Химик теребил сивый ус, колючими глазами щупал Наденьку, хитро улыбался.
- Ну что вы, очаровательная… Наша Татьяна Александровна - человек заграничный…
- Поэтому и приехала к нам с римским огурцом, - расхохоталась Перебоева. - Но ведь мы-то не Европа… Не кажется ли вам, что лисица с чистым хвостом не полезет в воду.
"Очаровательная" рассыпала смех навстречу прислуге, семенящей к столу с пирогом. Антропов отвернулся от жены и печальными глазами посмотрел на портрет Мишеньки.
Гости быстро разместились. От пирога струился жирный пар. Звонко и певуче столкнулись рюмки.
- За дорогого именинника, Евфалия Семеновна! - провозгласила Наденька.
- И за хозяйку, - прибавил химик, глотая кусок пирога. Хозяйка опять подняла к глазам платок, искала на лицах гостей сочувствия.
- Кушайте, милые…
Клыков поперхнулся водкой и поморщился.
В дверь постучали. Иван Михайлович, сгорбившись, побежал встречать и, когда в прихожей послышался голос Татьяны Александровны, гости умолкли, заскрипели стульями, потеснились, чтобы освободить место.
Вандаловская поздоровалась и села рядом с Наденькой. На ней было не особенно длинное, шерстяное платье в клетку, слегка перехваченное в талии. Она даже не напудрилась, не привела в порядок прическу, но Наденька, эта приисковая прима, сама почувствовала превосходство соседки. Маленькая женщина злобно кусала накрашенные губы, встряхивала навитыми кудрями, выставляла грудь, говорила намеками и беспричинно хохотала, когда инженеры беседовали о делах рудника, Татьяна Александровна быстро привлекла внимание гостей и хозяев. Химик заспорил с ней об американской промышленности, но оказался бит, обнаружив полное невежество. Клыков и Антропов вынуждены были убеждать подвыпившего Сергея Павловича в его неправоте.
Вандаловская простилась и ушла, оставив компанию взбудораженной. Еще не успели хозяева вернуться из прихожей, как Наденька стукнула кулачком по столу.
- Держу пари, что она большая интриганка и карьеристка.
- Оставь болтать глупости, - смиренный Антропов в первый раз дерзил жене.
Гости разошлись в третьем часу ночи. По дороге Виктор Сергеевич уговаривал капризничающую Наденьку.
- Видишь ли, Иван Михайлович, мне теперь окончательно кажется, устарел и не может отрешиться от устарелой системы, а Сергей Павлович просто болтун.
Но, разгоряченная вином и приниженная соперницей, Наденька не хотела ничего слышать.
- Ты сам превратился в холуя и обезумел от ее лошадиных форм… Ну и иди к ней, иди к товарищам. Пожалуйста! Недаром инженер Гирлан говорит, что ты теленок с серыми глазами.
- Плевать на Гирлана…
…На работу Антропов вышел с опозданием. С женой он не примирился и из споров узнал многое, о чем смутно догадывался.
Иностранный инженер Гирлан, бывший служащий компании "Лена-Гольдфильдс", теперь специалист по постройке обогатительных фабрик во всех комбинатах золотой промышленности, с первой встречи не вызывал доверия у Антропова. Но от него была в восторге Надежда Васильевна. Гирлан жил на руднике наездами и очень дружил с Перебоевым и Надеждой Васильевной. Антропов видел, что строительство улентуйской фабрики затягивается из года в год, что рудник хиреет, и боялся осмыслить причины этого. До сих пор он преклонялся перед авторитетом Клыкова и считал неприличным критиковать его.
6
Первый мороз заузорил окна бараков. Сквозь туманную муть Катя увидела в дверях Гурьяна. В оленьих унтах и сакуе он казался ниже и толще.
- Здорово, Катюха!
Директор оборвал с усов ледяшки и прошелся по комнате. Катя заметила на его лице озабоченность.
- Сейчас подадут сюда машину, и тебе с Пинаевым придется поехать в деревни с важым поручением, - сказал Гурьян, взглянув на нее. - Нужно забронировать все свободные квартиры и немедленно переселить старателей. Иначе опять поднимут копоть и мы останемся без народа.
- Это верно, - вздернула она круглыми плечами. - Я вечером видела Алданца с компанией… Вот хорошо придумано… Только как перевозить их?
- Наладим грузовые машины…
Под окном загромыхал автомобиль.
- Одевайся теплее, - крикнул Пинаев, высовываясь из кабинки.
Гурьян помог Кате надеть полушубок и усмехнулся:
- Не повернешься, бомба… Вы вот что. Захватите одного паренька из старателей, ну, вроде представителя, что ли.
- Ладно, возьмем Костю Мочалова, - хитро подмигнул Пинаев. От взгляда директора не ускользнула стыдливая улыбка Кати. На руднике нельзя было скрыть близких отношений, и Гурьян знал от Варвары о симпатиях Кати к этому диковатому, ловкому парню.
"А что же, если она сумеет обуздать его, то пара будет добрая", - думал он, провожая глазами запылившуюся в серебряную пургу машину.
Пинаев и Катя, подъехав к избушке Хлопушина, сразу убедились в своевременности распоряжения Гурьяна. Часть старателей опять кутила. Из палаток злобно вырывалась пьяная похабщина.
Костя опоясывался на ходу. Немного смущался, когда сел рядом с Катей.
- Едем добывать тепло, - бросил Пинаев на выкрики приискателей.
Из избушки вышел Морозов. На плечах у него висела внакидку домотканая дерюга. Орловец приблизился к машине, потрогал за колесо, поднял глаза на Пинаева.
- Ты ж по осени трепал, што будут фатеры и хлебушка, а где же эта благодать?
- Вот и едем за ними. А ты голодом сидишь?
- Я покель не сижу, а другие…
- И другие не сидят, дядя Иван.
Парень улыбчиво заглянул в глаза старателя.
- Мужик ты, Морозов, хороший, но податливый, голова у тебя листвяная.
- Как это? - открыл старатель белозубый рот.
- А так… подумай покрепче…
Машина снова тронулась, прыгая по незаровнявшимся яминам. А когда выехали в долину, Пинаев спросил Костю:
- Ну как, отдумал в деревню?
- Делать там нечего, - смутился парень.
- А в бутовскую шахту почему не переходишь?
- Не напер еще… Ты знаешь… я на открытых работах привык.
- Напри… По крайности квалификацию получишь и потом большая перспектива.
Костя не понял последнего слова, но пылкие его глаза доверчиво улыбнулись сидевшей рядом Кате.
В сельсовете приезжих встретил белесый парень в красноармейском шлеме и в нагольном замызганном тулупе.
- Председатель я, - вызывающе ответил он на вопрос Пинаева. - А вам что?
- Нам нужно снять квартиры для старателей.
- Сколько?
- Все заберем, сколько будет.
Председатель свистнул, сделав трубкой губы.
- Ты чего? - усмехнулся Пинаев.
Парень провел пальцем по горлу.
- Фатеры есть, но займаться нам этим делом не к плану… Сейчас такие хлебозаготовки, что и говорить с вами в нашу задачу не входит… Идите по хатам нашей властью.
Катя фыркнула смехом, но председатель не обиделся и, махнув рукой, побежал вдоль улицы.
В первом же дворе баба, несшая помои, отчитала уполномоченных:
- Квартеры? Для этих старателев-то! Да ни за какие тяжкие. Тут ваш белоглазый Алданец весь белый свет опутал. - Катя глянула сбоку на Костю. У парня от сильного напора крови задрожали руки.
- Теперь не они, а администрация будет платить, - успокоил Пинаев недоверчивую хозяйку.
- Дминистрация? - Женщина выплеснула помои и стыдливо одернула юбку. - Нам бы ситчиком али карасином… Приисковые-то, сказывают, меры ему не знают… Ну-ну, заходите… Можа, чаю попьете?
Собаки встречали лаем зарю. С крутого взвоза к реке потянулся скот.
Катя встретилась с Пинаевым и Костей около дома с голубыми ставнями и наличниками.
- Сколько нашли? - спросила она.
- Пятьдесят халуп на двести гавриков, - хвастливо ответил Костя.
- Э, чудушки! А я одна семьдесят… Но, ребята, здесь такая грязнота. Живут самоходы. Я наняла женщин убирать квартиры и подыскала помещение под столовую. При школе мы устроим клуб и хорошую библиотеку.
- Вот тебе раз! - не утерпел Костя. - Да ты когда это? - Пинаев теребил черный пушок усов, виновато улыбался разошедшейся девушке.
7
Ветер кружил клубами неотвердевший снег, набивая в яминах сугробы. Оголенные тальники сухо и ломко шумели ветвями. Негреющее солнце сократило надземный свой путь, робко пряталось в пепельных облаках, будто стыдилось своего бессилия.
На расчистку снега последней вышла артель Алданца. Цыганка мутило с похмелья. Сутулый, преждевременно облысевший Филя Балда тер снегом стянутый мелкими морщинами лоб, смотрел осоловелыми глазами на загнувшиеся носки рыжих сапог.
Артель Хлопушина, расчистив свой участок, окружила потрескивающий костер. Рядом китайская артель хлебала из алюминиевых посудин рисовый суп.
Балда подсел к вожаку Сун-выну и бесцеремонно заехал в миску ложкой.
- Дозволяешь? - спросил он, обжигаясь хлебовом.
- Нисиво, - китаец недовольно скосил глазами.
- Ну и христовы работнички, - упрекнул Морозов, шлепая губами о заслюнявленный чубук. - Вам только за жратву никто в глаза не плюнет.
Алданец растянулся около костра и постукал облинялыми крагами.
- А ты на кого хватаешь? - Он взбросил блеклые глаза на подошедшего Костю и далеко сплюнул сквозь зубную прореху. - Подсевай не подсевай - честь нам одна. - Костя молчал, но по раздувающимся ноздрям Алданец видел, что задел парня за живое. - На флоте, в тюрьме и здесь должна быть одна пропаганда и дисциплина, - продолжал он. - А которые подначивают - это самые последние фашисты.
Костя открыл рот, но поднявшийся Филя Балда отбросил ногу и громко пустил пакостный звук. Цыганок, захлебываясь, рассмеялся.
- Э, што-б тебя разорвало! - возмутился Хлопушин. - Антилигент называешься.