- А если подробнее сказать: строй - это самый строгий порядок, а в строгом порядке у каждого свое святое место,- поправил его Лузгин.- Вот и было бы дело: открыли бы вы огонь из пулемета, а капитан Рязанов посмотрел бы в бинокль и сказал: "Что такое? Что там еще за точка? Своих никого я туда не посылал, значит, противник. А ну-ка всыпьте туда пару мин!" И остались бы от вас рожки да ножки… А насчет места в строю, взять хотя бы тебя,- обращаясь к Саше, продолжал дядя Андрей.- В капитаны метишь, а на капитанский мостик - сто ступенек. На первую не станешь, на мостик не попадешь. Пулемет - на десятой, а первая - русский с арифметикой. Вот здесь оно и есть, ваше святое место.
- Так ведь долго ждать до десятой! - возразил Славка.
Саша ничего не сказал. Последнее время он сомневался, готовиться ли ему в морскую школу или стать пограничником. Хорошо бы моряком-пограничником!
- Я, собственно, к вам вот зачем,- обратился старший лейтенант к Сухомлинову.- Вот эти молодые люди, если поручить их дельному человеку, могут оказать экспедиции серьезную помощь, хотя бы в районе нашей заставы… Ну, а для них это была бы огромная школа.
- Что ж,- подумав, ответил Аркадий Павлович.- Возьму ребят. Послезавтра станем недалеко от деревни, поговорю с главным геологом, если разрешит, быть по-вашему.
В комнату вошел шофер, как и полагается шоферу, в кожаной куртке с "молниями" и замасленных штанах.
- Аркаша, ехать пора,- сказал он, козырнув Луз-гину.- Один рыбу ловит, другой митингует…
- Молчи, Кузя, молчи! - живо отозвался Аркадий.- Тут серьезные дела делаем. Вот какие у нас хлопцы будут работать, настоящие геологи!
Кузя скептически посмотрел на "геологов", еще раз молча козырнул старшему лейтенанту и вышел.
- Дела они делают… Машину надо грузить, а не дела делать…- донесся его ворчливый голос.
- Сейчас погрузим,- крикнул ему вслед Аркадий,- зови там Шакирзянова! Ну, товарищи,- сказал он,- предложение ваше принимаю. Только бы начальник разрешил.
Когда продукты были уложены в машину, мрачный Кузя нажал на стартер. Шакирзянов и Аркадий Павлович помахали на прощанье рукой и скрылись за лесистой сопкой. Ребята и старший лейтенант долго еще стояли и смотрели им вслед.
Что-то хорошее и радостное только что было с ними, и хорошее это не ушло, оно осталось, осталось ощущение, что работа твоя нужна другим, что не зря ты живешь на земле.
А сколько таких вот людей, как этот Аркаша, шагали сейчас по лесам, степям и пустыням, заглядывали в потайные уголки, разведывая недра, и шаг за шагом отвоевывали у природы несметные богатства, раскрывали самые сокровенные тайны.
Досадно было, что они со Славкой так мало поработали над коллекцией,- могли бы и еще что-нибудь найти. Но все-таки их топаз, кусок лабрадора и серный колчедан уже пошли в общее большое и настоящее дело.
- А теперь будем книжки читать,- сказал старший лейтенант.- Что смотрите? Да, книжки. По минералогии. Раз уж я за вас поручился, извольте заниматься, чтоб от вас настоящий толк был.- И Лузгин с ребятами направился к дому.
На порог вышел Алька с кусочком хлеба в руках,
- Тобик! Тобик!-позвал Алька.
Саша только сейчас вспомнил, что целое утро нигде не видел Тобика.
- Тобик! Тобик!-закричали все трое.
Тобика не было.
- Аграфена Петровна, вы не видели нашего Тобика? - крикнул Саша в окно.
- За тетей Нюрой побежал, а больше я его не видала,- ответила Аграфена Петровна.
- Дядя Андрей, ты не знаешь, куда Нюра пошла?
- Я знаю,- сказал Славка,- тетя Нюра сегодня в медпункте больных принимает. Пошли спросим!
- Районного врача куда-то вызвали,- пояснил дядя Андрей,- вот ее и попросили больных принять. Ладно, поищите пока Тобика, а я вам кое-что подберу.
Медпункт помещался в том же доме, где и клуб, только первый раз Саша проскочил мимо него, не заметив на двери таблички с красным крестом.
Ребята вошли в большую комнату, где вчера Федя возился с приемником. На лавке, ожидая своей очереди, сидела старушка с живыми, быстрыми глазами. В открытую дверь справа видно было, как Нюра в белом халате с очень серьезным лицом выслушивала через трубочку веснушчатого загорелого мальчишку. Рядом с мальчишкой стояла женщина с его рубашкой в руках.
Нюра увидела Сашу, но продолжала прием.
Саша сложил руки коробочкой, отставил большие пальцы, чтобы они были похожи на собачьи уши, и похлопал ладонями: дескать, не знаешь ли, где Тобик?
Нюра вопросительно и сердито подняла брови. Конечно, она ничего не поняла. Тогда Славка присел на корточки, прыгнул и сделал вид, что лает. Если б у Славки был хвост, он бы и хвостом завертел.
Теперь Нюра поняла, еще больше рассердилась и энергично махнула рукой: никакого, мол, Тобика не знаю, убирайтесь отсюда.
Старушка, ожидавшая приема, посмотрела на них неодобрительно, но смолчала, чтобы не забыть, где и что у нее болит.
- Может быть, он опять в кладовке дежурит? - предположил Саша.- Или в сарай его заперли?
Ребята вернулись в дом Карпа Яковлевича и заглянули в кладовку. Тобика здесь тоже не было.
- Тобик! Тобик! - кричал на улице Алька.
- Тобик! - позвал Саша, но никто не завозился, не откликнулся.
- Славка, смотри, что тут есть,- сказал Саша.
В углу стоял запыленный ткацкий станок. На нем еще сохранились нити основы, крашенные луком или корой ольхи. Рядом - большая деревянная ступа, и - самое интересное - ручная мельница. Два круглых камня лежали друг на друге, к верхнему была приделана палка, другим концом укрепленная на раме. Саша потянул за эту палку - жернов тяжело и со скрипом немного повернулся. На всем: и на ткацком станке и на мельнице лежал толстый слой пыли. В это время Славка нашел какой-то обожженный кол с острым четырехгранным стержнем на конце. Он взял этот кол, как пику, наперевес и пошел в атаку на висевшие под потолком сетки.
- Стой, Славка,- крикнул Саша,- это рогатина! Наверное, с нею и на медведя ходили!
Славка дал и Саше подержать рогатину, потом они осмотрели целую гору железок у стенки, покрутили самодельную ручную крупорушку и вышли в коридор. Тобика нигде не было. Не было его и в сарае.
- Тобик! Тобик! - надрывался Алька на улице.- Саша, иди скорей! - крикнул он.- Старшкна Лавров едет…
Над озером, отдаваясь эхом от склонов сопки, разносилась песня "Славное море, священный Байкал!" Пел старшина, несколько голосов не совсем стройно вторило ему.
Из-за мыса показались лодки. Лавров неторопливо греб, толчками продвигая вперед груженую лодку. С весел блестящей пленкой стекала вода, все ближе и ближе подходили высоко поднятые осмоленные носы лодок. В них не видно было обручей и сеток, только в одной лежал темной массой невод, а в широких корзинах и прямо под скамейками везде была рыба - крупная, отборная и столько, сколько за один раз Саше никогда еще не приходилось видеть.
- Эй, пионерия! - крикнул Карп Яковлевич.- Вот она, добыча! На ваш продольник самая большая щука попала - двадцать фунтов!
Подцепив крупную щуку под жабры, Карп Яковлевич поднял ее из лодки. Пасть щуки была раскрыта; пожалуй, Алька влез бы в нее прямо "с ручками".
Лодки, шурша по песку, причалили к мосткам. На берег пришли деревенские ребята, с ними - Айно. Карп Яковлевич дал еще немного полюбоваться зубастой щукой, темными полосками и пятнами на ее спине и бросил ее в лодку.
- А как вы узнали, что двадцать фунтов? - спросил Саша.
- А вот они, весы-то, еще дед мой вешал ..- В руках у Карпа Яковлевича была большая деревянная колотушка - палка в метр длиной с деревянным шаром на конце. По всей палке чернели зарубки, возле шара болталась подвижная веревочная петля.
- Самый точный безмен! - спрыгнув в воду и вытаскивая лодку на берег, сказал Лавров.- Карп Яковлевич больше употребляет его как булаву, а тут не утерпел и щуку взвесил.
- Ну-ка, ребята,- удерживая лодку с неводом, сказал Карп Яковлевич,- просушите пока невод. Айно, покажи, где его развешивать.
Саша прыгнул в лодку, Славка за ним. Айно села на весла и оттолкнулась от мостков.
- Давай я буду грести!- предложил Саша. Он занес весло и целым дождем брызг окатил Славку. Славка взвизгнул, но Саша и не думал баловаться - грести ему приходилось не так уж часто, а тут, как и во всяком деле, требовалась сноровка.
- Давайте, ребята, я буду грести,- предложила Айно,- вы сильные, вам и развешивать будет удобнее.
Айно тихонько гребла вдоль жердей, которые тянулись через весь, залив на вбитых в дно крестовинах кольев, Саша и Славка развешивали сетку так, чтобы она не скручивалась жгутом и равномерно свисала по обе стороны - грузилами к лодке, а "кярбышками" от лодки. Кярбышками сам Лавров назвал легкие, скрученные и сплетенные из бересты поплавки, на которых очень хорошо держится верх невода.
Несколько корзин с рыбой Карп Яковлевич велел поставить в ледник, а остальную, и главное - двадцатифунтовую щуку, что попалась на "пионерский" продольник, отправил лодкой на сдаточный пункт.
Если бы они не сделали вчера вечером продольник, может быть, не было бы и этой щуки, а теперь, пожалуйста, никто не скажет, что в деревне они - только гости.
Когда невод был развешан, ребята снова отправились искать Тобика.
- Тобик! Тобик! - кричали и Саша со Славкой, и Алька, и Айно, и даже Нюра.
Но ни один человек не видел ёго сегодня,- Тобик пропал, как в воду канул.