§ 144. Форма (неизбежность) -> эволюция (сохранение мыслимости "телом", например, интерпретационными материальными образованиями; вообще-то сплетение, вещественно символические прорастания, симбиоз с мертвой природой - другой, новый путь жизненной эволюции, укладка и упаковка миллионов актов, которые психофизическая организация не могла бы в принципе держать и "разрешать"; в этом смысле животные слишком далеко ушли от мертвой природы - от света, цвета, звука, формы, массы, тяжести и тому подобного, которые являются для них лишь физиологическими раздражителями, а не материальными вещами и даже не "элементами" древних). Но эволюция не в последовательности, а вбок: история происходит трансверсально (скрытый, невидимый синтез времени, последовательности -> невидимая история как механизм и условие последовательности, сама не являющаяся последовательностью). Речь, конечно, прежде всего идет о генерациях: генерации - индивидуальные рождения, то есть пространство есть различие генерации (индивидуальная генетическая связность, выделенная и необратимая: ее нельзя сделать небывшей, хотя из физических законов она не вытекает, и ее экспликация будет отвечать на вопрос: как пошли? как и из чего было?). Это дискретный организм, так же как я породил свою дочь (и это нельзя отменить), - только он ничему видимому не соответствует (и не применимы термины "более крупная единица", "меньшая единица"). В той мере, в какой видимая психика-вещь есть невидимым образом сторона монады, пространство генерации простирается как "один индивид" (изменяющийся, сжимающийся, расширяющейся, пульсирующий) поверх и поперек реального пространства и времени, то есть возможны, следовательно, так называемые манифестации в различных далеких и несвязанных точках последнего (хотя, если изменить онтологию, они будут отнесены к "одному телу", "одному индивиду"). Это индивидуирующее понятие применимо ко всему тому, что необъяснимо воздействиями вещей или естественными выполнениями последних психическими силами и "способностями" (причем под этим "все то, что" не имеются в виду какие-либо "чистые" гомункулусные ощущения или дискурсии), - и раз это в принципе допущено, например, в применении к гештальту и - шире - в определении понятия состояния (оно не зависит от объекта), то нет принципиальной разницы в случае телепатических явлений и так далее и тому подобное - структурированно сознание (а оно по определению не привязано к субъектам, а состояние, если привязано, то лишь в смысле локуса) может быть triggered off чем угодно и, главное, членение на индивиды у нас совсем другое: "индивидом" является конечная (и к тому же все время изменяющаяся в смысле объема и локализаций, что дает еще один пшик для наглядности) области передачи и распространения осознаваемых явлений, а не от точки к точке переносом причинной связи прямого опыта между видимыми, спаянными одно с другим аппаратами отражения - субъектами в этих точках. (Отсюда, кстати, выводим ответ для проблемы физиков: нужен ли "сознательный субъект" во взаимодействиях аппарата и объекта.)
§ 145. Здесь нужно было бы разобрать проблему: например, музыка как "способность" с каноном [в каждой ноте скрыто преобразование, что не слышно марсианину и что у нас самих затемняется языком "способностей"; но нужно показания инструментов уравнять с показаниями чувств, рассматривая последние тоже как искусственное, генерированное (со своей "понимательной материальностью"), существующее лишь вместе с интерпретацией, то есть устроить основательные "поселения" наблюдения на всех этих вещах]. И еще при анализе проблемы эту каноническую роль вещественных символизаций ("артефактов") рассматривать, все время сравнивая с тем. что имеет место, например, в сенсорных экстремумах с интерпретационными (в частности - бредовыми) образованиями.
Кстати, даже то, что называется процессами или историями (заменяющими классические объекты и свойства) в теории относительности, предполагает v-1 (время - мнимая величина), абстрактность эмпирических свойств и тому подобное. Да и в квантовой механике в ячейках-фазах коэффициенты из области комплексных значений.
§ 146. Опыт извлекается во времени, и мы с самого начала имеем дело с многообразием, где существенное значение имеют временные термины и определения, ибо все берется по множественному полю передачи и распространения осознаваемых мысленных состояний, воздействий и их распространяемых (в этом смысле - связных) запечатлений. Только вот, как оно расположено? Далее, где, в голове ли? (даже совокупной - в бесконечности сдвинутых вместе голов и аппаратов отражения). И можем ли так анализировать? Или есть объективное, от сознания независимое расположение? Или в идеальном мире в виде математически определенных множеств? И если есть, в каких терминах (и в предположении какой онтологии) можно это описать?
Предположим организацию явлений посредством организации временных отношений, самого процесса (ср. § 23а и § 94 об онтологии процессов, а не вещей и свойств), но только не акты сознания их несут (версус феноменология Гуссерля), а материальные "телесные" композиции, живущие своей естественной жизнью (и "действие на расстоянии" обеспечивающие). Реальные и живые в символической действительности мира.
"Опыт извлекается во времени" означает прежде всего, что мы обладаем эмпирическим знанием о мире и что это учение на опыте есть факт самого мира, то есть случаен и не вытекает из физических законов, они лишь место для него оставляют. Можем извлекать, а можем не извлечь - не просто воздействие объективных качеств вещей самих по себе и не просто чувствующий субъект. Нет источников: что-то делается (или не делается) источником мысли. Поэтому: как это возможно? Трансцендентальный вопрос или трансцендентальная форма. Она окажется историческим априори. То есть понятие сделанного (с трудом) опыта. Человек понимает сделанным (а не делаемое) - однажды сделанным (архе). Эмпирические значения и смыслы потом. Нужно не читать в объектах, а делать; получаем то, что вложили (Кант). Извлекли - не извлекли (если не извлекли, то это = непроисшествию события). Мысль, сама себе дающая законы своего существования - на "втором шагу" (плодотворные тавтологии), и они могут быть разные. Систему мысли могут обеспечить и те и другие. И мы не можем анализом содержания выявить механизм, обеспечивающий систему. Нечто становится истинным, а не устанавливается в соответствии с истиной (потому, что так сделали, а не делали в соответствии с истиной). См. § 23а. Если нечто делается истинным (а не есть с самого начала), то начинаем снимать абстракцию логической бесконечности. И тогда проблема истины есть проблема воссоздания историческим индивидом своих оснований (истина как она установилась), а не соответствия. Дигрессия о законах: из понятия реально (и трудно) проделываемого опыта (где "извлечение - неизвлечение" есть зависимость "основано - неосновано") вытекает, что законы изобретаются и покоятся на форме как возможности структуры (то есть соотнесены с более высоким рангом иерархии: законы в терминах корреляций явлений, а структуры - нет, последние - в терминах более высокого уровня, чем наблюдаемые) и не являются обобщением опытных данных. В случае мысленных явлений (то есть их законов) мы имеем дело с особого рода изобретаемостью, которую мы не можем приписать мысли в смысле понимания делаемого: "человек не понимает как раз того, что делает с пониманием или для понимания". Мы не прилагаем просто систему готовых правил. В постоянном движении и изменении мы участвуем в вечно живом событии. Чтобы познавать, мы сначала изобретаем законы мысли, акты мысли, создаем возможности этих актов в ходе дупликаций и повторений в последователь ности, то есть динамические связности мысли или динамическую структуру опыта (и дело в том, что эксплицитная их формулировка будет отвечать на генетический вопрос: как было? как пошли?). Нужно переопределение исторического элемента мысли. Законы - разные, те или иные. Но они не изменяются. В этом смысле они вне пространства и времени, поскольку они сами суть пространственно-временные расположения, структура исторического индивида, сами суть синтез и изменение. Разговор об "изменении законов" имел бы смысл, если бы можно было говорить о времени времени, о пространстве пространства, то есть об одном объемлющем целом. Мире. Наоборот, об изменениях, как показал прекрасно Пуанкаре, мы говорим лишь на фоне законов, уже имея последние. Поэтому и говорим, что исторические индивиды не возникают и не умирают, а в каком-то смысле есть всегда, или то же самое я выражаю через "закон неслучания": события не случились, они длятся, они событийствуют друг другу, то есть есть все (и поэтому не противоречим физическим смыслам терминов "пространство" и тому подобное, не нарушаем размерности). Но лишь в символическом смысле мы говорим о сфере как сверхпространстве. Конечное, фиксированное число структур сознания или монад. Ср. Платон о "данном числе душ" versus "каждый раз новая душа".