Мися сделала вид, что рассердилась на нескромные шутки, но солнышко сияло так ярко, простая грубоватая молодежь была так искренно весела, что у девушки не хватило "сердитости" оборвать задорное нахальство.
- Ну, так все таки, чем же вам, девчата, помочь? А?
- А тут, видите, какое дело. Подруга моя - вот только что с Москвы. Тоже в Мореходку поступать хочет, по морям полазить… И вот заело ее ужжжжасно под ручку с этим важным дюком сняться. А тут высоко - метров, видите сами, с пять… Как же быть?
- Эва, какая беда? При наличии отсутствия лестницы, мы ее и сами мигом подсадим…
Двое матросов подошли к Ирме и несколько смутились - перед ними была не сорванец-девчонка, вроде Миси, а спокойная, высокая, с виду строгая девушка.
- Так как, товарищ… нерешительно спросил один из них. По… Полезете?
Ирма поняла, что ей тут нельзя быть взрослой, врачем, и своим серьезным поведением подчеркнуть, что ее, план имеет под собой особые основания. Нужно было стать на несколько минут - "рубахой-парнем", веселой девушкой, позволяющей фамильярность. Она засмеялась при мысли о своей новой роли и, подхватив под руки своих "кавалеров", подбежала к памятнику.
- Ну и что ж? Где наша не пропадала!.. Полезу!..
- Эй, братва… Ширко, Мамай! Гони сюда! Заместо грот - мачты будете.
Ловкие матросы мигом составили пирамиду.
Двое уперлись руками в гранит, на них влезли еще двое, а на них, подсаживаемая не слишком скромными руками, была поднята Ирма.
- Эй, ты там, чернявый… Не присасывайся так к ноге - кожу протрешь! кричала, смеясь, снизу Мися матросу, не отпускавшему стройной ноги Ирмы. Отцепись, прилипала, а то сфотографирую и на корабль в стен-газету пошлю. Там тебе потом проходу не дадут!..
С помощью молодых рук Ирма без труда взобралась к самому памятнику и схватилась за руку адмирала. Наконец то!
Острые глаза девушки мигом оглядели местами позеленевшую бронзу, ловкие пальцы врача скользнули по нагретой солнцем руке статуи и складкам пергамента. Но - увы: признаков надписей и чего либо спрятанного нигде не было…
- Эй, Ирма! Не вертись там: снимаю… кричал снизу задорный голос Миси, окруженной хохочущими матросами. Те не скупились на шутки:
- Это что ж, товарйщок, с дохлыми идолами под ручку сниматься? Вы бы живого любого из нас взяли бы… Кажный с полным бы удовольствием…
- Эй, на мостике!.. А скоро свадьба?
- Вот бы мне поменяться с дюком! Золото - не девочка! с восхищением причмокнул языком один из матросов.
- Иди ты, Иван Болваныч, к дьяволу, ревниво оборвал его приятель. Сам пьян, как штопор, а туда же "де-воч-ка"…
- А сам то - ни Богу свечка, ни чорту кочерга! Глаз у тебя просто завидущий…
- Эй, не бузите, товарищи, остановила их Мися. А то танцовать с вами не приду… Дайте спокойно еще раз щелкнуть… Правей, Ирма. Рукой за шпагу возьмись… Сделай умное лицо.
- Ха, ха, ха… Ей Богу, у ней там лицо, как у ангела, которому только что рюмку водки…
Нет страниц 63–66.
…В этот момент что то щелкнуло наверху, словно там лопнуло какое то стекло, беловатый газ окутал девушек, и они потеряли сознание…
8. Под стеклышком
Город был уже совсем покрыт мягким сумраком южной ночи, когда проходивший мимо небольшого сквера милиционер заметил неподвижно сидящих на скамейке женщин.
- Эк их развезло! недовольно подумал он. Так назюзюкались, что даже домой не дошли…
Он подошел ближе и тронул одну из них за плечо.
- Ну ка… Вставай, тетка… Тут вам не ночлежка!
Женщины не пошевелились, и только тут милиционер заметил, что положение сидящих какое то странное. Электрический фонарик осветил бледные лица, закрытые глаза и посиневшие губы.
Милиционер поднял тревогу, вызвал карету скорой помощи, и через полчаса девушки очутились в лазарете.
Там, придя в себя, Ирма и Мися сообщили то немногое, что они знали сами: как они сели в такси и как неожиданно потеряли сознание. Что было дальше, они не знали. Но их сумочки, деньги, фото-аппарат - все исчезло.
После того как пострадавшие дали свои показания, они были отправлены к себе домой, в маленькую комнатенку Миси.
На следующее утро за ними приехала машина Угрозыска. В кабинете начальника Угрозыска на письменном столе лежали - сумочки, деньги, вещи и фото-аппарат.
- Узнаете? усмехаясь спросил начальник.
- Наше… Все наше! радостно ответила Мися. И когда это вы успели?
- Быстрота и натиск! самодовольно откликнулся тот. А теперь проверьте, гражданки, все ли на месте.
Все оказалось в целости.
- Ну и ладно. Пишите расписку в возвращении украденных у вас вещей.
Он позвонил, и через несколько минут в кабинет ввели человека в наручниках.
- Узнаете? лаконично спросил начальник.
Девушки вгляделись в лицо арестованного и без колебаний узнали в нем шоффера, гостеприимно предложившего им "уехать от греха".
- Ну, вот и ладно, повторил начальник, когда девушки подписали показание, уличавшее шоффера Вы, гражданки, свободны. Как видите, советские органы безопасности сумели мигом раскрыть покушение на вас… А ты, бандитская рожа, ты живым уже не выйдешь из наших рук… Не первый раз уже за тобой темные делишки водятся… Сволочь молдаванская! Пролетарочек наших будешь грабить?.. Выдавай своих сообщников, пока тебе в подвале ребра наганом не пересчитали… Ну?
- Да у меня никого сообщников не было, товарищ начальник, жалобно взмолился арестованный. За что же в подвал?…
Под аккомпанимент ругательств и угроз девушки вышли из управления Угрозыска. Когда за ними хлопнула выходная дверь, бандит широко улыбнулся и протянул руки в кандалах начальнику Угрозыска:
- А ведь, кажись, чисто сработали? подмигнул он.
* * *
Одесский Областной Отдел НКВД
20 июля 1938 г. № 1477
Москва, Нач С О. Прилагая при сем протокол обыска, произведенного у гражданок Прегер И. и Бурлай М., сообщаю подробности произведенной операции:
Согласно Вашего телеграфного приказа от 16 июля № 1804 с, за прибывшей из Москвы гр. Прегер было установлено ударное наблюдение типа С 3, на что были брошены лучшие силы отдела.
Сего 20 июля, упомянутая выше гражданка в сопровождении своей подруги Бурлай М., студентки мортехникума, проживающей по ул. Подбельского, 19, посетили приморской бульвар и памятник адмиралу дюку де Ришелье. С помощью случайной группы матросов гр. Прегер взобралась на памятник, где и была сфотографирована своей подругой. Незаметный арест подозреваемых гражданок не мог быть произведен ввиду неожиданного сопротивления компании подвыпивших матросов. Но подозреваемых удалось завлечь в "такси" отдела, где они были приведены в бессознательное состояние способом 48 Р. Тщательный обыск литера Г никаких особых результатов не дал. Проявленные фотографии при сем прилагаю. Слежка продолжается. Приложение: протокол произведенного у гр. Прегер и Бурлай обыска и копии осмотренных документов.
НачОблОтдела
Вейцман.
* * *
На следующий день Мися вихрем влетела в комнату, где что то писала Ирма. Ее розовое круглое лицо выражало жестокое разочарование.
- Ирма!.. Ужжжжасное несчастье!..
Та знала экзальтированность подруги. Улыбаясь, она повернулась к ней.
- Ну, уж и несчастье!.. "Он" на свидание не пришел, что ли?
- Вот еще? Попробовал бы!.. Я б ему все глазья выцарапала!.. Нет, дело серьезнее…
- Ты сама влюбилась?
- А что ж тут было бы ужасного?
- Опять сердце кому нибудь разбила бы!
- Ну и пусть! Что ж их, мужчин, жалеть? Позабирали себе все лучшее в мире, нам только объедки оставили… Пусть хоть мы им за это сердца поразбиваем!.. Но не в этом дело. Хуже: из фотографий ни черта не вышло!
- Как так?
- А я не знаю. Сегодня в фото-магазине показали - все пленки темные… Неужели я могла как нибудь ошибиться?
Мися чуть не плакала.
- Такие снимки!.. Второй раз уже не полезем - обожглись… А я так старалась… Ты меня можешь бить, чем не попадя, Ирма… Моя вина…
- А, может быть, этот вор что нибудь сделал? Огорченное лицо Миси оживилось.
- А ведь и в самом деле… Как ото я не подумала? Он, вероятно, открыл крышку аппарата и пустил туда свет… Ах, чорт… Лучше бы он наши деньги взял… А то такие снимки!.. Ужасно обидно!
В голосе девушки было некоторое облегчение: все таки не она оказалась виновной в неудаче снимков. Но Ирма, выдвинувшая теорию вины вора, не была успокоена. Мысли вихрем неслись в ее голове. Она сопоставляла свои наблюдения, и на их почве быстро рос неприятный и тревожный вывод. Мелкий штрих закрепил этот вывод. Ирма вспомнила, как после их приключения она вернулась из госпиталя домой с еще гудящей от отравления головой. Когда она раздевалась, чтобы лечь спать, ей трудно было развязать петлю шнурка на ботинке. Это ее удивило: еще с детства она привыкла шнуровать ботинки по своему способу. А теперь шнуровка ботинка была иной, словно кто то другой, а не ее привычные пальцы, завязывали петлю. Но в тот момент голова сама свалилась на подушку в тяжелом сне, и эта мелочь была забыта. А утром эта деталь совсем ушла из памяти. Но теперь…