- А мне надо уезжать… или остаться и создавать новую группу из коммунистов, которых здесь оставляют для подполья. Ваше мнение?
- Я доложил комиссару все как есть, - сказал полковник Бурмин. - Он обложил меня всячески и приказал немедленно исправить положение.
- Исправить? - изумленно спросил Шрагин. - Как?
- Комиссар сказал, что ты знаешь, как это сделать. Он только очень нервничал, что тебя еще нет.
Шрагин молчал. Он уже был спокоен, и его мозг работал с особенной четкостью. Так с ним бывало всегда, когда он оказывался перед лицом тяжелых обстоятельств.
- Век живи, век учись, - заговорил Бурмин. - Сам понимаешь, сколько сейчас на меня всякого свалилось. Решил, что этим делом должен заниматься человек, освобожденный от всего другого. - Полковник шумно передохнул и продолжал, будто прислушиваясь к шуму на улице: - И ведь прекрасный работник - четкий, дельный, поворотливый. Но, видно, только когда налаженное годами дело катится с горы. А в этих условиях оказался…
- Надо сейчас же отдать приказ, - перебил его Шрагин. - Моих людей снять с операции по чистке города. Сегодня же они должны быть переведены из гостиницы на частные квартиры. Это надо сделать ночью. Послезавтра утром собрать их.
Глава 3
Когда на другой день утром Шрагин вошел на территорию завода, он сразу понял, что делали небольшие группы людей - и штатских и военных - у силового цеха и немного поодаль, у стапелей, где возвышался стальной громадой недостроенный крейсер. "Минируют", - догадался Шрагин и вдруг с болью представил себе, как будут рушиться все эти сложные и так дорого стоящие сооружения и этот корабль-красавец. Ему вспомнилась первая студенческая практика на Балтийском заводе. Инженер, который знакомил студентов с заводом, повел их вдоль стапелей. На одном они увидели маленькие человеческие фигурки, копошившиеся на дне громадного котлована, - здесь будущее судно только зарождалось. На другом стапеле они уже видели контуры судна, растущие вверх, красиво выгнутые его бока, распертые стальными ребрами. На третьем стапеле уже настилали палубу, а на последнем был корабль, почти готовый к спуску. Он стоял наклонно, точно изготовившись к прыжку в море, и был удивительно красив - он весь был в сиянии голубых звезд электросварки. Да, человек, однажды видевший чудо рождения корабля, навсегда проникнется уважением к людям, которые это чудо совершают, сами того не замечая.
Главного технолога на заводе не оказалось. В зале перед его кабинетом за вздыбленными чертежными досками не было ни одного человека. Шрагин постоял в раздумье и пошел в дирекцию.
Просторная приемная директора была забита встревоженными людьми. Помощник директора - молодой парень с худым узким лицом и светлыми прямыми волосами - метался между телефонами и кричал в трубки одно и то же:
- Директор на объектах! Я ничего не знаю! Придет, тогда все выяснится!
- Вот приедет барин, барин все рассудит, - злобно сказал кто-то в толпе.
Шрагин пробился к помощнику директора и тихо спросил:
- Что здесь происходит?
- Что, что… Не прибыли грузовики на сборный пункт, а там несколько сот человек: семьи, дети. Люди прибежали сюда. А что я могу сделать?
Зазвонил еще один телефон. Шрагин поднял трубку и услышал строгий голос:
- Кто со мной говорит?
- Инженер главного технолога Шрагин.
- Вы член партии?
Шрагин чуть не сказал "да", но, немного помедлив, ответил:
- Беспартийный.
- Ладно, все равно. Ваши машины по ошибке задержаны военной комендатурой. Ошибка исправлена. Там в комендатуре есть ваш человек, но он не знает, где сборный пункт. Немедленно звоните в комендатуру, наведите порядок. Скажите еще раз фамилию!
- Шрагин.
- Действуйте, товарищ Шрагин.
Шрагин сказал помощнику, чтобы он немедленно соединил его с военной комендатурой.
Приемная опустела, люди побежали на сборный пункт. Шрагин остался вдвоем с помощником.
- А самому мне что делать? - растерянно спросил парень. - Жена с грудным ребенком там, на сборном пункте, а я здесь.
- Беги на сборный пункт, я за тебя останусь. Как-нибудь справлюсь, - сказал Шрагин, не раздумывая.
Только парня и видели, даже спасибо не сказал.
Шрагин сел за стол. Он отвечал, как умел, на телефонные звонки, делал в книге аккуратные записи о каждом разговоре и сбоку ставил пометку: " Дежурный инженер Шрагин ", - это потом может пригодиться.
Часа через два пришел директор.
- Переведи телефон на меня, - сказал он, проходя в кабинет и нисколько не удивляясь тому, как изменился его помощник. Он, наверное, просто не заметил, кто сидел за столом.
В приемной остались двое мужчин, которые пришли вместе с директором. Они тоже не обращали на Шрагина никакого внимания и, отойдя к окну, разговаривали о чем-то.
Зазвонил звонок где-то над дверью в кабинет, и Шрагин понял, что это вызывает директор. Когда он вошел, директор удивленно приподнял брови:
- Вам что?
- Вы звонили.
- Где помощник?
- Я за него. Он побежал на сборный пункт, там у него жена с грудным ребенком.
- Кто вы такой?
- Инженер из отдела главного технолога Шрагин.
- Шрагин? Что-то я вас не знаю.
- Я новенький, - улыбнулся Шрагин.
- Почему не уехали со своим отделом?
- Я только вчера оформился, ничего не знал.
- Как это вчера?
- Да так, переведен к вам с Балтийского.
- Переведен? Сейчас?!
- Да. Вот выписка из приказа.
Директор прочитал выписку, вернул ее Шрагину и вдруг рассмеялся:
- Канцелярия наша из железа - хоть потоп, а она свое дело крутит. Ну что же, действуй пока при мне. Признаться, я забыл о помощнике. Как тебя зовут?
- Игорь Николаевич.
- Так вот, Игорь Николаевич, сиди здесь на телефонах. Я опять пойду на территорию. Отовсюду буду тебе звонить, докладывай только о самом важном. Понял?
Директор ушел.
Шрагин невольно улыбнулся: здорово у него все складывается.
Когда время уже шло к вечеру, директор вернулся. С серым, мрачным лицом он подошел к Шрагину и, глядя на него отсутствующими глазами, сказал:
- Все. Смертный приговор вынесен, исполнение - по ситуации.
- Кому?
- Заводу вынесен приговор! Заводу! - закричал директор. Он был на грани истерики. - Сам все проверил! Каждый заряд. А я же все это сам строил! Сам! Понимаешь ты это?!
В кабинет вошли два офицера со знаками различия инженерных войск: капитан и лейтенант.
- Явились, убийцы, - мрачно усмехнулся директор. Казалось, он уже успокоился. - Здесь будете команду ждать?
- А где же еще?.. - отозвался капитан и сел на диван. Рядом с ним сел лейтенант.
- Я сейчас еду в горком, - сказал им директор. - Буду позванивать.
- Приказ я должен получить от полковника Стеблева, - строго уточнил капитан.
- Знаю, знаю, - раздраженно сказал директор. - Я такой приказ не смогу и выговорить.
Капитан промолчал и заговорил о чем-то с лейтенантом.
- А с тобой мы решим так, - обратился к Шрагину директор. - Помощник мне пока еще нужен, так что ты к семи утра явись сюда, если, конечно… - директор запнулся и потом быстро закончил: - …если ночью не сработает приговор.
Шрагин шел по улицам города. Опускались медленные летние сумерки. На заводе как будто все в порядке, он зацепился там неплохо. Он шел теперь на квартиру, где ему предстояло жить.
Когда готовилась операция, этот жилищный вопрос выглядел довольно надежно. Большая квартира принадлежала немке-колонистке, которая двадцать лет проработала в этом городе учительницей немецкого языка. Муж ее давно умер, а она в прошлом году вышла на пенсию. Единственная ее дочь училась в Ленинградской консерватории, была комсомолкой. Словом, можно было надеяться хотя бы на то, что на открытую подлость хозяйка квартиры не способна. В большой ее квартире, занимавшей весь дом, только одна комната принадлежала не ей, и до первых дней войны в этой комнате жил инженер местной электростанции. Он переехал. Теперь эту комнату должен занять Шрагин, ордер у него в кармане. На нем дата - 14 июня 1941 года. Хоть это местные товарищи сделали как надо.
Дом Шрагину понравился. Каменный, одноэтажный, старомодный, он находился и в центре и в то же время на тихой улице, засаженной акацией и каштанами. Своим фасадом он не бросался в глаза, но выглядел вполне прилично, хотя было видно, что не ремонтировался он, вероятно, с царского времени.
Шрагин нажал кнопку звонка возле двери с накладными деревянными завитушками. Подождав немного, он позвонил еще раз.
Никто не отзывался. Наверное, в дом есть черный ход со двора, а этот, парадный, может, и вовсе не работает. Шрагин прошел вдоль дома и через калитку в узорчатых железных воротах попал во двор, который больше был похож на сад. Обойдя дом, он постучал в низенькую дверь. Она тут же открылась, и Шрагин увидел высокую женщину с замысловатой прической из седеющих волос, с дряблым лицом.
- Вам кого? - спросила она без всякой тревоги.
- Прошу прощения, я ваш новый сосед, - сказал Шрагин.
- Наконец-то! Заходите! - Женщина пропустила Шрагина мимо себя и заперла дверь.
Они прошли в небольшую переднюю парадного входа. Здесь стояли ломберный стол и два кресла. Пол покрывал потертый ковер.
- Вы Эмма Густавовна? - спросил Шрагин.
- Да, я Эмма Густавовна Реккерт, - с достоинством ответила женщина.
- В горжилотделе мне приказали жить с вами в мире и согласии, - улыбнулся Шрагин. - Меня зовут Игорь Николаевич.
- Вы извините меня, но раз уж я ответственный съемщик, я хотела бы видеть ордер, - немного смущаясь, сказала Эмма Густавовна.