* * *
По Мемфису прокатился слух, что собрание у визиря будет необычным. Девять друзей фараона, а так же многочисленные сановники толпились в зале, окруженном колоннами. Одни говорили об отставке Пазаира, сломавшегося под грузом ответственности, другие – о скандале с непредсказуемыми последствиями.
Против своего обычая, Пазаир созвал не узкий круг подчиненных, а пригласил на собрание весь двор.
– По приказу фараона я начал перепись, первый этап которой завершен благодаря прекрасной работе царских гонцов, – начал он.
– Визирь старается заручиться поддержкой людей с самым трудным характером, – прошептал старый вельможа.
– Не забывает и о себе, говоря об их заслугах, – добавил сосед.
– Я должен рассказать о ее результатах, – продолжал Пазаир суровым тоном. – Слишком быстрый рост населения в трех северных провинциях и в двух южных заставляет задуматься о том, как остановить этот процесс.
Неодобрительных замечаний не последовало.
– Достояние храмов, даже там, где оно еще нетронуто, находится под угрозой, равно как и благополучие селений. Если не вмешаться, то вскоре ситуация изменится настолько, что вы не узнаете землю ваших предков.
Для многих заявление визиря показалось слишком резким и необоснованным.
– Разумеется, это не какие-то предположения, а проверенные сведения, серьезность которых вы сейчас поймете. Царские посланники сообщают, что около половины земель перешло либо под прямой, либо под косвенный контроль Двойного Белого дома. Храмы, расположенные в провинциях, даже не заметив того, завтра лишатся половины урожая. А мелкие и средние хозяйства из-за долгов либо разорятся, либо их поглотят более крупные. Равновесие вот-вот будет нарушено. То же самое касается скотоводства и ремесел.
Все взгляды устремились на Бел-Трана, расположившегося справа от визиря. В глазах главы Двойного Белого дома читались недоумение и ярость. Поджатые губы, подрагивающие ноздри и напряженный взгляд выдавали душивший его гнев.
– Перераспределение земель, происходившее до моего назначения, – продолжал Пазаир, – велось неверно. Перепись показывает ошибки, и я собираюсь незамедлительно их исправить благодаря указам, подписанным фараоном. Только уважая ценности, данные нам предками, Египет сохранит свое величие и счастье своего народа. Поэтому я требую от главы Двойного Белого дома точно выполнять мои распоряжения и как можно быстрее устранить все ошибки.
Все ждали, как поступит Бел-Тран, которому не только открыто выразили недоверие, но и поручили новую миссию. Уйдет или подчинится?
Полный и грузный, он подошел к визирю и встал перед ним.
– Вам – мои преданность и верность. Приказывайте, и я повинуюсь.
Пробежал довольный ропот, свидетельствующий о согласии двора. Итак, кризиса удалось избежать. Бел-Тран признал свои ошибки, а визирь не осудил его. Сдержанность Пазаира была оценена. Несмотря на молодой возраст, он обладал деликатностью и показал себя дипломатом, выбравшим безукоризненную линию поведения.
– В заключение собрания, – произнес визирь, – я подтверждаю отказ от книг для записи рождений, смертей, браков и разводов. Когда коронуется фараон, мы не упоминаем о его возрасте, мы славим его власть. Сохраним это состояние духа, в котором больше заботы о вечной истине, нежели о преходящих делах, и Египет останется пребывать в гармонии, по образу небес.
32
Напуганной до смерти госпоже Силкет никак не удавалось усмирить ярость мужа. Бел-Тран в бешенстве крушил дорогие вазы, рвал папирусы, поносил богов.
Силкет ушла в свои комнаты. Она выпила микстуру из финикового сока, касторки и настоя сикоморы, которая должна была притупить боль в животе. Один врач говорил, что во всем виноваты вены, другой – переедание, третий прописал ей клизмы из женского молока. Но живот продолжал болеть, будто она искупала свои грехи. Ей так хотелось доверить свои кошмары толкователю снов и обратиться за помощью к Нефрет. Но первый уехал из Мемфиса, а другая стала врагом.
В комнату ворвался Бел-Тран:
– Опять больна!
– Ты должен понять, меня пожирает недуг.
– Я оплачиваю тебе лучших врачей.
– Только Нефрет сможет меня вылечить!
– Бред! Она знает столько же, сколько все другие.
– Ты ошибаешься.
– Разве я ошибался, когда начал свое восхождение? Я сделал из тебя одну из самых богатых женщин страны. Вскоре ты станешь самой знатной, а я буду держать верховную власть, умело управляя покорными подданными.
– Ты боишься Пазаира.
– Он раздражает меня! Он ведет себя будто настоящий визирь, которым он себя вообразил.
– Его выступление понравилось людям. Многие из твоих сторонников изменили о нем мнение.
– Дураки! Они об этом еще пожалеют! Те, кто не подчинится мановению моего пальца, моему взгляду, будут обращены в рабов.
Силкет в изнеможении легла.
– А если бы ты удовольствовался своими богатствами и позаботился бы обо мне?..
– Через десять недель мы станем хозяевами страны, а ты готова отказаться от этого из-за своего здоровья?! Ты действительно сошла с ума, моя бедная Силкет.
Она приподнялась и ухватилась за пояс его слишком тесной набедренной повязки:
– Не лги. Ты ведь уже выкинул меня из сердца и из головы?
– Что ты хочешь сказать?
– Я молода и красива, но мои нервы слишком хрупки, и мое лоно не всегда достаточно открыто любви... Ты выбрал другую как будущую царицу?
Он ударил ее по щеке и сурово произнес:
– Я вылепил тебя, Силкет, и буду продолжать это делать; пока ты будешь выполнять все мои приказы, тебе нечего бояться.
Она даже не заплакала. Лицо женщины-ребенка стало холодным, как греческий мрамор.
– А если бы я тебя бросила?
Бел-Тран улыбнулся:
– Ты слишком любишь меня, милая, и слишком любишь удобства и роскошь. Я знаю все твои грехи, мы неразделимы. Мы богохульствуем вместе, лжем вместе, вместе попираем правосудие и законы. Разве возможны более крепкие узы?
* * *
– Чудесно, – признал Пазаир, выходя из воды.
Нефрет осматривала медный ободок, опоясывавший изнутри бассейн и очищавший воду. Солнце золотило ее кожу, по которой скатывались жемчужинки воды.
Пазаир нырнул, проплыл под водой, нежно обхватил жену за талию, вынырнул и поцеловал ее в шею.
– Меня ждут в лечебнице, – улыбнулась она.
– Подождут еще немного.
– А тебе не надо вернуться во дворец?
– Даже и не знаю.
Ее сопротивление было притворным. Пазаир обнял жену и увлек на каменный бортик бассейна. Не разжимая объятий, они легли на теплые каменные плиты и отдались страсти...
Мощный рев осла нарушил безмятежность.
– Северный Ветер, – определила Нефрет.
– Этот крик означает, что пришел друг, – улыбнулся Пазаир, одеваясь.
Через несколько минут Кем приветствовал визиря и его супругу. Смельчак, дремавший под сикоморой, положив голову на скрещенные лапы, приоткрыл один глаз, равнодушно взглянул на нубийца и вновь уснул.
– Ваше публичное выступление было высоко оценено, – сообщил Кем Пазаиру. – Недовольные высказывания в адрес двора стихли, недоверие растаяло. Вас признали настоящим верховным сановником.
– А Бел-Тран? – забеспокоилась Нефрет.
– Он суетится все больше и больше. Одни сановники не принимают его приглашений на ужины, другие – закрывают перед ним двери. Поговаривают, что вы смените его без предупреждения, как только он выкинет следующий номер. Вы нанесли ему смертельный удар.
– Увы, нет, – с сожалением произнес Пазаир.
– Вы постепенно ослабляете его могущество.
– Слабое утешение.
– Даже если в его руках решающее оружие, сможет ли он им воспользоваться?
– Не будем об этом думать, будем действовать дальше.
Нубиец скрестил руки на груди:
– Вас послушать, так в конце концов поверишь, что прямолинейность – это единственный способ спасти царство от гибели.
– Это в самом деле ваше убеждение?
– Оно стоило мне носа, а вам будет стоить жизни.
– Попробуем опровергнуть это предсказание.
– Сколько времени нам осталось?
– Десять недель.
– А что слышно о поглотителе теней? – спросила Нефрет.
– Не думаю, что он решил отказаться, – ответил Кем. – Но он проиграл в поединке с Убийцей. Если в его голове зародились сомнения, может, он оставит затею?..
– Вы не стали слишком доверчивы?
– Будьте уверены, я не ослаблю бдительность.
Нефрет, улыбаясь, смотрела на нубийца.
– Ваш визит – это ведь не просто дань вежливости, не так ли?
– Вы слишком хорошо читаете мои мысли.
– Радость в ваших глазах... Надежда?
– Мы нащупали ниточку, ведущую к Монтумесу, моему зловещему предшественнику.
– В Мемфисе?
– По сообщению одного из осведомителей, который видел, как тот выходил из дома Бел-Трана, Монтумес направился на север.
– Вы могли бы его схватить? – спросил Пазаир.
– Это было бы ошибкой. Не лучше ли узнать, куда он направился?
– При условии, что вы его не потеряете.
– Он не пользуется лодками, чтобы оставаться незамеченным. Монтумес знает, что его ищут. Передвигаясь по суше, он сможет избежать стражников.
– Кто идет за ним?
– Мои лучшие люди сменяют друг друга. Как только Монтумес прибудет на место, мы об этом узнаем.
– Сразу же предупредите меня: я поеду с вами.
– Это не слишком-то осторожно.
– Вам понадобится судья для допроса, а разве есть кто-нибудь, более облеченный судебной властью, чем визирь?