- Плохо с ним, болеет всё время, никак не может оправиться после смерти Яны. Она умерла, когда пятого рожала, ребёночка спасли, а Яну… да мы поедем к нему, сам поговоришь, он тебе очень обрадуется. Я давно уже у него не был.
Не близок путь от Варшавы до имения Рудницких. Длинный, летний день клонился к вечеру, когда запыленная карета въехала во двор усадьбы.
- Не выходи пока, я сюрприз Михаилу устрою, - шепнул Александр Давиду, открывая дверцу кареты.
Давид видел в щёлочку за шторкой, как вышел на крыльцо Михаил, поддерживаемый слугой, и как обнялись они с Александром.
- Я привёз тебе кое-кого, не поверишь, - сказал Александр Михаилу.
- Лесю, что ли, очень давно не видел её, соскучился. Молодец, что привёз. Да где она?
- Нет, совсем не Лесю.
Михаил обеспокоенно закрутил головой:
- А кого тогда?
- Сейчас увидишь. Выходи, - обернулся Александр в сторону кареты. Дверца отворилась, и на землю спрыгнул улыбающийся Давид. Михаил отпрянул, напряжённо глядя на возникшего перед ним человека. Возникшего будто с того света.
- Не узнаёшь, Михаил, - голос Давида дрожал, это же я.
Михаил вдруг рванулся вперёд и непременно упал бы, если б его не поддержал слуга. Он повис на Давиде, и вдруг судорожные рыдания сотрясли всё его тело. Михаил плакал, всхлипывая, и не стесняясь слёз.
- Давид…родной….неужели это ты…неужели судьба смилостивилась надо мной и дала увидеть тебя перед смертью.
- Да что ты, что ты, Михаил, мы ещё поживём.
Михаил только глубоко вздохнул.
- Ну, растрогались, пойдёмте в дом, - прервал их Александр, - Василий, где ты, Василий!
Как из-под земли перед ними возник Васька, раздобревший, но такой же, как прежде энергичный и готовый помочь. Давид с любопытством рассматривал его.
- Моё почтение, пан Давид.
- Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть.
- Он теперь управляющий всеми землями, - вставил Александр, - ба-а-льшим человеком стал.
- Ну, пан Александр, всегда вы так, - скромно потупился Василий.
Замелькали годы, откручивая назад ленту жизни, как живые возникали перед глазами троих зрелых мужчин картины прошлого: скакали, всхрапывая, кони, неся на себе молодых всадников с пиками наперевес, как срубленные колосья валились на землю убитые и раненые, в мучениях умирали невинные, горы трупов громоздились по улицам городов.
Жестокость и доброта, подлость и порядочность, предательство и верность - возникли в воспоминаниях, как и образы людей, которым когда-то принадлежали. И как жаль, что людей тех, давно уже не было на этом свете.
Давид смотрел на Михаила, и острая жалость пронзала его сердце. Когда-то молодцеватый, подтянутый и собранный, он стал худым и сутулым. Лицо землистого цвета, голова, втянутая в плечи, вся его согбенная фигура выражала боль и страдание. Александр сказал Давиду, что у Михаила неизлечимая болезнь, которая прогрессирует.
- Помнишь то ранение у Берестечко, я так и не оправился от него, - оправдывался Михаил, уловив сочувствие и жалость во взгляде Давида, - один я теперь остался, дети разъехались, кто в Москву, кто в Киев, кто в Европу Не захотели в этой глуши оставаться. Только дочка младшенькая, отрада моя здесь, Яночка жизнь свою ей отдала.
Михаил склонил голову и закрыл глаза рукою. В соседней комнате послышался шум, и в залу, где сидели мужчины, ворвалось очаровательное создание в кружевном платьице, с огромными бантами в белокурых волосах.
- Папа, папа! Ты будешь со мной сегодня играть?
- Нет, Яночка, сегодня у меня гости.
У Давида сжалось сердце, эта девочка так напоминала его жестоко убитых много лет назад сестричек Рахель и Лею.
Маленькую Яночку увела няня, а Михаил обратился к Давиду:
- Что это мы всё обо мне, да обо мне, ты о себе расскажи. Всё с самого начала.
- Когда умер князь Иеремия, я ещё воевал некоторое время, но всё больше только в стычках участвовал со своим отрядом, а как казаки с Московией договор заключили да на Польшу напали, растерялся я. Не понимал, с кем и против кого биться должен. Москвитяне-то не лучше казаков, сколько еврейских общин побили. Да и отряд мой стал разбегаться. На службу в армию Короны нас не брали, а служить магнатам польским мы не захотели. И понял я, что нет мне места на этой земле: куда не пойдёшь, где не пристанешь, везде бьют тебя и гонят. И в этот тяжёлый момент, когда я метался, не зная, что предпринять, Господь послал мне встречу с необыкновенным человеком - раввином из Праги рабби Иешуа. Он был учеником знаменитого Главного раввина Праги Льва Бецалеля. Вот и посоветовал мне рабби Иешуа собрать людей и отправиться в Палестину, на исконную древнюю землю евреев. Так я и поступил. Приехал туда и обосновался в городе Цфат. Этот город на вершине горы, с которой видно озеро Галилейское. Там красивые горные места, чистейший воздух, тишина и благоденствие. Но, главное, там собралось множество знаменитых раввинов, мудрецов и знатоков Торы, сколько никогда ни в одном месте мира не собиралось. И я поступил в школу, где они учили. Потом много ещё учился и работал и, наконец, стал раввином. У меня восемь детей и двадцать внуков. Все они соблюдают наши законы и традиции.
- А как здоровье Рут? - спросил Михаил.
- Слава Господу, Рут жива и здорова, на ней весь дом держится.
- А в наши места по какой надобности приехал? - поинтересовался в свою очередь Сашка.
- Я привёз важное письмо в совет раввинов Европы, от нашего совета и рукописи наших мудрецов, которые нужно здесь издать.
- Ну, с этим я тебе помогу. А ты помоги наладить торговлю вашими тканями, что на весь мир славятся.
- С этим и я тебе помочь обещаю.
Ранним утром уезжали Давид с Сашкой в Варшаву. Их провожал Михаил, на лицо его легла глубокая печаль.
- Подарок твой - Маген Давид я берегу и детям своим передам, чтобы и они берегли, как память о тебе, - Михаил обнял Давида.
- А я твой герб сохраняю, и дети мои знают, откуда он, - ответил Давид.
Сквозь пыль, заклубившуюся за каретой, пытался рассмотреть Давид высокую сутулую фигуру Михаила, зная, что не увидит его больше никогда.
И никто из них не думал, что через сотни лет Рудницкие - потомки Михаила, составят славу и гордость русского, польского и украинского народов, а потомки Давида понесут свет древнейшего учения по всему миру.
И никто из них не пожелал покоя душе того человека, который свёл их когда-то вместе, и никто не произнёс имени его.
Кровь сотен тысяч людей, преданных мучительной смерти на нём, и проклятие оставшихся в живых.
Примечания
1
Н.И. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Глава 5.
2
посполитим - крестьянским.
3
реестровые казаки - казаки на службе у Польского государства.
4
МИНЬЯН - Слово миньян означает просто "число". Но поскольку многие молитвы нельзя читать в составе менее десяти взрослых евреев, то под миньяном часто понимают именно "десять молящихся". Общее определение: миньян - это группа молящихся вместе взрослых евреев числом не менее десяти.
Считается, что Всевышний никогда не отвергает молитвы, читаемые в миньяне. Когда молится миньян евреев, на Небе принимают их молитву из-за заслуг лучших из тех, кто входит в состав молящихся. Но когда еврей молится в одиночестве, то, прежде чем принять его молитву, рассматриваются его личные дела: теперь он как бы предстоит перед Небесными Воротами молитвы в одиночестве, и судится без защиты остальных праведников. Если его праведных дел хватит, чтобы молитва была услышана, все хорошо. А если не хватит?
Сила миньяна столь высока, что даже недостойные дела некоторых входящих в его состав людей не могут помешать принятию общей молитвы.
Рав Реувен Пятигорский.
5
Кашрут - система ритуальных правил, определяющих соответствие чего-либо требованиям Галахи, еврейского Закона. В основе законов кашрута лежат заповеди Торы, а также дополнительные правила, установленные еврейскими религиозными авторитетами, главным образом в Мишне и Гемаре, вместе образующими Талмуд (Устная Тора).
Обычно термин "кашрут" используют применительно к своду религиозных предписаний, связанных с пищей, однако его применяют и в других аспектах традиционной жизни - от юридических (например, правомочность свидетелей в судебных разбирательствах, которые могут окончиться наказанием) до бытовых (выбор ткани) и ритуальных (тфилин, цицит).
6
бушмат - кожаный стакан для удержания пики в седле по-походному положению.
7
Натан Ганновер "Пучина бездонная".
8
Охлос - толпа (др. греч. - ὄχλος) - большое скопление людей.
Толпа хаотична, хотя и не лишена некоторой организации. Организующим фактором может быть общий объект внимания, традиция, событие. Члены толпы часто находятся в сходном повышенном эмоциональном состоянии.
9
В 60-х годах XIX века при строительстве подъездной дороги к Лубнам (по которой до сих пор со стороны Полтавы в город въезжает автотранспорт.), рабочие раскопали глубокие ямы, сплошь заполненные человеческими костями, между которыми попадались обломки оружия, фрагменты парчовой одежды, коралловые и янтарные бусы…
10
Натан Ганновер "Пучина бездонная".