- Извините, что я заставил вас ждать, - сказал Коллингвуд. - Заседание палаты было очень бурное и затянулось… Мой секретарь говорил вам, какой у нас вышел досадный случай?
- У вас нет денег налицо? - перебил со своей обычной живостью Надод, испугавшийся за свое место на корабле, удержанное им заранее.
В этом восклицании было столько тревоги!
- Извините, Надод, - возразил удивленный адмирал, - деньги здесь, - вся сумма, какая нужна.
И он указал ему на небольшую шкатулку черного дерева с перламутровой инкрустацией.
Надод перевел дух.
- Так за чем же дело стало? - спросил он.
- Вот, прочитайте, - отвечал Коллингвуд, подавая ему письмо Пеггама.
Надод взял письмо и, начав читать, позеленел… На лбу у него выступил холодный пот. Итак, мечты его разлетелись прахом!
Когда он поднял голову, то заметил, что Коллингвуд с любопытством глядит на него. Действительно, адмирал, не зная о намерении бандита прикарманить деньги, которые ему было поручено взять от Коллингвуда, был чрезвычайно удивлен его волнением.
Чтобы хоть немного оправиться, Надод стал перечитывать письмо Пеггама и вдруг ударил себя по лбу.
- Это письмо подложное! - вскричал он с прежнею самоуверенностью. - Почерк и подпись не похожи на то, как пишет глава общества "Грабителей".
- Вы вполне уверены в этом? - спросил лорд Коллингвуд.
- Совершенно уверен! Это подделка и даже очень грубая.
- Боюсь, что вы ошибаетесь. Письмо, правда, написано на клочке, очевидно, наскоро, быть может, даже в темноте, но нет никаких данных для того, чтобы утверждать его подложность.
- Поверьте, это чей-нибудь фокус. Ну, посудите сами: какая опасность может грозить вам вследствие того, что вы передадите деньги мне? Не все ли равно, через чьи руки пройдут они в кассу общества - через мои или через руки самого Пеггама?
- Это верно, но вот именно потому, что тут есть какое-то сомнение, я и воздержусь до поры до времени.
- Стало быть, вы отказываетесь заплатить сто тысяч фунтов стерлингов?
- спросил Надод, вставая и гневно выпрямляясь во весь рост.
- Не отказываюсь, а только откладываю уплату впредь до разъяснения дела. Впрочем, ждать придется недолго, Пеггам обещался явиться сюда сам через час после этого. Прошло уже больше часа и ему давно бы пора прийти.
- Вот вам и доказательство, что это все вздор, и что Пеггам не придет. Выслушайте меня внимательно, Коллингвуд, и вы увидите, в какое положение вы себя поставите, если не заплатите мне денег. Я уверен, что вашей гибели желает какой-нибудь ваш тайный враг, который, конечно, и написал это письмо.
- Объяснитесь. Я буду рад, если это дело выяснится начистоту.
- Сумма, которую я уполномочен от вас получить, имеет очень важное значение для "Грабителей". Я непременно должен иметь ее в руках, прежде чем взойдет солнце. Если я ее не получу, то общество, конечно, обойдется и без нее, но вам оно за это страшно отомстит.
- Я вас не понимаю.
- Удивляюсь, как это вы не понимаете! Чтобы вас наказать, нам стоит только переслать генерал-атторнею кое-какие бумаги, которые докажут, что "Грабители" действуют иногда по указаниям некоторых пэров Англии…
- Негодяй!.. Ты смеешь!..
- Слушайте, Коллингвуд, давайте играть в открытую. Это будет выгодно и для вас, и для меня… Впрочем, для вас даже выгоднее, чем для меня.
- Говори.
- Во-первых, я бы вас попросил не говорить со мной на ты. Такое обращение означает или короткость, или презрение. В коротких отношениях с лордом Эксмутом я не имею чести состоять, хотя мы и убивали вместе, а презрение переносить я тоже ни от кого не желаю. Поэтому, встречая от вас презрение, я буду платить вам тем же.
- О! Как тяжело быть в зависимости от подобного негодяя!
- Вот уже два раза, Коллингвуд, вы назвали меня негодяем, а, между тем, кто из нас двоих больший негодяй - это еще вопрос. Правда, я убивал людей, но на моих руках нет крови брата, его жены и детей.
Надод стал рассказывать про свою молодость.
Коллингвуд внимательно слушал старого бандита, голос которого дышал дикой энергией.
- Так ты был дядькой молодого Биорна? - спросил он Надода.
Это известие показалось адмиралу очень важным.
- Я был к нему приставлен для надзора, и ребенок очень меня любил. Это не помешало мне ненавидеть его, и я решил сыграть с ним злую шутку. Случай мне благоприятствовал…
Коллингвуд с любопытством смотрел на бандита и ничего не отвечал.
Надод продолжал:
- Мне страстно хотелось видеть этого мальчишку голодным, плохо одетым, подвергнутым дурному обращению. Однажды мы катались с ним в лодке по Розольфскому фиорду, и тут я увидал чью-то неизвестную яхту. Притворившись, что я сирота-рыбак, без всяких средств к жизни, и что этот мальчик - мой братишка, я изобрел целую историю, растрогавшую незнакомцев, и согласился на их предложение - отдать им ребенка. Таким образом я похитил у герцога Норрландского его старшего сына и наследника.
Адмирал вздрогнул и пролепетал:
- Сына герцога Норрландского!
- Да, ваша светлость. Вы видите, между мной и Биорнами не было родства, тогда как вы утопили в море своего родного брата со всей семьей. Как бледно мое преступление в сравнении с вашим!.. И за свое преступление я понес варварское наказание: меня избили, изуродовали, я сделался отверженцем общества и не мудрено, если объявил ему беспощадную войну. Врагам своим я жестоко мстил. Год тому назад я убил Черного герцога и одного из его сыновей, а сегодня ночью покончил, в таверне "Висельника", счеты с Гуттором.
- Розольфским богатырем?
- Да, с ним, а также и с Грундвигом, его товарищем… Так вот, ваша светлость, клятву свою я сдержал и врагам отомстил, наружность моя исправлена, благодаря искусству доктора Патерсона, следовательно, я могу теперь жить по-человечески. Двадцать с лишком лет я злодействовал, и не было дня, чтобы я не желал сделаться честным человеком. Не смейтесь надо мной, это я говорю совершенно серьезно. И вот, лорд Коллингвуд, для меня пробил, наконец, желанный час. Поэтому я говорю вам: давайте играть в открытую. Мое предложение такого рода… - Постойте минутку, Надод, - перебил его адмирал. - Ваш рассказ меня заинтересовал, я с удовольствием готов вас слушать, но скажите мне сначала, что сталось с молодым Биорном, которого вы уступили неизвестным людям?
- О, это такая романтическая история! Его взял к себе один богатый арматор, и он сделался знаменитым капитаном Ингольфом.
- Как! Тем самым, который отличился в шведско-русскую войну и которого я чуть было не повесил в Розольфсе?
- Вот именно. И в ту минуту, когда вы его арестовали, он сам собирался арестовать герцога Норрландского и его сыновей, обвинявшихся в заговоре против короля.
- Стало быть, человек, которого я хотел повесить как пирата, как капитана Вельзевула…
- Этот самый человек - в настоящее время герцог Норрландский, по праву первородства в фамилии Биорнов.
- Странная, странная история!.. Скажите, Надод, вы разве не боитесь, что он станет мстить вам за смерть отца и брата?
- Не думаю, милорд. Но посмотрите, какая прочная связь между моими и вашими преступлениями: разве вы, в свою очередь, не опасаетесь, что он станет вам мстить за сестру и племянников?
- Для этого нужно, чтобы он знал истинную подкладку трагической катастрофы, а, между тем, все Биорны поверили официальному сообщению о крушении корабля.
- А помните, в чем вас обвинил перебежчик Иоиль?
- Что значат слова одного человека, когда сто свидетелей подтвердили на следствии факт крушения судна? Нет, с этой стороны я ничего не боюсь и в случае надобности сумею защититься… Однако продолжайте, пожалуйста. В чем состоит предложение, которое вы собираетесь мне сделать?
VII
Откровенность Надода. - Приход Пеггама. - Ужасное положение. - Измена. - Возвращение компрометирующих писем. - Счет покончен.
- Я вам сказал, что желаю играть с вами в открытую, - продолжал Надод,
- выслушайте же меня хорошенько. Я решил начать новую жизнь, к которой постоянно стремился и теперь стремлюсь, - я хочу порвать с "Грабителями" и удалиться в Америку. Я уже взял билет на корабль, который отплывет завтра утром, но для этого вы должны отдать мне те сто тысяч фунтов стерлингов, которые с вас следует получить нашему товариществу. Я еду в Америку не для того, чтобы наживать себе состояние или работать в пользу "Грабителей"; там подобная деятельность опасна: старый судья Линч шутить не любит, и расправа у него всегда в этих случаях бывает короткая. Я хочу приехать в Америку уже богатым человеком и жить там в почете и уважении. Надеюсь, вы меня поняли, милорд? От вас одного зависит, чтобы бандит Надод перестал существовать и превратился бы в мистера Иогана Никольсена - моя мать была урожденная Никольсен - богатого плантатора из Нового Орлеана. Под этим именем я записался на корабле "Васп", который через несколько часов должен поднять якорь. За сто тысяч фунтов стерлингов, которые вы мне отдадите, вам будут мною возвращены те два документа, которые вытребовал с вас Пеггам. Вы ведь сами знаете, милорд, любого из этих документов достаточно, чтобы отправить вас на виселицу.
- Разве они у вас? - спросил Коллингвуд, в глазах которого вспыхнул мрачный огонь.