Глава 9
Деревня Хайкан, что приютилась на западном пологом склоне Исикари, походила на груду старой мебели, которую сдвинули в угол комнаты и забыли разобрать. Обломки одной разрушенной сторожевой башни тонули в круглом озере Мицуми, руины второй - придавили и сломали несколько красных сосен, растущих в низине. Жители деревни оказались настолько испуганы и подавлены, что даже не выходили из домов встречать отряд спасителей.
У Лао, как, впрочем, и у Шуинсая, появились идеи, каким образом отвадить бандитов из деревни, чтобы те бежали без оглядки.
Окраина смешанного леса с бамбуковым подлеском за озером послушно повторяла волнистую линию ландшафта. Слабый солнечный свет прокладывал золотистые тропинки в сплошном зелёном массиве, резко контрастируя с глубокими тенями от деревьев. Холмистый край мастера исследовали за два дня и разделили силы на три отряда бойцов, которые придерживались плана: одни затаились невдалеке на поляне в кучах листвы, другие - укрылись на сосны, а третьи, молодёжь, - находились за бревенчатой оградой Хайкан вместе с вооружёнными луками, вилами и яри деревенскими мужчинами, жаждавшими отмстить. Сами мастера оставались у небольшого костерка на тропе, разведённого близ хижины, что служила деревенским святилищем.
Заходящее солнце озарило вечерние облака над маленьким кумиром Будды, который бандиты не тронули. Тёмная осенняя заря легла далеко впереди извилистого горного хребта, сумрачно и разноцветно отражаясь дрожащей рябью. В нежно-алом свете заходящего солнца горы пышными осенними красками запылали на фоне безоблачного неба; оно отражалось в задумчивых глазах мастера Шуинсая. Суа уже в который раз поймала себя на мысли, что ей нравится смотреть в них, окунаться в мудрую синюю глубину. Если бы не общество старшего Зотайдо, она бы с удовольствием поговорила с Шуинсаем и призналась, что по-иному глядела на жизнь.
- Жизнь - это такая болезнь… - усмехнулся Лао, сев рядом с братом. - От неё медленно умирают. - Он тёр покрасневшие руки и вглядывался в красно-жёлтый огонь бездымного, из сосновых веток, костра, прикусывал нижнюю губу, нервничал. - Но можно и побыстрей! Хороший бой ускорит… или хоть согреет.
- Исход войны решают не числом. Их много, но они дорожат своей шкурой. Нас мало, но мы отважны. - Шуинсай, скинув оленью шкуру с плеч, встал и скрылся в темноте хижины. Суа, проводив его любопытным взглядом, хотела пойти следом, догнать. Лао схватил её за руку, покачал головой:
- Пусть побудет один!
И, помолчав, жёстко добавил:
- Они сегодня покажутся, слишком хорош вечер…
Костёр плясал багровыми языками, яркие блики огня метались верх и вниз. Отблески пламени легли зыбким квадратом через порог, проникли длинными полосами сквозь отверстия внутрь хижины, задрожали на кимоно и на чёрных широких штанах появившегося в дверном проёме мастера Шуинсая. Он стоял, закрепляя левый нарукавник, с остервенелой сосредоточенностью глядел в темноту тропы. На ней, пронизанной бледными шафранными полосами, время от времени появлялись да исчезали тени. Дышал надрывно, словно раненный зверь. Его будто подменили: выражение лица - недоброе, губы сложены плотно, колеблющийся свет огня вычертил глубокие морщины на лбу. Волосы, собранные ремешком на затылке, выглядывали из-за головы длинными иголками, угольно чернели.
- Теперь узнаю Шуи-кими, - довольно проговорил Лао, поднявшись. - Иди к заграждению, Суа!
- Позвольте остаться, учитель, - попросила она напористо.
- По тропе пройдёт основная часть бандитов, мы с братом их постараемся заинтересовать, завяжем бой и заманим в ловушку. Скорее всего, не все, а некоторая часть погонятся за нами на поляну, попадутся в окружение моих бойцов! - предположил Лао, ощерившись. Сверкнули хищной белизной его зубы, раскалёнными углями костра - расширившиеся глаза, резче проступили морщины на лбу.
Сильный порыв холодного ночного ветра зашелестел одеждой Суа.
- Я умею сражаться!
- Открытый бой не для синоби, глупая женщина! - заорал на неё Лао.
- Ваши - тоже синоби! - не осталась в долгу принцесса, чуть не надорвав голос.
От неожиданности Лао на несколько секунд потерял дар речи. Потом спокойно возразил:
- Нет. Они, прежде всего опытные буси, бойцы, и лишь потом диверсанты.
- Ступай, Суа, - попросил Шуинсай. И по голосу она поняла, что спорить не имело смысла. Быстро удаляясь в деревню, оборачивалась на одинокие маленькие фигурки, подсвеченные бледно-жёлтым светом догорающего костра.
Жар огня сменился прохладой ночи и неярким сиянием луны, которая образовывала светящийся полукруг на тёмной синеве звёздного неба; оно походило на чёрное кимоно, пронизанное сотнями сверкающих наконечников - звёзд. По блестящим стволам бамбука, слившимся частоколом вокруг меланхолически-спокойного озера Мицуми, бродили длинные расплывчатые тени…
От костра осталась кучка тлеющих угольков, лишь одна слабая лучинка испускала лёгкий дымок. Братья Зотайдо молчали, сидели, не оборачиваясь.
- Э-э, - раздалось на тропе, - вы, двое, кто такие? - Во главе отряда мародёров ехал на коне высокий человек, закутавшийся в меховую накидку. В свете луны бледнело лицо, овальное, вытянутое к подбородку, в такт шага лошади ритмично покачивалась айнская борода, заплетённая в две пушистых косички. Глаза вожака чернели огромными агатами. Волосы его стояли дыбом, точно смазанные дёгтем. Из-за спины торчали два клинка.
- Кто в хижине? - громко спросил он. По акценту стало ясно: главарь бандитов - не японец. - Риуу-гуми, проверьте!
Сквозь нарастающий гомон прорывались отдельные злобные выкрики на варварском наречии.
Лао, положив руку на прохладную головку клинка, тихо разговаривал с братом, знал, что бандитов на тропе не меньше пяти-шести десятков, кое-кто на лошадях.
- Мы - бродяги из Хондо, помилуйте, почтенный господин! - хитро улыбнулся Лао.
- Да-а, - покачал головой Шуинсай, кашлянув. - Во что одеты, то и есть…
К ним вальяжно подошли пятеро бандитов с обнажёнными мечами. Их одежды, пропахшие дымом, напоминали изрезанные шерстяные мешки, головы закутаны в шкуры, рты прикрыты повязками. Голоса охрипшие, точно после долгой перебранки.
- Вы не похожи на бродяг, - недоверчиво проговорил один из них, заглянув в лицо Лао. Издеваясь, идиотски хихикая, братьев окружили. - Кеншин, прихлопнем их!
Четверо верховых, поражённые сюрикэнами, захрипели и рухнули на землю. Лошади, потеряв наездников, заржали, беспокойно затоптались на месте. Лидер шайки лихо спрыгнул с коня, укрывшись за соратниками, закричал. Началась паника.
- Проклятые!.. - Риуу затрепетал от страха, зажмурился, выставив клинок вперёд. Катана Шуинсая, внезапно выхваченная из ножен, описала сияющий полукруг, лишила жизни двоих подчинённых бандита - "дракона". Двое других тоже упали, как подкошенные, кровь хлестала из шей. На земле, зажав губами бамбуковую трубку, лежал бритый "бродяга". Больше Риуу ничего не видел - яд фугу, которым Лао смазал иглу дротика, парализовал его дыхание. Шуинсай, схватив крышку колодца, прикрывался ей. Обежав хижину, рванул в лес и Лао. Разбойники не заметили гибели Риуу. Одна их часть бросилась к деревне, другая погналась за мнимыми бродягами.
Меткими иссиня-серебристыми молниями из леса вылетело несколько пар сюрикэнов и кинжалов. Сражённые бандиты валились на землю тяжёлыми мешками, хрипя, испуская душераздирающие стоны. Повсюду разносились сдавленные крики, бойцы отряда Зотайдо Лао действовали скрытно, не выдавая своей позиции. Уходя от стрел, виляя между деревьями, Шуинсай и Лао бежали вглубь леса. Их преследовала стая разъярённых злодеев - шуршание сухих листьев, испуганные голоса разбуженных птиц, ржание лошадей, глухие стуки тел о землю и ругань.
На поляне, залитой лунным светом, перемещались в хаотичном танце два бесстрашных воина. Шуинсай двигался, молниеносно вертя катану, прикрывал спину брата; со стороны казалось, что в их руках не мечи, а призрачные сияющие диски. Приблизиться к ним - невозможно, убежать - нереально: откуда ни возьмись, появлялись ниндзя, никому не позволяли скрыться. Кто-то из нападавших хитро метнул кинжал, ранив Лао в плечо. Лысый мастер озверел - свирепо гонял бандитов по поляне, рычал, точно лев, изощрённо ругался.
- Шуи, Хийована, слепые твои глаза! - процедил сквозь зубы Лао. - Вытри пот с бровей и повнимательней! Такое кимоно испортил… Банзай!
- Прости Кибиши, мы их почти одолели!
Вскоре стало заметно, что вести открытый бой с такими мастерами разбойники не приспособлены - по неосторожности многие распрощались с жизнью. Мастера же, выбившись из сил, тяжело дышали. Нечеловеческое напряжение выжимало пот из каждой поры. Забились мышцы рук и ног, и катаны словно потяжелели, а бандиты выскакивали на поляну снова и снова. В глазах темнело, влага проступала на лбу, заливая глаза - сосны, люди, небо и звёзды будто плавали в тумане, лунный свет приобрёл матовый оттенок, словно подёрнулся мутью, сердце колотилось, хотелось упасть на землю и позволить себя победить. Лао, переложив клинок в левую руку, правой ощупывал пояса мёртвых бандитов, находил кинжалы и метал их во врагов. Всклокоченная борода и глубоко запавшие глаза, волнение и сильная усталость… но поддаться слабости значило потерять жизнь.