* * *
Прежде чем окончательно нырнуть в логово, Бургдорф осмотрелся еще раз. Стемнело. На близлежащих руинах никого видно не было. Двойник фюрера, осторожно ступая по обломкам кирпича и бетона, пробрался к скрытому лазу, ведущему в подвальное помещение. Вход в него он прикрыл пыльным деревянным и с виду очень массивным щитом, который притащил с соседних руин несколько ночей назад. Бургдорф знал, как можно справиться с этим щитом в одиночку: достаточно цросто взяться за дальний угол, и благодаря тотчас вступающему в действие закону о силе тяжести громоздкая конструкция начинала приподниматься сама. Что он и сделал.
Все стояло на своих местах. Так же, как во время его последнего посещения. В углу - железная кровать с двумя матрацами и подушкой. Рядом - небольшой столик на трех ножках. Для большей устойчивости новый жилец придвинул его вплотную к стене. В противоположном от кровати углу возвышался металлический короб, наполненный пресной водой. Возле него разместились три ящика с консервами и сухарями.
Единственный недостаток обиталища состоял в отсутствии клозета. Но с этим Бургдорф попробует смириться. Будет по ночам совершать вылазки на волю.
Однако имелось еще и второе неудобство. Сырость. Впрочем, летом на этот недостаток можно не обращать внимания. А оставаться в подвале на более долгий срок корректор не собирался. Как только все успокоится, он уедет в Мюнхен. Благо в пивной столице рейха его никто не знал.
Беглец бросил сумку на пол и упал на кровать.
Всё. Он свой выбор сделал. Теперь или смерть, или, как минимум, концлагерь. Что, впрочем, одно и то же.
Бургдорф посмотрел на часы: без пятнадцати девять. Нужно попытаться заснуть. Обязательно нужно поспать. Вряд ли сегодня кто-то приступит к тщательным поискам пропавшего корректора. Весь Берлин в войсках. Кругом танки. Паника. Стрельба. А вот завтра им уж точно займутся вплотную. Поэтому к утру следует чувствовать себя свежим, бодрым и готовым к действию.
* * *
Дверь распахнулась от резкого толчка. Доктор Клюге обернулся. В помещение вошли Гиммлер и шесть охранников.
- Мой рейхсфюрер, - врач спиной прикрыл тело Гитлера, - к сожалению, я вынужден напомнить: здесь нельзя находиться без медицинских халатов и масок.
- Он жив? - проигнорировал Гиммлер тираду доктора.
- Мы делаем все, что в наших силах. Однако у фюрера несколько минут назад остановилось сердце. Но шанс еще есть…
- Отойдите в сторону. - Гиммлер оттолкнул доктора, и того тут же приняла охрана. Рейхсфюрер поднял безжизненную руку Гитлера, подержал ее на весу и уронил на место. - Керстен, взгляните.
Личный врач рейхсфюрера склонился над мертвым Гитлером.
- Итак, доктор, - Гиммлер достал платок и тщательно протер им руки. - Когда скончался наш фюрер?
- Несколько минут назад, - без колебаний ответил врач.
- Несколько минут назад, - механически повторил Гиммлер. И повернулся к охране: - Этих, - он указал на доктора Клюге и доктора Гепнера, - расстрелять. Немедленно. К телу фюрера приставить охрану. Если произойдет нечто из ряда вон выходящее, ищите меня в узле связи.
- Господин рейхсфюрер, - Керстен загородил собой дверной проем, - прошу вас, отмените приказ о расстреле врачей! В кончине фюрера нет их вины!
- Я с вами согласен, доктор. Они не виноваты в смерти фюрера. - Гиммлер посмотрел на доктора Гепнера, тот опустил глаза. - Но я человек военный и прекрасно знаю, как выглядит тело покойного через минуту, и как - через полчаса. Не правда ли, господин доктор?
Керстен сник. Да, он совсем не учел, что Гиммлер действительно был хорошим знатоком в подобных делах.
Гепнер упал рейхсфюреру в ноги, умоляя сохранить ему жизнь. Однако министр безопасности остался неумолим.
- С врагами рейха следует расправляться беспощадно. - Гиммлер ткнул пальцем Керстена в грудь: - Даже если они чьи-то любимчики.
Гепнер вцепился в сапог рейхсфюрера.
- Не убивайте меня! У меня семья! Моя старая мать не перенесет моей смерти!..
Адъютант Гиммлера с трудом оторвал врача от шефа, однако Гепнер попытался снова вцепиться в обувь рейхсфюрера. Офицеру это, видимо, надоело. Выхватив из кобуры пистолет, он точным, отработанным движением приставил его к затылку доктора и нажал на спусковой крючок. Звук выстрела на мгновение оглушил Керстена.
Гиммлер брезгливо отдернул ногу: лакированная поверхность сапога оросилась кровью.
- Идиот. - Рейхсфюрер еле сдержал тошноту. - Я вам приказал расстрелять его здесь?
Бесчувственное тело второго врача поволокли к выходу из бункера.
Гиммлер расстегнул верхнюю пуговицу кителя.
- Керстен, если не хотите повторить судьбу ваших коллег, ждите меня возле самолета. Впрочем, нет. Оставайтесь со мной.
В узле связи рейхсфюрера быстро соединили с Берлином, однако ни с кем из тех, кого он хотел слышать, связаться не смогли. Ни Мюллера, ни Кальтенбруннера в их кабинетах не оказалось.
- Что у вас там, черт побери, происходит? - накричал Гиммлер на помощника Кальтенбруннера, но тот твердил в ответ одно и то же: в столице военный переворот, на улице стрельба, обергруппенфюрер находится в эпицентре происходящего…
Гиммлер в сердцах швырнул трубку обратно на аппарат.
- Доктор!
Керстен почувствовал ручеек холода, пробежавший вдоль позвоночника. Таким он шефа никогда еще не видел. Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас рейхсфюрер извергал волны ненависти, злости и раздражения.
- Мне крайне не понравилось ваше поведение, когда вы встали на защиту тех двух изменников. - Гиммлер тяжело задышал прямо в лицо врачу. - Это не ваша война, Керстен, и не вам играть в наши игры. В следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем принимать какие-либо решения. Во-вторых. Вы живы до тех пор, пока нужны мне. Бойтесь стать ненужным, доктор. А теперь вернитесь к самолету и передайте мой приказ о подготовке к вылету.
Как только Керстен покинул узел связи, Гиммлер набрал еще один телефонный номер. На сей раз ответили сразу:
- Шелленберг у аппарата.
- Вальтер, - Гиммлер говорил приглушенно взволнованно, - фюрер скончался. Настал наш час. Поднимайте части. План "168" вступает в силу. Берлин должен оказаться в руках СС в ближайшие четыре часа. Не забудьте нашего корректора.
Шелленберг сжал трубку так, что кожа на косточках пальцев напряглась и побелела. "Господи, - взмолился он мысленно, - лишь бы только нас сейчас никто не прослушивал! Какой план? Какие части? Берлин полностью во власти Геббельса и Бормана. Корректор исчез. Мюллер начал массовые аресты. Скорцени творит в городе беспредел. Сообщить правду? А вдруг меня слушают? Нет, ни в коем случае. Сейчас нужно сделать вид, что все в порядке. Хотя бы относительном".
- Вальтер, доложите, что происходит в Берлине?!
- По моим данным, но они пока не точны, батальоном "Великая Германия" захвачен штаб резервной армии.
Гиммлер почувствовал слабость в ногах. Голос моментально охрип:
- Кто? Кто отдавал приказ Скорцени?
- Не могу знать. Руководство городом взял на себя Геббельс. Заговорщиками захвачена комендатура на Унтер-ден-Линден. Там имеется радиостанция. Есть бронетехника и в правительственном квартале.
- Министерство пропаганды должно оказаться в наших руках, Вальтер) Геббельса на время необходимо изолировать. Вы меня поняли, Вальтер?) Где Борман и Геринг?
- Геринг в своем поместье. Насколько мне известно, ему лишь недавно сообщили о покушении.
- Борман?
- Его в Берлине нет.
- Хитрая лиса) Хочет если не выиграть, так хотя бы не проиграть свою партию. В самый критический час "тень фюрера" не сопровождала своего хозяина. Это ему зачтется. Тщательно следите за всеми передвижениями этой парочки)
- Да, мой рейхсфюрер.
Гиммлер облегченно выдохнул:
- Что ж, Вальтер, в целом обстановка складывается в нашу пользу. Как мы и предполагали. Итак, начинайте действовать. И свяжитесь со Скорцени. Достаточно уже самодеятельности, пусть отныне выполняет мои приказы. Мои, а не Геббельса) И еще, Вальтер. Меня беспокоит Канарис. Этот шельмец может нам сильно подпортить игру. Подумайте, как его можно нейтрализовать. Но помните, что в случае со стариком Канарисом нужна деликатность: он еще много чего может нам рассказать.
Гиммлер положил трубку.