– Нет, – сказала Федора. – Я просто хочу танцевать с вами, мой господин. Но, если мое приглашение кажется вам нелепым, прошу меня простить, – она развернулась и пошла в центр зала.
Музыка зазвучала громче, чем в первый раз. Федора сняла с плеч шарф, прижала его к губам, а потом бросила к ногам властелина, закружилась в танце и запела:
– Я хочу танцевать с тобой
Этот танец, что нам завещан.
Я хочу подарить тебе
Дар, который тебе обещан.
Я в глаза твои посмотрю,
Крепко я тебя поцелую.
Я с тобой танцевать хочу
Знаю, танец тебя расколдует…
С последними музыкальными аккордами она распласталась на полу перед троном.
– Вы действительно хотите сделать то, о чем спели? – спросил ее распорядитель праздника, одетый в золоченые одежды.
– Да, – ответила Федора, подняв голову.
– Тогда танцуйте, – приказал он, тронув ее холодными длинными пальцами, похожими на тонкие ветки.
Федора поднялась, пошла к трону. Поклонилась.
– Вы все еще хотите со мной танцевать? – спросил властелин замка, смерив ее строгим взглядом.
– Да, – ответила Федора.
– Вы не боитесь, что за такую дерзость вас могут наказать? – голос его подобрел.
– Нет, – ответила Федора, посмотрев в его безжизненные глаза.
Он усмехнулся, встал. Подданные громко захлопали в ладоши, закричали:
– Танцуйте, Ваша Светлость!
Грянула музыка. Хозяин замка теней легко сбежал вниз по ступеням, набросил шарф Федоре на плечи, концы оставил в своих руках, предупредил:
– Не вздумайте прикасаться ко мне.
– Хорошо, – сказала она. – Повторяйте все, что мы делали на лесной поляне. Не робейте, ваша светлость.
Федора закрыла глаза, сделала несколько танцевальных движений, услышала голос правителя:
– Я не смогу это повторить. Не смогу…
Федора открыла глаза, но никого перед собой не увидела.
– Неужели я танцую с собственной тенью? – подумала она и поежилась.
– Тебе следует быть осмотрительней, чтобы не стать такой же, как они, – подсказал внутренний голос. – Танцуй.
– Да-да, – согласилась Федора, закрыла глаза и закружилась так, как никогда прежде не кружилась. Ей было весело и радостно от того, что ее в своих объятиях сжимает великий правитель зачарованного леса, и, может быть, после этого танца он отпустит ее из плена, и она наконец-то отыщет свою мечту.
– Все так и будет, так и будет, – мысленно повторяла Федора.
Музыка смолкла. Федора открыла глаза и ахнула. Она стоит на окраине леса. На ней надет не фантастический наряд, а старые одежды. Никакого замка, никакого правителя, никаких подданных.
– Неужели, все это – сон?
Она растерянно посмотрела вокруг, увидела разлапистую ель, побежала к ней. Но под ее ветками не было никакого убежища.
– Пьер, – позвала Федора. Ответом была звенящая тишина.
Федора села на пригорок, обхватила колени руками, сказала со вздохом:
– Я свободна, но меня это не радует, а огорчает.
Она посмотрела на лес. Он больше не казался ей таким зловещим, как прежде. Теперь он манил ее в свои глубины. Федоре хотелось увидеть все, что спрятано за деверьями, узнать, есть ли там, в чаще, река и луг с цветами.
Федора поднялась, пошла в лес, но инстинкт самосохранения остановил ее.
– Наверно, мне не следует туда идти, – сказала она решительно. – Лесной дух отпустил меня, значит, мне нужно идти в город, – развернулась, сделала несколько шагов, остановилась. Воскликнула:
– Я не хочу, не хочу, не хочу туда идти. Не хочу… – скрестила на груди руки, насупилась.
– Привет, – раздался за ее спиной знакомый голос. Она обернулась.
– Пьер! О, Пьер, какое счастье! Как я рада тебя видеть! – она обняла его.
– И я рад. Рад, что мы с тобой свободны, – сказал он, высвобождаясь из ее объятий. – Мы можем теперь идти, куда захотим.
– Пойдем в соседний город, раздобудем что-нибудь поесть, я ужасно проголодалась, – сказала она.
– Поесть мы можем и здесь, – сказал он. Расстегнул курточку, достал из-за пазухи лепешку, разломил ее пополам, протянул половину Федоре.
– Где ты раздобыл это лакомство? – спросила она, вдыхая хлебный аромат.
– Стащил со стола правителя, – ответил Пьер.
– Значит, все произошедшее не сон? – спросила Федора, разглядывая лепешку.
– Не сон, – сказал Пьер, вытащив из-за пазухи шарф, с которым танцевала Федора.
Даже в солнечном свете ткань не утратила своего фосфорического сияния. Пьер набросил шарф на плечи Федоре, концы оставил в своих руках, попросил:
– Потанцуй со мной, как с ним.
– О, нет, Пьер, нам не нужно повторять то, что было, – заупрямилась она. – Давай придумаем новый танец. Новый…
– Давай, – улыбнулся он. – Только вначале съешь лепешку, чтобы у тебя были силы.
Лепешка показалась Федоре невероятно вкусной. Она не заметила, как съела все до последней крошки. Пьер протянул ей свою половину. Но она отказалась.
– Спасибо за заботу, Пьер, но мне не следует забирать то, что принадлежит тебе, – сказала она. – Если ты не голоден, спрячь свою половину. Она пригодится тебе потом.
– Она пригодится мне чуть позже, – сказал он, пряча лепешку.
Он снова набросил шарф на плечи Федоры и запел:
– Я хочу танцевать с тобой
Этот танец, что нам завещан.
Я хочу подарить тебе
Дар, который тебе обещан…
Федора закрыла глаза, закружилась, запела вместе с ним. Ей показалось, что они поднялись над землей. Она открыла глаза, испугалась той высоты, на которую они поднялись, прижалась к Пьеру, почувствовала, как стремительно они полетели вниз, как коснулись земли, как соскользнул с ее плеч шарф и тело окаменело.
– Зачем ты дотронулась до меня? – зазвучал грозный голос властелина. – Зачем?
Федора попятилась, споткнулась о корягу, упала, уставилась на бледное бескровное лицо хозяина замка теней.
– Ты все испортила. Ты… – он развернулся, пошел прочь.
– Пьер, прости, прости, – простонала Федора. – Я испугалась. Я… – она вскочила с земли, одернула юбку. – Пьер, не уходи…
Властелин остановился, спросил не оборачиваясь:
– Ты его любишь?
– Кого?
– Пьера, – ответил он, повернувшись в пол-оборота.
– Пьер – ребенок, я отношусь к нему, как к брату, – ответила Федора.
– А ко мне? Ко мне, – он повернулся к ней лицом. Глаза горят, щеки пылают, губы дрожат.
– Вы – повелитель, властелин достойный почтения, – сказала она, смутившись.
– А смогла бы ты полюбить меня? – он шагнул вперед.
– Не знаю, – ответила она, почувствовав холод во всем теле.
Властелин швырнул ей в лицо шарф, крикнул:
– Убирайся вон из моего леса! Вон…
Он исчез. А Федора закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Неподалеку ухнул филин. Она подняла голову, посмотрела на него, проговорила:
– Ах, как все это жестоко… – вытерла слезы, пошла вдоль кромки леса.
Ей нужно было поторопиться, чтобы попасть в город до заката солнца. Федора ускорила шаг и столкнулась с громадным мужиком.
– Вот ты, птичка, и попалась, – воскликнул он, схватив Федору за руку. – Давненько мы тебя поджидаем.
– Зачем я вам? – она попыталась высвободиться, но хватка у мужика была крепкой.
– Зачем я вам? – передразнил он ее, хохотнул. – Строит из себя овечку невинную, а всем давно известно, кто ты есть на самом деле.
Подошли еще несколько таких же дюжих мужиков.
– Что, воровка, попалась? – рявкнул один из них. – Вяжите ее, чтобы не сбежала.
Федора закусила губы, чтобы не расплакаться от боли и обиды. В сущности, мужики были правы, она – воровка. Она утащила камни у ювелира, а до этого несколько раз брала бусы у модистки, таскала булки у пекаря и молоко у молочницы. Она знала, что рано или поздно ей придется за все ответить. Выходит, это время настало.
Обидно, что мужики слишком грубы с ней, но, наверно, они не могут по-другому. Грубость – их главное преимущество. Они бахвалятся друг перед другом, потому что им неведомы такие чувства, как нежность, доброта, любовь.
Федора смотрит на злые некрасивые лица мужиков и жалеет этих людей, лишенных сострадания. Она старается не слушать их бранную речь, старается ни о чем не думать. Она понимает, что ее везут в город, чтобы публично наказать за воровство. Таков приказ градоправителя, о котором, как и о властелине замка теней, ходят противоречивые слухи. Кто-то говорит, что он мудрый, справедливый человек, кто-то считает его злодеем, иные же уверяют, что он продал душу дьяволу за тридцать серебряников. Так ли это, Федоре предстоит узнать.
– Приехали, – сказал возница. Посмотрел на Федору, захохотал, увидев слезы на ее глазах. – Неча мокроту разводить, девка. Раньше думать надо было. Теперя – поздно.
– Привяжите ее к позорному столбу, чтобы все видели, как с ворами велено расправляться, – приказал тот мужик, который схватил Федору. По-видимому, он был у них главным.
– Я бы ее заставил на горячих углях плясать, – пробурчал другой.
– Твое желание никого не волнует, – одернул его главный. – У нас хозяин есть, который приказы отдает. Наше дело их выполнять и не рассуждать. Ясно?
– Так ведь хозяин велел ее поймать и в замок привезти, а ты говоришь, чтобы мы ее к столбу вязали, – огрызнулся разговорчивый мужик.
Распахнулись ворота замка, из них вышел высоченный человек, одетый в странный наряд.
– Она, – сказал верзила и, подхватив Федору на руки, понес в замок.
Двери замка захлопнулись. Мужики, поймавшие Федору, получили вознаграждение и отправились восвояси.