретить вышел - что-то, думаю, долго нет, не ровен час, напали… Вас там какой-то человек дожидается - засветло еще пришел, говорит - земляк, а звать Гийом…
- Гийом, говоришь?
- Да, Гийом Шарль, вот как, я еще подумал, он родом из Нормандии, потому как у него не "Шарль" выговаривается, а вроде "Каль"…
- Ах, этот! Проводи в мою комнату и пусть принесут поесть, а я - скажи - только загляну к хозяину и поднимусь…
Новость его не обрадовала. Гийом мужик вроде неплохой, но сейчас все связанное с Моранвилем было Роберу в тягость, а Каль словоохотлив и уж, наверное, выложит кучу тамошних новостей. Вот их-то Робер и боялся.
Когда он, покончив с делами, поднялся к себе, Гийом Каль стоял посреди комнаты, с детской непосредственностью разглядывая обстановку. Увидев Робера, он восхищенно прищелкнул языком:
- Ну-у, парень! Ты, я вижу, неплохо устроился!
- Да я попроще хотел, так, говорят, не положено, - улыбнулся Робер и добавил, стараясь казаться приветливым: - Рад видеть тебя в добром здравии, друг Гийом.
- Рад не рад, - засмеялся Гийом, - а я пришел и даже надеюсь промочить глотку!
- Зачем же только промочить? Сейчас все будет… - Робер приоткрыл дверь в коридор и крикнул: - Ну, что там? Долго мне еще ждать?
Слуга тут же, словно дожидался окрика, притащил золотистый каравай хлеба, блюдо с мясом и глиняный кувшин. Сели ужинать. Гийом ел с аппетитом, усердно подливая в свою кружку, много говорил. Робер, почти не прикасаясь к еде, слушал молча, со сдержанным вниманием.
- …в Эперноне у бригандов вроде как главная крепость, - рассказывал гость, - и все туда прямо как мухи на падаль. Жак де Пип, тот, что служил вместе с Кнолем у Филиппа Наваррского, тоже туда перебрался со своим отрядом и такие там дела заворачивает, что, кабы мне кто другой рассказал, не поверил бы!
- Место выбрано с умом, - кивнул Робер. - Замок крепкий и до Парижа рукой подать.
- Это точно, почитай, все дороги здешние перекрыты. Я вот налегке, и то еле ноги унес. А если кто с товаром - попробуй не поделись, так тебя сразу… - Гийом выразительно подмигнул и, оттопырив большой палец, полоснул себя по горлу.
- Да… бригандам в наше время раздолье.
- Помнишь, как сам помышлял к ним податься? Еще до смерти напугал попа Мореля.
- Помню, - кивнул Робер. Отщипнув кусочек хлеба, он прожевал его, запил вином и сказал: - А я у них и побывал этим летом.
- Брось ты!
- Да, был случай. Как-нибудь расскажу… позже. Почти неделю с ними прошлялся, потом ушел.
- Вон оно что… - Гийом внимательно посмотрел на него и перестал смеяться. - А вообще не нравишься ты мне, - сказал он вдруг. - Так-то с виду возмужал и повадки такие уверенные, а вот глаза…
- Глаза как глаза, - делано зевнул Робер. - Забот много, устаю я.
- Уставать в твои лета не положено! Ну да ладно, не хочешь говорить - неволить не стану. А что, правильно я сделал, посоветовав тебе идти к Жилю?
- Правильно. Только почему вы сами к нему не пришли? Были бы капитаном у него, у вас это лучше получилось бы, чем у меня…
- Капитаном - у Жиля? - Гийом Каль засмеялся, покрутил головой и, потянувшись к блюду, откромсал себе еще кус мяса. - Мне, друг Робер, двадцати человек маловато…
Робер почувствовал себя задетым.
- Тогда к Марселю, - посоветовал он. - Генеральный капитан ополчения еще не назначен, я слышал.
- И это мне тоже ни к чему, - спокойно ответил Гийом, словно не понял насмешки. - Генеральный капитан парижского ополчения будет делать то, что ему велят господа эшевены. А я, когда придет время, буду делать то, что сам сочту нужным.
- И когда же это время придет?
- А вот пусть оба Карла хорошенько друг друга потеребят, зубы себе пообломают. Тогда и придет нам пора позаботиться о себе! - Гийом тряхнул гривой нечесаных волос, влажных от растаявшего снега, и пристукнул по столу кулаком, в котором был зажат нож. - Тогда-то мы им всем покажем!
- Кому "им" и кто это "мы"?
- Им - это значит всем тем, кто ходит в шелках да бархате, а мы - это мы и есть, простой люд королевства, вилланы!
- Опять вы за свое, - пожал плечами Робер. - Как будто и без того мало смуты… Хотите еще большую учинить?
- Чем больше, тем лучше. Пора и нам навести в королевстве порядок - чтобы дворяне не драли с мужика по три шкуры, не вытаптывали себе на потеху наших полей! Подумаешь, смута, нашел чего бояться.
- Понятно… Надеетесь поудить рыбку в мутной воде, наподобие Марселя или Карла Злого. Только ведь за теми сила, а у вас что?
- И у нас силы хватит, коли весь народ подымется!
- Весь не подымется. А если бы и поднялся, это был бы вооруженный сброд. Уж вам, как человеку военному, следовало бы понимать это. Умеют наши вилланы воевать всерьез?
- Их можно и обучить, дело не такое хитрое.
- Не хитрое, говоришь? Я тоже когда-то так считал. Думал, все дело в том, чтобы иметь в руках что-нибудь острое - хоть вилы, хоть косу на древке. А вот когда Симон со мной поработал, только тут до меня дошло, что солдатом не рождаешься - им стать надо. А пока не стал, так, сколько бы вас ни собралось с вилами да косами, всех в первой же схватке изрубят как капусту…
- Однако мне тут уже порассказали, как ты из горожан солдат делаешь. А они ведь тоже не умели управляться с оружием, верно? Капитаном можно быть не только в Париже…
- Вот, значит, для чего вы меня искали, - усмехнулся Робер. - Что же мне, явиться к вам в Мелло и засесть там капитаном?
- Ты не ухмыляйся! В Мелло тебе делать нечего. А сколько жаков по лесам таится, ты знаешь? И идут туда самые отчаянные, хилый да трусливый не пойдет… - Гийом Каль помолчал, выжидающе глядя на Робера, потом вздохнул. - Я там кое-что начал, но… одному трудно. Чем больше нас будет, тем лучше. Ты бы на это дело как раз и сгодился!
Робер помолчал, отломил корочку хлеба, отпил вина.
- Может, и сгодился бы… коли поверил.
- А сейчас не веришь? Я что же, выходит, враки тут тебе развожу?
- Не об том речь. Знаю, врать ты бы не стал! Я, друг Гийом, другое хочу сказать… Я не тому не верю, что жаки готовы поднять смуту. Наверняка так оно и есть, коли разбредаются по лесам. Я не верю, что простому люду после этой смуты легче жить станет.
- Да как же не легче, коли они самых зловредных баронов изничтожат!
- И что же, сами объявят себя баронами? Или станут жить при новых? Феод-то по наследству передается - это вроде бы любой мужик знает. А ну, как наследники изничтоженных захотят поквитаться да еще пуще начнут свирепствовать?
- Тогда и тех туда же, - спокойно ответил Каль. - Пожалуй, так оно надежнее выйдет. И замки ихние снести все до основания!
"Странно, - подумал Робер, - там, в Моранвиле, Гийом казался разумным человеком, а тут несет бог весть что. Сдурел, что ли?"
- Больно уж просто у тебя все получается: баронов изничтожить всех до единого, замки порушить - и сразу будет рай на земле… Хоть бы то сообразил, что когда баронов не станет, то замки ихние нам же самим и придется возводить заново - только уже для годонов…
- И на тех управу найдем, - хмуро возразил Каль.
- Да уж нашли - под Пуатье! Так нашли, что король по сей день у них в плену сидит.
- На короля мне плевать…
- А вот мне - нет. Не знаю, за что его Добрым прозвали, я здесь другое слыхал: будто он придурковатый. Может, из добрых дураков, такие бывают. Однако какой ни есть, а все ж таки он король и должен быть на своем месте. А то глянь, что тут сейчас творится: парижане одни за дофина, другие за Наваррца, третьи уже чуть ли не Марселя готовы посадить на трон…
- А ты что, против него?
- Да я не против! Какое же "против", если я обучаю отряд господина Жиля, а уж он-то у Марселя в первых дружках. Но когда он меня нанимая, я так понял, что ополчение для того собирают, чтобы Париж не оставался беззащитным. Понятное дело - столица королевства, а тут приходи кто хочешь, бери голыми руками! А если бы он сказал, что задумано у них корону на Марселя надеть, я бы ему служить не пошел. Не по душе мне такие дела.
- А почем знать, может, Марсель не хуже других оказался бы королем, - усмехнулся Каль, и не понять было, то ли он всерьез говорит, то ли подначивает собеседника. - Про него-то уж не скажешь, что он придурковатый.
- Да разве в уме дело, - с досадой отозвался Робер. - Где это видано, купцу отдавать власть в государстве! Коли ты суконщик, так и будь при своем суконном деле, а выше не заглядывайся…
- Так-так, - недобро усмехнулся Каль. - Тогда, значит, барону оставаться бароном, а виллану - вилланом? Эх ты, сам-то небось заглядывался кой-куда повыше, вроде и о золотых шпорах мечтал…
- Мало ли о чем сдуру мечтаешь… покуда не поумнел. Знаешь, Гийом, в чем нам не столковаться? Ты всех делишь на дворян и недворян… Те, дескать, все злые, и надо их без рассуждения сразу под нож. А этим добрякам отдать все: власть, богатство - все, чего душа захочет. Ведь так у тебя получается?
- Ну… не совсем так, но близко к тому. А как, по-твоему, должно получаться?