– Это очень лестно для меня, – нахмурился Дионисий. – Но еще вчера я сам был учеником – я только что закончил патриаршую школу. И сразу в учителя? – Он пожал плечами. – Справлюсь ли?
– Константин Борей сказал, что сердце твое – сердце юного мудреца, к тому же – благородное и справедливое. Уверен, что тебе будет чем поделиться с семилетним мальчуганом. А жить ты будешь у меня в доме, чтобы мальчик всегда был при обоих наставниках. Так что тебе не придется платить за постой и еду, а за вознаграждением Константин Борей не поскупится, можешь быть уверен.
– И когда же приступать? – спросил юноша, едва веря такой удаче.
– Сегодня же, – улыбнулся Александр Палеолог. – Прямо сейчас я и познакомлю тебя с этим малышом. Идем же, Дионисий, мои слуги приготовили для нас воистину царский обед!
Хитрость его удалась на славу – теперь Дионисий всегда будет на глазах, и шагу не сделает без предупреждения! Они шли в богатые кварталы, где жили патриции, во дворец отца Александра, но сердце воина, полное обиды, так и рвалось назад – к дому гетеры Фламинии, которую он так беспечно позволил себе полюбить, а теперь, сохранив всю прежнюю страсть без остатка, еще и возненавидел…
…Вадим открыл глаза, минуту сидел без движения, и только потом покачал головой.
– А ведь я готов был убить ее, – горько усмехнулся он, – и того мужчину, который был с ней. Я видел его и прежде – на приеме у басилевса, – объяснил Вадим выходившему из-за его спины Константину Остбергу. – Он стратиг из Македонии…
– О чем вы говорите, Вадим Александрович? – нахмурился князь.
Помимо мага на него пристально смотрели две девушки – Катарина и Паша. Дело происходило на подмосковной даче математика Журбина, где пять часов назад их встретил Остберг.
– Это личное, – улыбнулся Вадим. – Поневоле вы открываете удивительные события моей жизни…
– А Дионисий, вы видели его?
– Да, – кивнул Вадим. – Александр взял его в свой дом – учить племянника Константина Борея, которого тот оставил на попечение Палеолога. И Дионисий с радостью согласился. Он оказался куда более покладистым, чем Борей его представлял вначале!
– Всего этого мало, – покачал головой Остберг. – Ваше сердце ищет себя молодым в том мире – и это понятно. Оно тянется к пережитым страстям, душевным мукам, не излеченным ранам. Но нам необходимо другое…
– Я верю, у Вадима Александровича все получится, – улыбнулась Паша. – Он очень способный…
Ее недавняя встреча с Остбергом тронула всех: плакала Паша, плакала Катарина, и даже князь едва сдерживал слезы. "Ты все также благороден, Константин Борей, – и лицом, и духом, – сказала Паша князю, долго и пристально разглядывая его. – По-иному и быть не могло!". А он все твердил: "Кассандра, милая Кассандра!.."
– Мы продолжим завтра утром, – решил Остберг. – Постарайтесь отдохнуть, Вадим Александрович.
Но утреннего сеанса не последовало. Вечером из Дымова ему на сотовый позвонила Марина:
– Слушай, милый, – сказала она. – У меня дурные новости. Твой дядя Игорь в плохом состоянии.
– Что с ним?
– У него инсульт – тебе надо срочно приехать. Мы с Робертом и Долли заходили к тебе домой, на дверях была записка.
– Спасибо, – сказал он. – Сегодня буду.
Дядя Игорь был единственным близким родственником, который остался у Вадима. Своих детей у Игоря Ивановича не было, он испытывал к племяннику почти отцовскую привязанность.
Вечером Вадим вылетел в Дымов – пообещал князю и девушкам перезвонить сразу, как только приедет. Катарина поначалу думала поехать с ним, но отец удержал ее. Он хотел услышать подробнейший отчет от дочери – все эти дни ей предстояло разложить буквально по минутам. А еще Остберг надеялся на долгий рассказ о себе пророчицы Паши, встречи с которой он ждал так долго.
5
Выходя из палаты, Вадим чувствовал себя удрученным. Кошки скребли на душе. Дядю только что привезли из реанимации – разбитого, со впавшими щеками. Он так и не открыл глаза.
Уезжать из Дымова сейчас было бы поступком бессовестным. Спасение мира спасением мира, а тут все-таки не чужой человек…
Вечером он стоял на балконе, глядя на желтые листья во дворе. Потом зазвонил телефон. Уже с трубкой он вновь вышел на воздух.
– Привет, – сказала Марина. – Как твой дядя Игорь?
– Как ты и говорила – плохо, – ответил он. – Не думал, что увижу его таким.
– Я, конечно, понимаю, тебе сейчас, может, и не до того. Но в компании все же лучше. Мы думаем прогуляться у Волги, в кафешке посидеть, как ты?
– В каком составе?
– Вчетвером. Если с тобой…
– Долли все еще в Дымове? – спросил он.
И сам удивился своему интересу.
– Запал на сестренку Роберта? – усмехнулась Марина. – Ну-ка признавайся, шалунишка.
– Почему сразу запал? – неожиданно начал оправдываться он. – Общество красивой женщины всегда приятно.
– Здесь, здесь она, твоя Долли.
– И не моя вовсе…
– Ну так идешь с нами, писатель?
Вадим пожал плечами:
– Все лучше, чем дома околевать.
Еще один доброжелательный смешок госпожи Верховенской:
– Умница.
Они сидели на веранде кафе, пили шампанское. Роберт и Марина были заняты своим разговором. Английский капитан сжимал руку возлюбленной, они говорили негромко, часто смеялись.
Вадим то и дело ловил на себе взгляд Долли. На ней было так вызывающе мало одежды! Черное платье в обтяжку открывало загорелые плечи, руки и грудь и едва прикрывало ляжки. Будто резцом скульптора оно подчеркивало каждую линию ее тела. Вадиму даже стыдно было смотреть на нее, точно он снимал последнее! Темную, чуть волнистую гриву Долли то и дело отбрасывала назад, оголяя выбритые подмышки. В черных глазах – тлеющих углях, было столько загадки, теплоты…
– Куда ездили? – еще в начале вечера спросила она у Вадима. – Если не секрет?
– Я показывал Катарине волжские просторы, – легко соврал он.
– Ваша Катарина – очаровательный ребенок, – кивнула красавица с мушкой над верхней губой – взгляд Вадима так и тянулся к этому роскошному чуду природы, без которого эта женщина несомненно потеряла бы что-то важное в своей несравненной внешности. – Когда-нибудь она станет прекрасной дамой… А чем занимается ее отец? – Долли прищурила глаза. – Князь…
– Константин Остберг – бывший иллюзионист, маг и волшебник. Мировая знаменитость, кстати!
– Князь, и вдруг – иллюзионист? Странно, – пожала плечами Долли. – Марина сказала, что он также был увлечен вашим Дионисием, это правда?
Вадим пожал плечами:
– Много людей бывают увлечены одной и той же темой.
– Поймать прошлое – легко, оно всегда с тобой – никуда не денется, – делая глоток шампанского, сказала Долли. – А вот сиюминутное – куда сложнее! Оно такое зыбкое, всегда ускользающее. Это – Жар-птица, за которой еще надо поохотиться! – Долли снисходительно улыбнулась, глядя в глаза Вадиму. – Историки часто понимают это слишком поздно!
– Согласен с вами, – кивнул он.
Она была умной, тонкой, эта восхитительная женщина. И такой обольстительной и желанной!..
– О чем вы думаете, Вадим? – спросила она.
– Если честно, то о вас, – признался он.
– И что же вы думаете обо мне?
– Вы с братом так неожиданно появились в жизни Марины. – Он тотчас добавил. – И в моей жизни…
Долли улыбнулась:
– Судьба.
Роберт и Марина уже давно с нежностью тискали друг друга. Даже его не стеснялись! Все их действия точно были подсказкой ему: посмотри на Долли! Она прекрасна и свободна!
Наконец Роберт что-то зашептал Верховенской на ухо.
– Сейчас семь вечера, – отвлекаясь, сказала Марина. – Предлагаю разбежаться часика на два. Вы не против? Ты составишь компанию Долли, а, Вадим?
Он опустил глаза:
– С радостью.
– А вы, Долли, не откажетесь от компании нашего писателя?
Долли отрицательно покачала головой:
– Ни в коем случае!
– Тогда встретимся в ресторане вашей гостиницы. Не грустите!
Через минуту Марина и Роберт заторопились к дороге – ловить тачку.
– Погуляем? – допивая шампанское, спросил Вадим.
Долли утвердительно кивнула:
– С радостью.
…Пока они шли, не было ни одного мужчины или юнца, который бы не обернулся на нее, не скосил бы взгляда. А она словно бы никого и не замечала. Невдалеке, в компании немолодой дамы, прошел Аристарх Иванович Дронов – по вечерам он всегда гулял по набережной, но Вадим был так увлечен спутницей, что решил "не заметить" бывшего циркача. Минут через пять Долли облокотилась о чугунный парапет. Она прогнулась, подставила лицо осенней прохладе, что шла от воды.
– Ваша Волга – чудо. Мы с Робертом сразу влюбились в нее. – Она обернулась к нему. – Мне говорили, что у вас в стране все живут в небольших квартирах, это правда?
Ее взгляд, точно клинок, был направлен в самое его сердце…
Через час они входили в его квартиру. А едва захлопнулась за ними дверь, Долли взяла в ладони лицо Вадима и коснулась губами его губ.
– Ты ведь этого хотел, не так ли?
– Да, – чувствуя, как прерывается его дыхание, ответил он. – Очень хотел, очень…
– Я тоже, – призналась она, жадно целуя его.
Руки Вадима сами легли на ее бедра, короткое платье поползло наверх. Он целовал ее шею, плечи, сразу и все сильнее утопая в этой женщине…