И вечер был, и утро - День Второй.
Уже Земля сложенье обрела,
Но, как в утробе недозрелый плод,
Была укрыта лоном вод; не зря
Округлую поверхность омывал
Безбрежный океан и, шар Земли
Смягчая, тёплой влагою поил
Питательной, в броженье приводя
Всеобщую родительницу - мать,
Чтоб, соки животворные вобрав,
Насытившись, она зачать могла.
И Бог сказал: "- Да соберутся купно
Все воды поднебесные, и пусть
Возникнет суша!" В тот же миг из волн
Пучины океанской вознеслись
Громады гор. Их голые хребты
Обширные коснулись облаков,
А гребни островерхие - Небес;
И сколь высоко поднялись кряжи,
Столь низко опустились вширь и вглубь
Расселины и впадины, открыв
Уємистые русла, и туда
Рванулись воды, весело бурля,
С гористой суши скатывались вниз,
Круглясь шарами, как в сухой Пыли
Круглятся капли; некие из них
От быстроты хрустальною стеной
Вздымаются; другие же - летят,
Образовав ряды прямых столпов.
Стремительность такую придал им
Глагол Господень. Как на звук трубы
Спешат войска под сень своих знамён
(Уже ты прежде слышал о войсках),
Так водная стихия, разогнав
За валом вал и за волной волну,
С обрывов низвергается крутых
Стремнинами и на равнинах плоских
Спокойно разливается. Ничто
Её сдержать не в силах: ни холмы,
Ни скалы; и прокладывает путь
Она везде - и над и под землёй,
Змеиными извивами юлит
И ложа промывает для себя
В размокшем иле, что её напору
Покорно уступал, пока Творец
Не повелел, дабы он сушей стал,
Помимо русел, где до сей поры
Струятся рек текучие стези.
И сушу Бог Землёй назвал тогда,
А Морем - наибольший водоём;
Увидел Бог, что это хорошо
И молвил: "- Да Земля произрастит
Зеленую траву и всякий злак,
Дающий семена, и древеса,
Обильно приносящие плоды,
По роду своему и семенам,
В Земле прозябнущим!" И стало так.
Доселе неприглядная Земля,
Нагая и пустынная, - травой
Оделась нежной, вся зазеленев
Приятно; разновидную листву
Растенья развернули, зацвели,
Пестрея красками и аромат
Лия душистый, тешили Земли
Рождающее лоно. Виноград
Покрылся гроздами; среди плетей
Ползучих вздулась тыква; поднялись
Дружиною колосья на полях;
Сплелись ветвями низкие кусты
Курчавые; и статные стволы
Деревьев, словно в пляске, наконец,
Восстали, простирая ветви крон,
Сплошь в завязях обильных и плодах.
Холмы венчая, поднялись леса
Высокие, и осенили дол
Густые купы рощ, а берега
Потоков окаймились молодым
Кустарником. Подобной Небесам
Земля отныне стала, для богов
Обителью достойной, где всегда
Бессмертным бы хотелось пребывать
Иль посещать её святой приют
С любовью и отрадой. Хоть Земле
Господь ещё не посылал дождя,
И Человека - пахаря ещё
Не создал Бог, но от сырых низин
Туманы воспарились, увлажнив
Росою грунт и созданное ныне
Произрастанье каждое, пока
Оно таилось в почве, каждый лист,
Едва развившийся на черенке.
Увидел Бог, что это хорошо,
И вечер был, и утро - Третий День.
И Бог сказал: "- На небесах да будут
Светила, чтобы день отъединить
От ночи, времена знаменовать,
Года и дни! Лампадами они
Да будут, освещают шар земной
С небесной тверди, следуя Моим
Определениям!" И стало так.
Великих два светила создал Бог,
Великих, по их пользе Человеку;
Владычит большее светило днём,
А ночью меньшее, попеременно.
Он создал звезды, в небе укрепил,
Велев светить и править чередой
Ночей и дней, деля от мрака свет.
И на Своё творенье Бог взглянул
И увидал, что это хорошо.
Он Солнце первым из небесных тел,-
Огромный шар и тёмный, до поры,
Из вещества эфирного свершил;
Потом - шарообразную Луну
И звезды всевозможных величин,
Усеяв, словно пашню, небосвод;
И свет извлёк из кущи облаков
И поместил значительную часть
На солнечный, дотоле тёмный шар
И пористый, дабы он мог всосать
Струистый свет и пропитаться им;
А задержанью солнечных лучей
Споспешествует плотность вещества
Достаточная. Этот шар - чертог
Великий блеска; из него теперь
Светила черпают потребный свет
Сосудами златыми; здесь рога
Планета утренняя золотит;
Здесь россыпи неисчислимых звёзд
Заимствуют окраску, отразив
Сверканье Солнца, множа малый блеск
Природный свой, но кажутся глазам
Людским - преуменьшенными, затем
Что от Земли безмерно далеки.
Впервые на Востоке вознеслась
Лампада дивная - Владыка дня;
Сияньем лучезарным окоем
Широко озарив, пустилась в путь,
Ликуя, по назначенной тропе
Небесной, а Плеяды и Заря
Кружились в хороводе и, вождю
Предшествуя, приятное вокруг
Неяркое мерцанье изливали;
А менее блестящая Луна
На Западе помещена была,
Точь-в-точь напротив Солнца, и оно,
Как в зеркало, в её округлый лик
Глядится и дарует свет Луне,
Так расположенной, что ей другой
Не нужен свет. До вечера хранит
Она все ту же дальность; на оси
Небесной обернувшись, в свой черёд,
Восходит на Востоке, воцарясь
В ночи, а с нею тысячи светил
Не меньших, мириады мириад
Блестящих звёзд, ночную полусферу
Осыпавших, подобно огонькам.
Так небо в первый раз разубралось
Лампадами, которым восходить
И заходить поведено Творцом.
И вечер был, и утро - День Четвёртый.
И снова Бог сказал: "- Пучина вод
Да пресмыкающихся породит,
Обильных семенем живые души!
Да воспарят над сушей, в небесах
На крыльях птицы!" И творящий Бог
Китов огромных создал и извёл
Из хлябей влажных всяческую тварь
Ползучую по их родам; и птиц
Пернатых, всяческих, по роду их
Бесчисленно Он создал, и, узрев,
Что это хорошо, благословил
Творение Своё и молвил так:
"- Плодитесь, множьтесь, воды наполняйте
В морях, озёрах, реках и ручьях!
Вы, птицы, размножайтесь на земле!"
В морях и океанах в тот же миг,
В проливах, бухтах, заводях - мальки
Несметно закишели; стаи рыб
Возникли в толще изумрудных волн,
Скользнули, плавниками шевеля,
Сверкая чешуёй; в иных местах
Толпятся, отмели образовав
Средь моря; в одиночку, а порой
Объединись, пасутся, ищут корм
Средь водорослей, и, шныряя там,
Теряются в коралловых лесках,
Играют, и одеждой водяной
Чешуйчатой, в накрапе золотом,
Молниевидно блещут на свету.
Другие же - спокойно пищи ждут,
В перловых раковинах затаясь,
А третьи - под утёсами, броней
Покрытые, подстерегают жертв.
Тюлени и горбатые дельфины
Резвятся на поверхности морей;
Иные великаны иногда
Настолько неуклюже-тяжелы,
Что их тела, ворочаясь в воде,
Вздымают белопенную волну;
А величайшее из всех существ,-
Левиафан, подобно цепи гор,
Лежит на глубине, на самом дне,
Объятый сном; когда же он плывёт -
Подвижной сушей кажется; дыша,
Вбирает море жабрами и вновь
Выталкивает хоботом. Меж тем
В пещерах тёплых и на берегах,
В болотах неисчетный птичий род
Проклёвывается из тех яиц,
Что трескаются в надлежащий срок,
Достаточно согретые; из них
Беспёрые выводятся птенцы,
Но вскоре оперяются, крыла
К полёту ширят и, взмывая ввысь,
Презрительно глядят сквозь облака
На прах земной. Здесь аист и орёл
На скалах и на кедрах гнёзда вьют;
Иные птицы в воздухе парят
В привольном одиночестве; другие,
Смышлёные, общинами сойдясь
И строясь в правильные косяки,
Совместно пролагают путь себе
И, зная годовые времена,
Воздушным караваном над землёй
И морем пролетают, облегчив
Себе дорогу дружным взмахом крыл.
Так ежегодно странствует журавль
Разумный, вместе с ветром уносясь,
И воздух расступается пред ним,
Волнуемый бесчисленным пером.
Не покладая крыльев, хор пичуг
Порхает меж ветвей и веселит
Леса до сумерек, а соловей
Торжественный свою заводит песнь
Сладчайшую, всю ночь не умолкая.
Иные - моют пуховую грудь
В серебряных озёрах и прудах.
Так, шею горделиво изогнув
Меж белых крыл, что, словно царский плащ,
Окутывают стан, легко скользит
Державный лебедь, чуть колыша гладь,
И лапами, как вёслами, гребёт;
Но зачастую влажную стихию
Он покидает, взвившись в вышину
На мощных крыльях, - в средние слои
Воздушные. Надёжно по земле