- Идите, наш Сухотеплый хотел вас видеть,- крикнул он,- а я пока раза два удочку закину.
Шакирзянов достал из кармана намотанную на дощечку леску и стал прилаживать ее к вырезанному по пути березовому удилищу.
- Товарищ Шакирзянов, а вы с начальником экспедиции говорили? - спросил Саша.
- А как же! - ответил Шакирзянов.- Вот Аркаша, петрограф, и приехал вас повидать.
- И железо нашли?
- И железо нашли… Сухомлинов вам об этих делах все как есть и расскажет… Привет рыбаку! - поздоровался Шакирзянов с Алькой.
Алька, положив голову на руки, слабо реагировал на приветствие и не вылез из лодки: удить он готов был хоть круглые сутки.
Саша захватил свою сумку, и они со Славкой побежали к дому, куда ушел геолог.
- "Комары, вы меня не кусайте…" - напевал кто-то вполголоса за окном.
Потом другой громкий голос спросил:
- Аркадий, а куда мы хлеб уложим? В мешке крупа…
- Давай его в палатку,- ответил Аркадий.
Ребята заглянули в окно.
- Ага,- сказал человек в шляпе,- вы с заставы? Нутка, идите сюда.
Ребята поднялись на крыльцо и вошли в комнату.
- Зовут меня Аркадий Павлович Сухомлинов,- представился геолог.- Не слыхали? Ну, ничего, что не слыхали. Показывайте, что у вас есть.
Аркадий Павлович выглядел совсем еще молодо, немного постарше Феди, но держался, как старый опытный путешественник. Он отодвинул в сторону свертки и освободил часть стола. Саша достал из сумки кусок серного колчедана, лунный камень и свой замечательный кристалл.
- Вот это где нашли? - указал на кристалл Аркадий Павлович.
Саша развернул свою вымазанную глиной схему и показал отмеченное жирной точкой место, где он нашел кварцевую жилу.
- Ну, я тут не совсем разбираюсь, давайте смотреть по моей схеме,- сказал Сухомлинов и достал из планшетки карту, расчерченную стрелками и значками.
Саша сразу увидел маленький носок гранитного наволока, вдающийся в озеро. Примерно здесь была большая сосна.
- Вот здесь,- сказал Саша.- От этой сосны азимут 36, и в этом направлении на тысяча шестьдесят втором шагу и нашли.
- Ну-ну,- только и сказал Аркадий Павлович.- А шаг-то у тебя какой?
- Пятьдесят два сантиметра.
- Ну, молодцы! А серный колчедан где взяли?
- А серный колчедан еще до войны мой отец на Больших буграх нашел.
- Подожди-ка,- сказал Сухомлинов и придвинул к себе Сашину схему.- Так это и есть схема Панкратова?
Несколько минут он молча изучал копию, которую Саша перечертил в дневник, потом стал что-то сверять со своей маршрутной картой.
- Так где, говоришь, твой отец руду нашел?
- Вот здесь, у Больших бугров,- ответил Саша.- От сосны на наволоке азимут 240.
- И топаз у Больших бугров? - Сухомлинов взял прозрачно-золотистый кристалл.
Саша кивнул:
- Здесь, азимут примерно 243…- Он не сказал Сухомлинову, что никак они со Славкой не могли взять этот азимут и сколько ни ходили, так и не попали на то место, где Сашин отец нашел серный колчедан.
- Кто же научил-то вас? - удивился Сухомлинов.- Когда Шакирзянов сказал, что у ребят образцы, я думал - просто камней набрали, а тут на тебе: колчедан, лабрадор, топаз!
Саша заметил, что геологу понравился его прозрачный, играющий золотистыми гранями камень. Сухомлинов взвесил его на руке.
- Отличный образчик!-сказал он.- Мы его прямо в Ленинград, в минералогический музей доставим… Ну-ка давайте разберемся, где вы его нашли,- и Аркадий Павлович, сориентировав карту по компасу, засек направление, приложил небольшую линейку, отметив по масштабу место, где был найден топаз.
- Очень интересно,- сказал он.- А это откуда? - В руках у него был отбитый кусок заохренного кварца.
Саша и Славка, перебивая друг друга, рассказали все, что они видели в гранитном гроте.
- Вот,- показал Саша камень, который тоже ему нравился,- там целая стена из лабрадорита и голубые искры горят.
- Ну, а как там лабрадор оказался? Не знаете? И что это за породы, тоже не знаете? - По лицам ребят можно было понять, что в геологии они не слишком сильны.- Когда-то,- сказал Аркадий Павлович,- здесь были очень большие горы, потом они стали разрушаться и выветриваться. Из Скандинавии поползли на них огромные ледники в километр толщиной, натащили с собой валунов, песку, глины… А если снять этот покров, снять торф, песчаные отложения рек, озер, тогда откроется каменное основание самых древних на земле кристаллических пород. Вот эти древние породы мы и видим,- сказал Сухомлинов.- Всем этим скалам около двух миллиардов лет,- посчитайте, сколько это человеческих жизней! И в эти горы,- продолжал он,- из неведомых глубин под огромным давлением проникали расплавленные массы магмы, такой же, как лава вулканов. Лабрадор - это та же магма, проникшая в граниты и остывавшая медленно и постепенно. От такого остывания и растут большие кристаллы, и на гранях этих кристаллов наблюдается иризация, в лабрадоре, например, игра синего и зеленого цвета… Ну, а железистых источников в Карелии много, может быть, и у вас железо найдем.
- Обязательно найдем,- заверил его Славка.
- Аркадий Павлович, - спросил Саша, - а ваша фамилия Сухомлинов или Сухотеплый?
- Это кто ж вам сказал? - насторожился Аркадий Павлович.
- А Шакирзянов…
- Так… А что он еще про меня говорил? Как медведь на меня посмотрел и сдох?
- А медведь и правда сдох? - спросил Славка.
- Не знаю… а дело было…- Аркадий Павлович даже в затылке почесал.- В общем, иду я лесом, смотрю - медведь! - расширил он глаза, наверно, для того, чтоб ребятам было понятнее, какой медведь.- Громадный, лохматый, муравейник разорил и до муравьиного масла добирается… А меня еще не учуял. Что мне делать? Схватил я дубину, да по колоде как хлопну, да как крикну! Он - бежать, и медвежья болезнь на него напала. Ну, думаю, спасся! К муравейнику подхожу, а там целый ком масла лежит - это очень ценное лекарство и от ревматизма и от всяких болезней… Как, думаю, взять его? Котелка у меня нет, и муравьи перебесились: бегают, грызут меня, вроде я медведь. Нарвал я листьев папоротника, кое-как донес это масло до бивака, в кружку сложил, потом на станции в аптеку сдал - штука эта редкая.
- А медведь сдох? - еще раз спросил Славка.
- А кто его знает? От медведей, ребята, лучше подальше: оглянуться не успеешь, как благословит.
- Аркадий Павлович, а какую вы песню пели? - спросил Саша. Ему понравился куплет про комаров.
- Песню? Так это наша песня, геологов. Комар, ребята, самая проклятая штука: на тебе же в хату приедет, тебя же и грызет… Если хотите, у нас и получше песни есть.
- У нас Зозуля тоже песни сочиняет,- сказал Славка.- Знаете какие?
- Ну тогда другое дело, тогда спою вам песню,- и Аркадий Павлович негромко запел, следя за тем, чтобы Саша успевал записывать:
Нашу кожу сожгло солнце южное,
Душу - север немой закалил.
Страх развеяли ночи вьюжные.
Ветер Азии петь научил.
И в предгорьях седого Урала,
На Камчатке, у дальних морей.
Где бы наша нога ни ступала,-
Мы повсюду найдем друзей…
- Сами ребята-геологи сочинили! - сказал он. - А без друзей, ясное дело, ничего не выйдет,
Сухомлинов, наверное, был еще студентом, и хотя Саша и Славка называли его Аркадием Павловичем, пожалуй, с ним можно и на рыбалку поехать, и на лыжах побегать, и в поход, как с товарищем, хоть на край света уйти.
- Эх, Аркадий Павлович,- сказал Саша,- зря мы тогда с пулеметом связались,- и серый колчедан бы нашли, и еще что-нибудь…
- Ну, не знаю, с каким вы там пулеметом связались,- ответил Аркадий Павлович.
- …А потом думаем, как же его ржавый и незаряженный дарить?
- Ну да, я тоже думал,- вмешался Славка,- может, групповой переход будет или провокация на границе, а у нас своя огневая точка! Сунутся фашисты, а мы давай чесать, давай чесать, ведь здорово?
- Кто там без приказа из пулемета чешет? - раздался голос дяди Андрея. У порога, наклонив голову и держась руками за притолоку, стоял Лузгин. По его лицу видно было, что большую часть разговора он слышал.
- Старший лейтенант Лузгин,- войдя в комнату, представился он Сухомлинову.
Тот поднялся и невольно принял стойку "смирно".
- В армии служили? - улыбнувшись, спросил дядя Андрей.
- Да нет, на учебном пункте, в лагерях. Смотрите-ка, уже в привычку вошло,- рассмеялся Аркадий Павлович.
- Значит, хорошо учили,- заметил старший лейтенант.- Так что ты, Слава, насчет пулемета сказал? - садясь за стол и ставя перед собой в ряд их образцы, спросил он у Славки.
Саша заметил, что старший лейтенант, разглядывая топаз и серный колчедан, молча посмотрел на Сухомлинова, как бы спрашивая - стоящие это или не стоящие камни.
Сухомлинов, уже оправившись от смущения, едва заметно серьезно кивнул головой.
- А что,- храбро повторил Славка -Думаете, если б у нас пулемет был, не смогли бы стрелять, да?
- Эх, вы, люди военные,- засмеялся дядя Андрей.- Ну-ка, скажи мне, что такое строй?
- Строй, это святое место,- с готовностью выпалил Славка.