– Любой историк рано или поздно находит свою тему и посвящает ей всего себя, – пожал плечами Вадим. – Так случилось и со мной.
– Люблю увлеченных людей, – признался Роберт. – Расскажите же нам о вашем Дионисии.
Вадим покосился на Долли, так не любившую старину, но в какое-то мгновение обнаружил в ее глазах интерес куда большего накала, чем у сводного брата – историка, издателя и мецената.
– Не стесняйтесь меня, Вадим, – ободрила она его. – Я – человек закаленный!
Короткий экскурс в историю Дионисия из Идона показал Вадиму, что он не ошибся. Встречаясь взглядом с Долли, он уже не сомневался, что ей интересна эта тема. Но заинтересовать такого слушателя было вдвойне приятно!..
– Чем больше я изучал жизнь своего персонажа, – в конце признался он, – тем больше понимал, что мы с ним – одно целое. Это стало почти наваждением. Но если бы не это чувство, то и книга не получилась бы! Но прежде, чем издавать мой труд, Роберт, прочитайте его.
– С превеликим удовольствием! – ответил тот.
Долли с улыбкой посмотрела на Волгу.
– Какой пейзаж, – задумчиво проговорила она. – Нам стоит обязательно перебраться на ту строну! – Ее взгляд стремительно поймал взгляд Вадима. – Вы нам составите с княжной компанию, Вадим Александрович?
Подавшись вперед, она накрыла его руку своей, и Вадима точно током ударило. А по лицу Долли – спустя несколько мгновений – пробежала тень. Вадиму показалась – зловещая. Но очень быстро – он едва заметил ее.
– Скажем, завтра? – чуть изменившимся тоном спросила молодая женщина.
Вадим переглянулся с Катариной, но та, все больше молчавшая, лишь пожала плечами.
– Разумеется, Долли, – ответил он.
Они проболтали еще полчаса, распили две бутылки шампанского и решили утром же плыть на острова.
– Очень странная женщина эта Долли, – сказала княжна, когда они подходили к машине, где их ждали телохранители.
Поспорить с ней было трудно – Долли и Вадиму показалась женщиной необыкновенной…
3
Машина, взятая на прокат, тихонько ехала по одной из дачных просек за городом. За рулем сидел молчаливый телохранитель Андрэос. Рядом с ним – Славик. Вадим и Катарина на заднем сиденье следили за нумерацией домишек.
– Паша сказала, дом "тридцать четыре" по седьмой просеке? – спросила Катарина.
– Ага, – отозвался он. – Уже "тридцать второй"… Значит, по этой стороне…
Они проехали еще метров пятьдесят и остановились. Вышли. У Катарины был за спиной ее походный ранец тинэйджера, Вадим нес сумку с провизией. Андрэос и Славик остались в машине. Вадим толкнул калитку с нужным номером, аккуратно нарисованным на жестянке масляной краской – белой по синему, и дверца поехала внутрь…
Паша стояла с середине дорожки, между калиткой и деревянным осевшим домиком, и смотрела на них. "Дачный" плащик, черные колготки, косынка. Белые садовые перчатки. В руках – ведро для сбора яблок.
Паша поставила ведро. Она улыбалась им – светло и радостно. Вадим даже не предполагал увидеть ее такой! Медленно сняла перчатки, спрятала в карман. И тотчас протянула руки навстречу Катарине, уже торопившейся к ней по дорожке…
– А ты и впрямь красавица, – негромко и счастливо сказала Паша. Она вглядывалась в каждую черточку лица девушки. – Да по-другому и быть не могло. Я видела тебя, но мельком. Видела…
Обняв ее, Катарина прижалась к ее груди.
– Милая, милая Таис, – повторяла Паша, заглядывая в полные слез глаза девушки. – Что же вы встали, Вадим Александрович? – наконец окликнула она его. – Идемте же, идемте!
Обернулась и Катарина.
– Как все просто, правда? – спросила у Вадима юная княжна.
– Еще бы! – он развел руками. – Проще некуда! Чаем-то нас напоите, Паша? Мы с собой "Рябиновую" привезли!
– Это он всякую муть пьет, – махнула рукой Катарина. – Я бутылку французского вина захватила – "Бужеле".
– А по мне так "Рябина" лучше, – засмеялась счастливая Паша, показав крупные неровные зубы. Первый раз Вадим видел ее смеющейся вот так открыто. – Сейчас чай поставлю.
Она быстро пошла в дом.
– На вас, русских, не угодишь – с вашими-то вкусами, – оставшись на дорожке, пожала плечами Катарина.
– Это верно, – держа сумку в руках, кивнул Вадим, обходя ее, уже шагая вперед. – Мы такие!
На маленькой веранде, под липой и вишней, они пили чай с вареньем. В ход пошли "Рябиновая" и "Бужеле".
– Как же так, – спросил Вадим, – меня, Паша, вы разглядели хорошо, и квартиру мою, а княжну – мельком? Чем же я лучше?
Паша, потягивая чай из блюдца, улыбнулась:
– Да не лучше, Вадим Александрович. Я же вам не космический спутник – всю землю обозревать. Я только тех, кто рядом, чувствую.
– Но мы с вами раньше не встречались.
– Правильно, не встречались, то есть знакомы не были. А вот коснулись на улице рукавами – и меня точно током ударило. Так бывает, когда совсем близко…
Катарина внимательно слушала их обоих, иногда подолгу задерживая взгляд на Паше, улыбалась самой себе. И все цепляла ложечкой домашнее малиновое варенье, осторожно так – дегустировала.
– И со мной так было? – нахмурился Вадим.
Паша кивнула:
– Да, на Броневой улице, полгода назад.
– А все трещинки на потолке – это как? И пароходик в раме…
– Я ведь вначале испугалась, столкнувшись с вами, обмерла вся. Сразу ведь не поймешь, кто вы. И с кем. Пошла за вами. Выследила. – Она подлила из чашки в блюдце кипяток, подула. – Вы были правы – около дома ходила, а вы и не заметили. – Она опять смешно улыбнулась. – Потому что некрасивая, наверное.
Катарина, оторвавшись от занятия, с укором взглянула на Пашу.
– Прекратите вы, – сказал Вадим.
– Да что уж там, – Паша вновь отхлебнула чаю. – Нам ехать далеко придется, – неожиданно сказала она.
Вадим и Катарина одновременно забыли о чае с вареньем.
– Вы о чем? – спросил он.
– О нем, – просто ответила Паша.
Катарина тоже посмотрела на Вадима, как на непонятливого.
– О… Дионисии?
– Конечно, – ответила за нее княжна. – Ты забыл, зачем я с тобой приехала в Россию?
– Верно, – кивнула Паша, – чаи гонять, что ли? – Она посмотрела на Катарину. – Я думаю, что это очень далекий город. Где-то на краю земли. Там холодно, очень много снега. Но главное, что я видела, это свет в окне многоэтажного дома. Освященных окон было много, но они точно расплывались. А это было четким, ясным. И все время снег, почему – не знаю. Видимо, это подсказка, что искать нужно не в Азии… Может быть, в Сибири?
– Но как по одному окошку можно найти человека? – изумился Вадим. – Тут и жизни не хватит!
– Можно, – кивнула Паша. – Этот дом несколько раз возникал напротив тройки лошадей. Одна смотрит прямо, как и положено, другие – в стороны.
– Скульптура, что ли?
– Да, – кивнула Паша. – Думаю, мрамор. Тройка лошадей белая, под стать снегу, и большая. Я думаю, она стоит на площади. И вот за этой тройкой – дом и яркое окошко. – Паша убежденно кивнула. – Оно как маяк. Уверена, это его окно.
Задумчиво глядя на блюдце, Катарина улыбнулась:
– Я верю тебе. Знаешь, – княжна подняла на Вадима глаза, – как она узнала его тогда, в Константинополе? Мне отец рассказывал. У Дионисия было любимое место за крепостной стеной, на берегу Золотого Рога, недалеко от стен дворца Влахерны. Там он сидел, мечтал, делал записи, глядя на бухту и корабли. Таким вот, задумчивым, она и увидела его прежде.
– Хотя бы знать, какой он – молодой или старый? – неопределенно проговорил Вадим.
– То что не старый – точно, – заверила его Паша. – Это я чувствую. Думаю, он юноша, как и прежде.
– Когда мы жили в столице мира, я о Константинополе, угадывать было куда легче. Все, как на ладони. Так ведь?
Княжна подняла глаза на Пашу, и та кивнула:
– Мир стал большим, Вадим Александрович. Дионисий далеко, и нам придется обойтись малым. Для нас самое главное, чтобы другие не узнали раньше, какой он…
– Значит, говоришь, три коня, – покусывая губу, сказала Катарина. – О’ кей. Вадим, не подашь мне мой рюкзачок?
Вадим выполнил ее просьбу. Она расстегнула молнию, вытащила добротный футляр из кожи. Внутри, в мягкой утробе, прятался миниатюрный ноутбук. Катарина открыла крышку.
– Это компьютер? – спросила Паша. – Какой красивый. А я не люблю компьютеры, – тут же признала она.
Включая машину, Катарина улыбнулась:
– Зря. – Она вытащила из кармана трубку сотового телефона, набрала номер и вскоре вышла в Интернет. – Вот мы и в мировой сети, – сказала она. – Вадим, как бы ты назвал произведение из трех коней, запряженных в одну упряжку?
– "Тройка", – пожал плечами Вадим.
– А ты, Паша?
– Думаю, так же.
– А будь вы градоначальниками?
– Все равно – "Тройка", – ответил Вадим.
Катарина уже занесла пальчики над клавиатурой, но Вадим опередил ее:
– Постой, будь я художником, то назвал бы ее "Птицей-тройкой"!
Катарина оживленно кивнула:
– Поправка принимается.
Княжна набила требуемое словосочетание и запустила поиск.
– Чего тут только нет, – сказала она. – Будем искать…
Вадим и Паша тоже тянули шеи, каждому захотелось заглянуть в экран. Тем временем по клику страница открывалась за страницей…