IV
Я говорил моим друзьям, Бишке и Сократу:
- Плохо нам живется… плохо мы едим - и я, и вы… Комната наша не топлена. Мне нечем платить за нее… Да, друг Сократ, нечем… нет денег. Может-быть, меня с вами скоро выгонят на улицу. Придется ночевать в холодном досчатом балагане, где я с вами выступаю на потеху публике.
А мое положение, да и не только мое, но и всех товарищей-артистов, было в тот год отчаянное.
Наш балаган совсем не делал сборов. Антрепренер Ринальдо только злился, когда мы заводили речь о получке жалованья.
Мы голодали…
Труппа наша состояла из меня, силача Подметкина, который на афише назывался почему-то Незабудкиным, "человека-змеи" Люцова, его жены Ольги - "королевы воздуха", шпагоглотателя Баута и музыканта, игравшего на разных инструментах, - Быкова. Подметкин от голода страдал больше всех. Его могучее тело требовало большого количества пищи. Он рычал и стучал кулаками по досчатым стенам балагана.
- Да пойми же ты, - кричал он антрепренеру, - я жрать хочу! Дай полтинник!..
- Где его взять, полтинник-то? - злился Ринальдо. - Вчера сбору опять было три рубля семьдесят копеек. Никто на вас и смотреть не хочет.
- У меня мускулы слабеют, - волновался Подметкин.
- Ох, поджечь разве балаган? - не отвечая ему, говорил Ринальдо, и мы видели по его глазам, что он не шутит.
- Да вы с ума сошли, Ринальдо, - возражала искусная акробатка, так называемая "королева воздуха". - Поджечь балаган накануне праздника? На святках публика будет к нам ходить…
- Да, будет, держи карман, - уныло говорил "человек-змея". - У меня вот трико последнее порвалось…
Лучше других жилось музыканту. Его полюбили купцы. Он их потешал игрою на гармонике и привязанной на груди свистульке, по которой он водил губами, в то время как за спиной у него гудел барабан с медными тарелками. Барабаном он управлял одновременно при помощи веревки, привязанной к каблуку правой ноги. Каждый день по окончании представления он шел в трактир и проводил там всю ночь.
А сборы в балагане с каждым днем становились все хуже и хуже…
V
Наступил сочельник. Наш антрепренер, ожидая, что мы на этот раз будем особенно настойчиво требовать деньги, собрался и ушел куда-то.
Целый день мы напрасно искали его по городу. Положение наше было безнадежно. Даже музыкант на этот раз переживал общую печальную участь. Угощавшие его купцы были люди богомольные; и в канун праздника они сидели дома и по трактирам не ходили.
- Ох, жизнь наша каторжная, - говорил Быков.
- Славно было бы курочку хорошенькую съесть, - отзывался "человек-змея".
- На Рождество порядочные люди гуся едят, - заметила "королева воздуха".
- Гм… гуся-то и мы могли бы съесть, - задумчиво процедил сквозь зубы атлет.
- Откуда?
- А у него есть, - сказал он, указывая на меня.
- Вы с ума сошли, братцы! - закричал я. - Съесть моего Сократа?
- Ха, ха, ха, - засмеялись все. - Испугался?..
- Ну, да ладно, - отозвался музыкант. - Все это - звон пустой. А надо о деле говорить. Есть и пить страсть хочется. Махну-ка я к одному купцу знакомому. Наверное, полтину отвалит… Что вы на это скажете?
Все одобрили его предложение.
Быков накинул на себя пальтишко и вышел из комнаты. Меня тоже тянуло на воздух. Тяжело было у меня на душе. Я пошел бродить по улицам города.
Не помню, сколько времени бродил я по городу. Вернулся я тогда, когда холод начал пронизывать меня до костей.
VI
Дома я застал целое общество. Музыкант рассказывал что-то смешное; "королева воздуха" в такт качала головой, а "человек-змея" заливался хохотом…
- Володя, друг! - закричал мне атлет. - Садись, пей и закуси!
- Спасибо…
- Закуси, закуси… Кто-кто, а уж ты полное право имеешь попробовать этой закуски!
- Ха, ха, ха! - захохотал "человек-змея".
Что-то кольнуло мне в сердце. Я сделал шаг к столу. Там красовался большой рождественский гусь. Страшная мысль промелькнула в сознании. Я бросился в угол, где в клетке спал мой Сократ.
Клетка была пуста… Я понял все.
Я кинулся с поднятыми кулаками на сидящих за столом. Кого-то ударил по лицу, кого-то сбил с ног.
Слезы душили меня. Охватив руками опустевшую клетку моего друга, я горько рыдал…
Бишка подошла ко мне и лизала мне лицо…
Я и теперь не могу без дрожи вспомнить этого тяжелого момента.
Примечания
1
Зоопсихология - наука о душевной жизни животных. (Прим ред.).
2
В Германии эта птица почти уничтожена. (Прим. ред.).
3
В Москве. (Прим. ред.).
4
Шапито - парусиновая крыша цирка. (Прим. ред.).
5
Цеппелин - воздушный корабль, твердая оболочка которого наполняется газом.
6
Инкубатор - аппарат для искусственной выводки цыплят из яиц. (Прим. ред.).
7
Гурта - подпруга. (Прим. ред.).