– Мариночка, – прошептал он. – Видит Бог, я этого не хотел. Я тебя простил. И ты прости меня. – Под ложечкой ныло. Вадим покачал головой. – Слишком многое повторяется, слишком…
Он решал: за что брался руками в этом доме. Вытащив из кармана носовой платок, он обтер им рукоять двери, стол, пенал. Подойдя к мертвому врагу, обтер карандаш, торчавший из его горла. Еще раз бросив взгляд на Марину, прошел в коридор, тихонько открыл дверь. На площадке никого не было. Он захлопнул дверь и торопливо поспешил по лестнице вниз.
Через полчаса он заходил к себе домой. Кроме Катарины и Паши, там были Горовец и Зоя. И лица у всех казались напряжены.
– Они похитили Ивана, – сказала Катарина. – Паша оставила его матери свой домашний телефон, она только что позвонила. Она звонила всем, кто хоть как-то знал Ивана.
– Я даже знаю, как они на него вышли, – сказал Вадим. Он взглянул на Катарину. – Увы, милая, благотворительный фонд "Мир в твоих руках" выдал нас. – Через пять минут все знали о случившемся. – Вот куда уезжали из Волчьего логова Каролина Чёрны и мистер Краун, – в конце добавил он. – За нашим Ваней.
– Убийство – это плохо, – сказал Горовец. – Есть только один выход из сложившегося положения: нам всем надо срочно покинуть Россию.
– Но куда мы поедем? – спросил Вадим.
– Например, в Италию, или во Францию, – как ни в чем не бывало ответил Горовец. – Пока здесь все не уляжется. У меня в Париже, в Латинском квартале, есть оперативная квартира, небольшая, так, отсидеться в случае чего. Числится за художником Деланжалем – этот человек уже пять лет в клинике для душевнобольных. Там нас не побеспокоят.
– А паспорта? – спросил Вадим. – Паша, у вас есть загранпаспорт?
– Нет, конечно, – ответила она.
– Ладно, – махнул рукой Вадим. – Паспорт в нашей стране можно сделать за двое суток. Все зависит оттого, сколько на лапу дашь.
– Сколько надо, столько и дадим, – смело ответила Катарина. – Без Паши мы не поедем.
– Значит, завтра с утра в паспортный стол, – сказал Вадим. – Я пойду с вами. И еще…
– Да? – спросил Горовец.
– Я позвоню Дронову.
– Он чем-то может нам помочь? – спросил Горовец.
Вадим взглянул на Катарину.
– Помнишь Аристарха, который обнаружил Александра Палеолога у Фламинии? Который вместе с Таис выхаживал своего хозяина?
Глаза девушки вспыхнули:
– Я так и знала, – кивнула она. – Как в воду смотрела…
Вадим кивнул Горовецу:
– Он несомненно поможет нам. Думаю, мы просто должны уговорить Аристарха Ивановича составить нам компанию!
3
Они вылетели из Дымова через день. Паше сделали документы, у Дронова загранпаспорт был – год назад он ездил к племяннику на Украину. За час до вылета Катарина позвонила в милицию и сказала, что Марине Верховенской угрожали смертью, тем самым предоставив правоохранительным органам разгадывать запутанный уголовный ребус.
Когда самолет пролетал над Германией, Зоя обрадованно сказала:
– Я нашла главу о Мече.
Вадим, сидевший впереди, обернулся:
– И что там?
Зоя Вайдова пожала плечами:
– Не все же сразу – надо поработать.
Горовец улыбнулся:
– Мы будем в самом романтичном городе на земле, а тебе предстоит корпеть над древними рукописями. Жаль!
Через три часа вся компания была в аэропорту Шарля де Голля. В Париже оказалось куда теплее – и осень была не такой поздней, как в средней полосе России, и дождь накрапывал теплый.
Когда они ехали на такси, Вадим чмокнул Катарину в щеку. Девушка улыбнулась:
– Ты в Париже, и ты – влюбленный?
– Именно так, – прошептал он ей на ухо.
Квартиркой оказалось ателье – метров сто, для гения и его муз. С видом на площадь Сан-Мишель. Жить всей компанией тут представлялось неуютно, но можно было и потерпеть. Горовец не хотел останавливаться в отелях. Тем более что Париж был для них всего лишь перевалочным пунктом. Комиссар должен был убедить руководство, что он охотится за Анной Ортман, представить доказательства и взять двух помощников – оперативников Интерпола.
Вечером Вадим и Катарина гуляли, выбрели на площадь Пантеона, к Сорбонне, расположились напротив в маленьком кафе. Небо было серым. Они заказали аперитив.
– А ведь через год отец хотел отдать меня сюда учиться – на искусствоведческий факультет, – кивнула на университет Катарина.
– Давай, никуда не поедем? – предложил Вадим. – Поселимся здесь, ты будешь учиться, я… Я тоже найду для себя занятие, а?
– Нет, – ответила она, – так не получится.
– Знаю, – потягивая напиток, проговорил он. – После того как они похитили Ивана, точно знаю – не получится. – Вадим поморщился. – Нет, аперитив не для меня. Надо было заказать водки или, на худший случай, коньяку.
Поздно вечером, когда Дронов и Вадим играли в бридж, Зоя занималась переводом, а Катарина и Паша не отходили от нее ни на шаг, вошел Горовец и потряс билетами:
– Завтра утром мы вылетаем в Дамаск.
– Уже завтра? – невольно вырвалось у Вадима.
– Да, господин Арсеньев, уже завтра. Пять часов лету, и мы в отличие от крестоносцев второго похода войдем-таки в столицу Сирии.
– А как ваши бойцы? – спросил Вадим.
– Они будут в Дамаске днем позже. Мы дождемся их в гостинице "Саладин" в старом городе. Места уже забронированы.
– Я и впрямь нашла нечто интересное, – проговорила Зоя Вайдова, отрываясь от книги. – Это как раз то, что мы ищем. Вот, послушайте…
Дронов и Вадим отложили карты. Горовец подставил стул и сел рядом со своей подругой.
– Рукопись принадлежит некоему Мехмеду Ахвалу. – Зоя многозначительно подняла указательный палец вверх. – Он пишет, что "был первозданный Огонь, и выковал Господь из него Меч; и вложил этот Меч в руку Ангела; так было открыто мне".
Она оглядела слушателей.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Горовец. – Дальше.
– Дальше. "Пришло время Великой битвы, той битвы, что повторяется от начала создания мира, повторяется в те дни, когда становятся могущественны силы Света и силы Тьмы; и это было открыто мне". Следующий абзац: "Был день, они встали друг против друга, и сильны были и те, и другие; и полны желания победить; и это знал я". Далее: "И начали они битву, и были оттеснены силы Зла и низвергнуты в ад". Еще два абзаца: "Но остался на поле битвы Меч; и оставлен он был избранному, свидетелю битвы; этому человеку и будет дана сила и могущество Земли, Неба и Огня; и он станет великим воином; такая истина открылась мне".
– Избранным был Доротеос, юноша, свидетель Великой битвы, это ясно, – сказал Вадим. – Но на воина, судя по тому, что я о нем знаю, он похож мало.
– Автор рукописи мог и ошибаться, – пожал плечами Горовец. – Его текст – не Священное Писание. Беллетристика!
– Подождите, это еще не все, – остановила их спор Зоя. – Дальше самое главное. Это новый абзац: "Но были люди, прельстившиеся силой Меча; и они служили Дракону; и стали они охотиться за избранным, чтобы завладеть его Оружием; так поведали мне". И далее: "Эти люди, люди Дракона, знали тайну, которую им открыл их Хозяин; Меч вбирает в себя силу и волю того, кто завладеет им; и это было открыто мне".
– Этого я и боялся, – кивнул Вадим.
– Этого боялись все, – подтвердила Паша. – Потому мы и в пути – и уже очень долго! И они тоже.
– То, что меч вбирает силу, они и так знают, – сказала Катарина. – Эта книга должна скрывать что-то иное, если они так упорно икали ее.
– Думаю, мы торопимся, – резюмировал Вадим. – Зоя перевела лишь малую часть свитка. Будем терпеливы.
– А пока что поужинаем, – сказал Горовец. – Я купил пару французских булок, сыра и ветчины. И "Бужеле". Отметим последнюю ночь в Париже. Дамы, накрывайте стол!