- Есть ли, по-вашему, хоть какой-то выход?
- Да, думаю, возможно.
- Какой же?.. Скажите! Признаться, вы меня здорово выручите.
- Ну, на твоем месте я попытался бы заручиться дружбой дядюшки Ланго. Я пошел бы к нему и сказал: "Я люблю вашу племянницу…"
Ален покраснел до корней волос и пробормотал:
- Как это я люблю его племянницу?..
- Ветреник! - сказал старый боцман. - Ты думаешь, любовь оставляет после себя такой же мимолетный след, как лодка в море? Может быть, ты еще посмеешь заявить мне, что это не так, тогда как каждый вечер ты говорил с нами о Жанне все вахты напролет и продолжаешь о ней твердить. О! Не стоит краснеть, мой мальчик, твой выбор не мог быть лучше. Это славная морячка, красивая женщина с добрым сердцем; она отважна, бережлива, чистоплотна и нежна, как пряное вино. С ней ты можешь не бояться, что флаг на твоем корабле когда-нибудь полиняет.
- Боцман Энен, - возразил молодой человек, - я еще не решил жениться, но все равно благодаря вам мне тоже пришла в голову одна мысль.
- Хорошая?
- Я надеюсь.
- Что ж, тем лучше!
- Боцман Энен, я вас покидаю.
- Чтобы воплотить свой замысел в жизнь?
- Так точно!
- Ладно, дай тебе Бог удачи, если это честная затея. Ален покраснел во второй раз.
- Никто не пожелает тебе столько добра, как я, Ален, - продолжал боцман. - Я знаю, что люди толкуют разное по поводу твоего характера: на одного, кто отзывается о тебе хорошо, приходится трое или четверо тех, кто тебя бранит… О! Не надо по этой причине смотреть на меня исподлобья. В море мне порой приходится лавировать из-за ветра, но в разговоре - никогда! Знаешь, я же видел тебя в деле, когда ты рисковал головой, спасая бедного малыша-юнгу. Я еще тогда сказал себе: "Ну и ну! Может быть, у этого парня и дурная голова, но сердце у него, если копнуть поглубже, доброе".
Ален взял протянутую руку Энена, пожал ее и пошел прочь, ничего не сказав в ответ и лишь кивнув боцману на прощание.
- О! - воскликнул старый моряк. - Сдается мне, мы собираемся выйти в море под чужим флагом! Что ж, тем хуже для тебя, пират!.. Пираты всегда кончают плохо.
Ален вернулся в Шалаш и нашел маленького Жана Мари в сильнейшем волнении.
Мальчик, напрасно прождавший своего друга всю ночь и все утро, отправился в деревню.
Он узнал там, что случилось у Ланго; как говорили люди, в дом к нему забрался вор, открыл люк, через который можно было спуститься с чердака в лавку, и попытался взломать секретер.
Поскольку мальчик сам показал Алену лестницу, ведущую на чердак, он, естественно, понял, кто этот вор, и провел весь день, терзаясь тревогой.
Вечером мальчик вернулся в Шалаш в надежде застать там Монпле.
Однако, по всей видимости, охотник еще не возвращался домой.
Он появился только около двух часов ночи.
Малыш Жан еще не ложился спать. Он сидел на скамье у камина, возле догорающего огня, а собака, лежавшая у его ног, казалась не менее обеспокоенной, чем мальчик.
Внезапно Флажок, застывший в позе сфинкса - его голова покоилась на лапах, - встрепенулся, замахал хвостом, стуча им о пол, а затем вскочил и кинулся к двери.
- Ах, вот и господин Монпле вернулся! - вскричал маленький Жан.
Он побежал к выходу и отворил дверь.
Из темноты показалась высокая фигура, приближавшаяся к дому.
Мальчик устремился к молодому охотнику и бросился в его объятия.
Затем он принялся расспрашивать его о том, что случилось.
Но Алену было довольно трудно отвечать на эти вопросы.
Он принялся утешать мальчика и сказал только, что дело, грозившее принять для него, Алена, скверный оборот, может завершиться для всех благоприятным образом.
Однако молодой человек попросил мальчика сделать все, чтобы встретиться с матерью и передать ей, что г-н Монпле непременно должен поговорить с ней ближайшей ночью.
Мальчик посмотрел на Алена и сказал:
- Дружище, вы же помните, что сказала вам матушка Жанна месяц назад: она не может уходить из дома по ночам, потому что дядя Ланго запирает двери.
- Матушка Жанна не могла приходить сюда месяц назад, - ответил Ален со смехом, - но сегодня она придет. Если даже дядя Ланго закроет дверь, не волнуйся, малыш Жан, она раздобудет ключ.
Жан Мари не стал требовать никаких разъяснений.
Хотя ребенок покинул дом лавочника, их встречи с матерью происходили почти так часто, как ему хотелось.
Для этого ему достаточно было притаиться на углу одной из улиц, прилегающих к церкви; увидев дядюшку Ланго, выходящего из дома, он со всех ног мчался к лавке.
Дверь открывалась, и мать сжимала сына в объятиях; оба ждали возвращения Косолапого, и когда он появлялся на горизонте, пошатываясь, словно фавн, мальчик выходил во двор и убегал через садовую калитку.
Итак, на следующий день маленький Жан выполнил пожелание своего друга Алена.
Он отправился к матери и страшно удивился, услышав от нее такие слова:
- Хорошо, дитя мое, скажи господину Монпле, что я приду.
Несмотря на это обещание, охотник весь день казался обеспокоенным.
Было очевидно, он задумал что-то такое, с чем его совесть не могла полностью согласиться.
Да простит нас читатель, ибо мы пишем отнюдь не роман, а повесть. Фабула, которую мы предлагаем его вниманию, слишком незначительна для романа, и персонажи, порожденные нашим воображением, могут показаться надуманными.
Нет, эта книга - нечто вроде дагерротипа, сделанного на берегу моря, и мы лишь вознамерились таким способом достоверно отобразить действительность.
Поэтому мы вынуждены признать, рискуя ослабить сочувствие читателя к герою - а это является непременным условием всякого добротного литературного сочинения, - что наш герой был мужчина и к тому же нормандский крестьянин; вследствие этого он сочетал в себе неблаговидные черты, присущие мужскому полу в целом, с недостатками, присущими местным жителям.
К счастью, как сказал Энен, Ален, в сущности, был добрый человек.
В тот же вечер или, точнее, уже ночью Жанна, как она и обещала, пришла в Шалаш.
Ален ждал ее прихода на пороге.
Увидев вдову, он поспешил ей навстречу и обнял ее.
Женщина мягко отстранила его.
- О! Не бойтесь ничего, - сказал молодой человек, - вашего сына здесь нет: я послал его ставить силки на куликов.
Услышав это, Жанна позволила охотнику поцеловать ее в лоб.
Но, когда его губы коснулись ее лица, она тяжело вздохнула.
Можно было подумать, что Ален дотронулся до открытой раны.
Монпле повел вдову в дом и попытался усадить ее к себе на колени.
Но она очень кротко и в то же время чрезвычайно твердо сказала:
- Ален, я пришла к вам не как любовница, а как подруга. Если вы хотите о чем-то меня попросить, то я готова оказать вам любую услугу, ведь моя жизнь - в вашем распоряжении, и вы это знаете как никто другой.
Молодой человек снова попробовал прижать женщину к своей груди, но она вырвалась из его объятий, села рядом на стул и протянула ему руку со словами:
- Говорите, я вас слушаю.
- А если мне нечего вам сказать, Жанна? - спросил Ален с улыбкой.
- Вы должны мне что-то сказать, Монпле, раз вы просили меня сюда прийти.
- Я собирался сказать, что люблю вас, Жанна.
- Вы хотели сказать что-то другое, Ален. Вы бы не послали ко мне сына, если бы на уме у вас были только эти легкомысленные речи.
- Ну да, Жанна, я собирался сообщить вам еще кое-что. Когда я оказался в вашей комнате и вы спросили меня, как я попал в дом дяди Ланго, я сказал, что проник туда, чтобы встретиться с вами.
Жанна кивнула в знак согласия и вздохнула.
- Так вот, - продолжал Ален, - я солгал.
- Я узнала это на другой день, - сказала женщина, - но, как вы помните, даже не упрекнула вас во лжи.
- Послушайте, Жанна, возможно, нам повезло, что дело обернулось именно так.
- Я в этом сомневаюсь, - заметила вдова.
- Вы сейчас все поймете, - произнес Монпле. - Я забрался в ваш дом, потому что дядюшка Ланго безбожно обобрал меня.
Вдова промолчала.
- Я увидел, как к нему явился его сообщник Ришар, - продолжал молодой человек, - и решил узнать их секрет.
- Я догадалась об этом, - сказала женщина, - когда увидела открытый люк и поврежденный замок секретера.
- Ну, Жанна, теперь вы понимаете, что еще я должен вам сказать?
- Нет, Ален.
- Мне остается лишь сказать вам, Жанна, что мы можем стать Счастливыми и богатыми, и это зависит только от вас.
- Счастливыми? - спросила вдова.
- Да, именно счастливыми! Пока я остаюсь бедным, я думаю о браке с ужасом, но, когда я снова разбогатею и стану хозяином Хрюшатника, я первым делом поставлю во главе своего дома добрую хозяйку. Так вот, я клянусь Богом, Жанна, если вы мне поможете, этой доброй хозяйкой будете вы.
- Спасибо, Ален, хотя вы и ставите мне одно условие, это все же доказывает, что вы меня не презираете.
- Я вас презираю? О нет, Жанна, за что мне вас презирать?
- Ну, полно, Ален. Скажите, что вы от меня хотите? Молодой охотник хранил молчание.
- Я жду, - сказала Жанна.
- Вам известно, что ваш дядя Ланго и мой адвокат Ришар сговорились, чтобы меня разорить?
- Я ничего не знаю. Продолжайте, Ален.
- Дело в том, что долговые обязательства, с помощью которых у меня отобрали Хрюшатник, либо подложные, либо в них есть приписки.
- Что дальше?