- Я знаю, где нам спрятаться, - сказал он и, хлюпая, побежал по затопленным улочкам.
Вэланд догнал его только у дверей дома, на стене которого красовалась вывеска таверны.
- Ты что, ничему не научился?
Радульф поднял обе ладони, словно давая клятву вести себя хорошо. Вода с соломенной крыши водопадом лилась им на головы. По земле бежали ручьи, доходящие до щиколоток.
- Мы уйдем отсюда, как только закончится дождь. Я обещаю.
Он нырнул в дверь. Очередная стрела ослепительного света пронзила небеса, и за ней последовал оглушительный треск. Вэланд смахнул воду с лица и переступил порог, очутившись в полутемном помещении. Работяга, сидящий у входа, поднялся и забрал у вошедших все оружие вплоть до ножа с шапки Радульфа.
- Таковы правила в этом заведении, - сказал германец. - Сюда захаживают и лихие люди.
Вэланд не отставал от него ни на шаг, глядя по сторонам в поисках возможных неприятностей. Дьявольские притоны - так его мать называла пивные. Это помещение было довольно вместительное; от очага, находившегося по центру, поднимался торфяной дым, заполняя зал. В свете сальных свечей Вэланд обнаружил на удивление много посетителей.
Они выкрикивали приветствия и улыбались направляющемуся к прилавку Радульфу. Бармен уже наливал выпивку с отрешенным выражением лица.
- Нужно отдать шотландцам должное, - сказал германец Вэланду, - они варят отличный эль.
Приятели прошли со своими кружками к скамье у огня. Сокольник спустил башмаки с пяток и вытянул ноги. Штаны начали подсыхать. Он почувствовал приятную истому. Пес улегся, грея бока у огня.
- Этот огонь горит круглый год, - сказал Радульф. - Не тухнет уже сотню лет.
- Я так понимаю, именно здесь ты набрался прошлой ночью.
Германец огляделся, чтобы освежить в памяти вчерашние события. Он поднял кружку, приветствуя компанию игроков в кости, расположившихся у стены.
- Видишь того рыжего увальня-пикта? Его зовут Малкольм.
Сокольник увидел, как человек совершенно дикой наружности прикрыл свою кружку ладонью в ответ на приветствие Радульфа. Его товарищи громко захохотали, хлопая руками по столу.
- Не хотел бы я повстречаться с таким, - заметил Вэланд.
- А я как раз с ним и устроил заваруху. Он жутко меня оскорблял, называл сыном шлюхи, хреном собачьим, поросячьей отрыжкой… Он долго продолжал, не переводя дыхания и ни разу не повторившись. Да, он непревзойденное трепло. Не то чтобы я понял все, что он говорил, но общий смысл уловил. Особенно когда он задрал свой килт и подрыгал своей грязной волосатой задницей.
Вэланд вытаращил глаза.
- Чем же ты его так обидел?
- Это был просто спор, и я его выиграл. Ты можешь гордиться мной.
Сокольник прищурился.
- Тебе повезло, что мы не нашли тебя на помойке с перерезанной глоткой.
- Я выпил тогда как раз столько, чтобы развязался язык, и отвечал на каждое его оскорбление. Я не могу тебе повторить слово в слово все, что говорил, потому что забыл, но ты бы восхитился тем, как я окончил свое представление.
- Как?
- Я подошел к нему, развязал штаны и отлил в его кружку с элем.
- О Боже, - застонал Вэланд.
Он украдкой взглянул на Малкольма и его дружков.
- И что он? Что его друзья?
- Купил мне выпить. Хлопнул по спине и сказал, что я чемпион среди ругателей.
Германец затрясся от смеха.
- Видел бы ты сейчас себя!
Радульф положил голову на стол и закатил глаза, как очумевшая жаба.
- Ты что, не понял? Это же была всего лишь игра. Это у них такое развлечение - оскорблять друг друга. Они называют это "свара".
Радульф допил свой эль и показал на кружку Вэланда.
- Повторим?
- Нет, - устало сказал сокольник и встал. - Ни в коем случае.
- За окном все еще льет.
- Мы уходим.
Но когда Вэланд собрался уже уходить, дверь распахнулась, впуская раскат грома и троих смеющихся джентльменов, стряхивающих воду со своих плащей. Вышибала у дверей поклонился, расшаркиваясь и не делая ни малейшей попытки забрать у них мечи. Завсегдатаи, увидев вошедших, стали поднимать кружки и выкрикивать приветствия. Новые посетители явно были влиятельными особами. Их вожак, высокий привлекательный брюнет с завитыми намасленными волосами, был одет в синий шерстяной плащ, подшитый золотой парчой и застегнутый на шее искусно сработанной брошью, изображающей уробороса - змея, кусающего себя за хвост. На его пальцах блестело золото, а на запястьях болтались огромные серебряные браслеты. Эфес его меча был выточен из слоновой кости и украшен серебряной проволокой, а его навершие представляло собой голову чудовища с клювом. Появление этого господина присутствующие восприняли как сигнал к началу празднества. Беседы стали оживленнее, а скрипач, игравший за выпивку, схватил инструмент и принялся самозабвенно наяривать.
- Вождь шотландского клана? - шепотом спросил Вэланд.
- Ирландские шишки. Не убегай, давай посмотрим, что их привело в это местечко.
По пути к прилавку франт заметил пса Вэланда и обратил на него внимание своих спутников. Когда бармен наливал им выпивку, они, прислонившись к стойке, разглядывали присутствующих с циничным интересом. Главарь пил из своего серебряного кубка и нагло пялился на Вэланда с Радульфом. Он вытер губы и обнажил в улыбке белоснежные зубы.
- Мое имя Лахлан, - представился он. - Эти парни - мои компаньоны, О’Нил и Риган. А вы, полагаю, купцы из Англии.
- Точно, - ответил ему Радульф. - Мы уже сделали свои дела в этом порту. Здесь нечего покупать.
Лахлан подошел.
- Я тоже торговец. Направляюсь в Лондон.
- Правда? И какие товары вы везете? - осведомился Радульф.
- Рабов. По большей части рабов.
Радульф украдкой глянул на пьющих.
- Вы продаете шотландских рабов англичанам?
Лахлан присел на край их скамьи и улыбнулся.
- Как раз наоборот, я продаю английских рабов шотландцам и норвежцам. Но лучших я приберег для ярмарки в Дублине.
Он щелкнул пальцами.
- Хозяин, две кружки лучшего эля для моих английских друзей!
- Спасибо, - вмешался Вэланд, - но мы уже уходим.
Пес поднялся и отряхнулся. Лахлан махнул рукой в его направлении.
- Прекрасная у тебя собака.
Сокольник кивнул, соглашаясь. Ирландец неспешно приблизился к животному. Пес взглянул на Вэланда, чтобы получить команду, и остался стоять неподвижно, следя глазами за Лахланом, который обошел вокруг него, оценивая достоинства и выражая одобрение двоим своим товарищам.
- В нем волчья кровь, а также ирландских гончих, если я не ошибаюсь. Где ты его нашел?
- Мой отец разводил их в Нортумбрии.
- Как его звать?
- У него нет клички.
Лахлан заговорил, не отрываясь от своего кубка.
- Ты, наверное, совсем не ценишь этого пса, если даже не потрудился придумать ему кличку.
- Вэланд не дал ему кличку, потому что был нем, - вмешался Радульф. - А когда снова заговорил, пес уже понимал все его приказы без слов.
- Ты, наверное, шутишь.
- Истинная правда. Это необычный пес.
Лахлан перевел взгляд на сокольника.
- Ты выставляешь его на собачьих боях?
- Что?
Лахлан заговорил по слогам, будто обращался к полоумному:
- Твой пес де-рет-ся с дру-ги-ми за день-ги?
- Нет.
- Нет - с медведями и буйволами или другими зверями?
- Нет, он не дерется.
Это известие опечалило Лахлана.
- Это прекрасное животное пропадает зря, - сообщил он О’Нилу и Ригану и добавил, снова обернувшись к Вэланду: - Сколько ты за него просишь?
- Пес не продается.
Лахлан щелкнул языком.
- Все продается, парень. Ты это поймешь, когда лучше узнаешь жизнь.
- Я не хочу его продавать.
- Я даже не буду торговаться. Просто назови свою цену.
Вэланд сглотнул и замотал головой.
- Тебя зовут Вэланд, если я правильно расслышал?
- Да, сэр.
Юноше стало противно из-за этого малодушного "сэр", но в присутствии богатого работорговца он невольно чувствовал себя деревенским чурбаном.
- Хорошо, Вэланд. Скоро ты поймешь, что, если Лахлан что-то взял себе в голову, от него так просто не отделаться.
Он развязал расшитый серебром кошель и начал выкладывать на стол пенни, монету за монетой, пока Вэланд в конце концов не сбился со счета и не отвел глаза в сторону, как будто перед ним разыгрывалось нечто непристойное. Лахлан бросил сверху еще несколько монет для ровного счета.
- Никто не может упрекнуть меня в скупости. Здесь сумма, которую я плачу за невольника.
Вэланд стоял в полном молчании.
- Давай, парень, забирай монеты.
- Вы зря потратите деньги, пес не пойдет с вами.
- Мне не нужен домашний любимец, - заговорил Лахлан ласково. - Я не собираюсь с ним церемониться. Отдай его в мое распоряжение на неделю, и я клянусь тебе, он признает меня своим хозяином. Ей-богу, еще не родилась собака, которую я бы не смог приручить.
Он поднял кубок.
- Я прав, парни?
Пес щелкнул зубами и подошел к сокольнику.
Лахлан хохотнул.
- Он бы с удовольствием воткнул в меня свои клыки. - Ирландец хлопнул себя по ляжке. - Черт, грех иметь такого зверя и не использовать его в боях.
- Идем, - Вэланд обратился к Радульфу. - Валлон уже, наверное, недоумевает, где мы задержались.