Хмельницкий внимательно рассматривал сидящего перед ним человека. Гурский был полковником реестровых казаков, перешедших на сторону Хмельницкого. В отличие от остальных полковников, назначенных польским коронным гетманом, Гурский не был убит казаками, а присягнул Хмельницкому. Богдану нужен был такой человек из польских шляхтичей, он видел в нём сообщника по своим тайным мыслям и желаниям. Хмельницкий прекрасно знал, что Гурского, дабы привлечь на свою сторону, недавно нобилитовал король, т. е. присвоил ему польское дворянское звание. И он наверняка захочет показать себя достойным той чести, которой удостоился от Речи Посполитой.
- Завтра я не смогу командовать войском, хочу поручить это тебе. День ответственный, решающий, так что иди, готовься и думай.
И когда Гурский был уже в дверях, повторил:
- Думай, есаул, думай.
Не спалось в эту ночь и князю Вишневецкому. Сильный противник стоял перед ним, опытные, закалённые в боях воины. Как обеспечить коридор для прорыва его конницы?
День выдался пасмурный, июньское солнышко пряталось за тучи, обеспечивая погоду, подходящую для битвы.
В час дня раздался гром пушек - польская артиллерия обрушила на казаков всю свою мощь.
А в два часа пополудни, в пятницу, июня двадцать третьего дня, тяжелая кавалерия князя Вишневецкого совместно с отрядом Давида сильным ударом опрокинула запорожскую пехоту и прорвалась до самых казацких возов. Генеральный есаул Гурский подвинул своих казаков назад, пропуская мимо себя польских конников. Задние ряды казаков расстроились, а фланг татар оказался неприкрытым. Татары бросились, было, в атаку на польские войска, но не смогли смять их численностью, как обычно, дрогнули и стали нести потери. В кровавой схватке был сражен надежный приятель Хмельницкого Тугай-бей.
И в этот момент случилось непредвиденное - хан, следящий за ходом боя с высокого холма, заметив действия есаула, закричал:
- В казацком войске измена!
И обратился в бегство. За ним бросились спасаться беи и мурзы.
Это бегство так поразило остальных татар, что они, бросив весь обоз, жен, детей, больных и раненых, стали удирать вслед за ханом, хотя их никто поначалу не преследовал.
Хмельницкий, видя это, тотчас помчался за ханом, прихватив с собой сына Тимофея и своего приятеля Ивана Выговского.
Он догнал хана у самого Ямполя, в двадцати верстах от Берестечко.
- Что же ты, Великий хан, покинул обоз казацкий, открыл наш бок, и оставил нас один на один с ляхами? Где же, яснейший хан, твоя присяга и договор с нами, если ты пришел на бой, как на искушение и приманку полякам? Ведь знает ваша ханская милость, что войско Запорожское к услугам вам не раз вставало, а никогда вас не предало! Если ваша ханская милость так поступает, то знай, что я вступлю в союз со всеми христианами и буду твою землю воевать и тебе мстить!
- А что же ты, Могучий гетман, допустил измену в своём войске, и поставил нас на истребление?
- Богом клянусь, не ведаю, о какой измене ты говоришь, брат.
- У тебя, гетман, свой Бог, у меня - свой. Коли твой Бог такое допускает, то не по пути нам.
- Готов присягнуть, что не было того в мыслях моих, может быть, принял ты хитрость казацкую за измену.
- Что же это за хитрость у казаков такая, чтобы своих союзников под удар подставить?
- Я хочу, брат, чтобы ты вернул своё войско, и мы вместе победили в этой битве, как это и было доныне.
- Я посоветуюсь со своими подданными и сообщу тебе.
Вечером беи и мурзы дали своё согласие возвратиться в Берестечко.
Старательно выводил крупные буквы Богдан, составляя универсал для своего окружённого поляками войска. Он писал, чтобы во вторник между десятью и двенадцатью часами войско было готово на бой с поляками, а он сам и хан прибудут на место.
- Иван!
- Я тут, батька.
- Сегодня суббота, завтра с утра выедешь в Берестечко и зачитаешь этот универсал перед войском.
- Добре, батька.
Хмельницкий поручил Ивану Лукьянову, старательному и исполнительному казаку, который находился при нём неотлучно, важное для него самого дело.
В понедельник Иван приехал в расположение казаков и зачитал универсал Хмельницкого. Казаки, впавшие, было, в уныние, воодушевились.
Во вторник всё войско изготовилось к бою согласно распоряжению Хмельницкого. Но вот минул полдень, и солнце перешло свой зенит, а хана с Хмельницким всё не было.
Господь в этот раз был против гетмана. Хан с татарами и Богдан выступили в сторону Берестечко и уже были недалеко от него, как пошёл сильный дождь. Войско татарское промокло и стало роптать:
- Куда нам теперь мокрыми и грязными в бой идти? Сами мы мокры, лошади устали и голодны. Видимо, Бог не велит нам идти, потому и дождь напустил.
И уговорили хана повернуть назад.
И побежали, всё бросая, и не ожидая один другого.
Гетман и не думал без татар возвращаться в войско, он поймал себя на мысли, что куда-то пропала вся его храбрость, и он просто боится тех, кто раньше доверял ему безгранично.
И с чем теперь было возвращаться Хмельницкому? С голыми руками? Запорожский гетман прекрасно знал, что начнется после его возвращения. Какая-нибудь тварь из лагеря перебежит к полякам и расскажет, что гетман пришел без татар. А король пришлет парламентеров с известным предложением: прощение за бунт в обмен на выдачу Богдана. И казаки согласятся! Они соглашались всегда. И в 1596 году на Солонице, когда выдали на расправу Наливайко. И в 1635-м, когда продали Сулиму. И в 1637-м - под Боровицей, сбагрив с рук Павлюка. Продавать гетманов - любимое занятие запорожских казаков, Хмельницкий знал об этом не понаслышке. В конце концов, он сам (тогда еще войсковой писарь) подписывал капитуляцию под Боровицей, говоря по-простому, "продавал" Павлюка. Хмельницкий видел их воочию и хорошо знал продажность этих полупьяных стражей православия - он и сам вышел из их среды. Оказаться на месте Павлюка и отдать свою любимую бычью шею под меч варшавского палача? Да ни за что!
И бежал Богдан Хмельницкий вместе с ханом аж до самого Константинова. Здесь он повернул на Паволочь. Сидя в Паволочи, он узнал о судьбе своего войска, которое бросил под Берестечком.
- Слухай сюда, Ванюшка, - Богдан мутными глазами смотрел на Выговского, - попали мы с тобой в дурацкое положение.
Он обхватил нетвёрдой рукой опорожнённую наполовину чашку и вылил в свою глотку. Потом снова уставился на приятеля.
- Надо что-то делать, а то растерзают нас люди. Придумай причину, почему мы здесь остались. У меня ноне голова гудит, как бочка, не могу обкумекать дело, а ты - мужик разумный, пошевели мозгами.
Богдан опять потянулся за бутылкой, но вдруг обмяк и стать сползать на пол.
Утром его разбудил Выговский.
- Давай скажем, что хан насильно удерживает нас в плену и отпустит только за большой выкуп.
Хмельницкий осоловело мотал похмельной головой.
- Как это удерживает, разве он может нас удерживать?
- Может - не может, что теперь об этом думать, раз мы здесь сидим. А казаки с холопами всему поверят, самому неправдоподобному.
- Что же, мне и султану турецкому об этом отписать, как-никак, мы с ханом - его подданные?
- Султану не надо, он, скорее, хану больше доверяет, чем тебе.
И распространился по Речи Посполитой слух, что хан силой удерживает в плену Богдана Хмельницкого, сына его Тимофея и Генерального писаря Ивана Выговского.
Хан же объяснял впоследствии действия своих татар колдовством: "Сам не знаю, откуда такой страх напал на них. Не наслали ли поляки чар?"
Между тем, обстановка под Берестечком складывалась не в пользу казаков.
Слева, где стояли татары, казацкое войско оказалось открытым, чем поляки не преминули воспользоваться, оттеснив казаков к самой реке Пляшевой. Отчаянно сопротивляясь, они все же сумели окопаться, сбить возы и укрепиться в своем лагере. Однако поляки заняли все поле, в том числе и то место, где прежде находился татарский стан. Несмотря на эту крайне невыгодную позицию, казаки в течение десяти дней оказывали королевским войскам упорное сопротивление.
Они были очень недовольны Хмельницким и, если бы он попался в тот момент им в руки, выдали бы его полякам.
Когда уже стало ясно, что казаки окружены, собрали они раду, чтобы посоветоваться, что дальше делать, и для того, чтобы избрать нового наказного гетмана.
Недолго длилась рада, не о чем было высказываться. Общее мнение выразил пожилой, заслуженный казак:
- Старшина нас покинула; Хмельницкий всему виною! Он, злодей и изменник, погубил нас! Мы выбились из ляшской неволи, а он нас опять предал - отдает панам! Мы восстали, вот он нам за это и наделал беды! Он подружился с басурманином, и сам ушёл вместе с ним, а нас оставил на зарез. Будем просить милости у короля. А его, злодея, поймаем и выдадим. У нас будет лучше его гетман.
Поменяв двух наказных гетманов, казаки выбрали себе военачальником полковника Богуна.
Талантливый, смелый, решительный Богун приказал ночью навести переправу через реку Пляшевую и болото, используя любые подручные материалы. К утру, большая часть казаков, соблюдая дисциплину и порядок, перешла на другой берег и двинулась в сторону Белой Церкви.
Во время завтрака, оглядевшись, оставшиеся поняли, что старшина и значные казаки бежали, оставив их на произвол судьбы. В лагере поднялась паника, казаки бросились к переправам, которые начали рушиться под тяжестью людей, многие падали в реку и тонули.