В деревне мы пообедали, а потом уже вдвоем на дребезжащем трехколесном тук-туке отправились обратно в город к Сутину. Шикарный джип, в котором было здорово катать девушек, принадлежал отцу Сутина. А сам парень обходился мотороллером и снимал в городе крошечную комнату. В закутке туалета была дырка в полу и каменный резервуар для воды, в котором плавал металлический черпак - вот и вся сантехника. В центре комнаты стояла кровать, а стены были украшены рогами и черепами животных. Здесь были рогатые черепа быков, почти человеческие черепа обезьян и жутковатый череп крокодила.
Сутин вручил мне зеленую футболку с надписями на тайском: "Примерь". Я натянул футболку, она оказалась впору. Сутин надел точно такую же: "Теперь поехали". Гадая, что все это значит, я направился вслед за ним.
Сонгкран - тайский новый год, наступающий по древнеиндийскому (а точнее - шумерскому) астрологическому календарю.
Мы проехали через город и оказались возле открытого ресторана, расположенного на улице под навесом. Играла музыка, на окружающих деревьях перемигивались разноцветные лампочки. Сутин подошел к женщине, строгой пожилой тайке, и сказал ей примерно следующее: "Этот парень - мой друг, иностранец. Сегодня он поработает вместе со мной, хорошо?" Сутин, работавший официантом в этом ресторане, решил устроить на работу и меня. Хозяйка заведения удивилась, но возражать не стала. Так неожиданно для себя я начал работать в ресторане.
Возле барной стойки стояли аквариумы, в которых плавали рыбы и гигантские креветки. А на витрине возле входа были разложены крабы, осьминоги и ракушки. Вся эта живность покоилась на льду - его нужно было постоянно подсыпать, так как лед таял очень быстро. Гигантские куски льда, замотанные в тряпку и перехваченные ремнями, привозил старенький морщинистый таец на мотороллере. Поразительно, как это тщедушное транспортное средство не переворачивалось под тяжестью полутораметровой ледяной башни.
Помимо мелких поручений, мне поручили очень ответственное дело - приносить клиентам счет. Иностранцу тайцы давали хорошие чаевые, стараясь выглядеть богаче, чем были на самом деле. Все деньги, в том числе "лишние", я сдавал начальнице. Потом чаевые делили между всеми работниками.
1 января - это европейский Новый год. Традиционный тайский празднуют в апреле, поливая друг друга ледяной водой.
Поздно вечером мы с Сутином и еще одним пареньком-официантом по прозвищу Бой отправились праздновать Новый Год. До ресторана Сутин работал в одном из центральных баров города "Мистер Тонг". В этом баре собиралась местная элита и иностранцы. В тот вечер ожидался наплыв народа, так что Сутин собирался помочь хозяину, а нас взял за компанию, обещая кормить и поить бесплатно.
Праздник уже был в самом разгаре. Веселье, не умещаясь внутри заведения, выплескивалось на улицу вместе с официантами и публикой. Ревела музыка, взрывались петарды. Мы с Боем сели за крайний столик. Бой не говорил по-английски, но мы легко понимали друг друга. Сутин пропал на кухне и через мгновение появился, неся тарелки с едой и пиво. Когда публики так много, и алкоголь течет рекой, кто будет считать несколько лишних тарелок и бутылок? Гора опустевшей посуды на нашем столе росла, а Сутин приносил еще и еще. "Как это называется?" - спросил он, протягивая связку вяленых осьминогов. "Это октопус, осьминог", - сказал я. Сутин вновь пропал и появился с бутылкой вина: "Франция!". Я с сомнением посмотрел на этикетку и кивнул Бою: "Не Франция. Китай". Через некоторое время Сутин торжественно протянул нам еще одну бутылку: "Италия!" "Не Италия. Китай", - повторил мои слова Бой, вгрызаясь в очередного октопуса.
Нашими соседями были занятные личности - длинноволосый, похожий на хиппи, таец, американец в форме военного летчика, толстый пожилой немец с высокой тайкой средних лет. Наверное, это его жена, подумал я, любовница была бы молодой. Пьяные тайцы, обнявшись, пели национальные песни, пытаясь перекричать гремящую американскую музыку.
Видимо решив, что достаточно напоил и накормил нас, Сутин возник снова, ведя за руку девушку. "Это моя сестра!" - сказал он и скрылся. С "сестрой", не владеющей иностранными языками, возникли трудности в общении, и она, разочарованная, куда-то пропала. Но неугомонный Сутин привел еще несколько "сестер", не позволяя нам скучать.
А в баре тем временем праздник приближался к своему апофеозу. На барную стойку залез хозяин заведения. Смастерив из салфетки подобие трусиков и засунув туда денежную купюру, он принялся изображать стриптиз.
Обитающие в Тихом океане синекольчатые осьминоги относятся к самым ядовитым животным мира.
Библейский город Содом был уничтожен за грехи его жителей.
Подвыпивший мужчина из-за соседнего столика встал передо мной на колени и просил, чтобы я увез его с собой на край света. Как потом мне рассказали, бар "Мистер Тонг" - любимое заведение местных геев, каковым был и его хозяин.
К счастью для меня, к бару подъехала симпатичная смуглая девушка на мотоцикле. Видимо она тоже была "сестрой" Сутина, поскольку сразу подошла к нам и предложила отправиться на дискотеку. Оставив пьяного мужичка грустить одного, я уселся с девушкой на мотоцикл, и мы поехали. Девушку звали Рин. Она повернулась ко мне и спросила: "Тот мужчина в баре, помнишь? Ты ему нравился. Но ты с ним не остался, а поехал со мной. Почему?" "Потому что мне нравятся девушки", - ответил я. "Это хорошо", - кивнула она, и мы продолжили путь.
Вместе с нами к ночному клубу отправилась чуть ли не вся тусовка "Мистера Тонга" в полном составе. Приехали на чьих-то мотоциклах Сутин с Боем. На тук-туке прикатил толстый немец с женой. Потом были танцы, вино. Я все-таки напился до шума в голове и, неожиданно для себя, подрался, так как мне показалось, что какой-то таец пристает к моей девушке. В общем, праздник удался. На утро я остался один, сжимая в руке бумажку, на которой было написано "Ресторан Complex Beer Garden. Рин". Я отправился отсыпаться домой к Сутину, решив, что, пожалуй, задержусь в этом городе.
Началась моя жизнь в Удоне. Днем мы с Сутином работали. А по вечерам я приходил в ресторан пятизвездочного отеля, в котором официанткой работала Рин. В ресторане меня уже знали все - от менеджеров до музыкантов. Когда я входил, в мою честь играли некое подобие туша.
Важные иностранцы, сидящие за столиками, поворачивали головы, чтобы посмотреть - кто же это вошел? Еду я не заказывал - здесь она была мне не по карману. Зато всегда мог рассчитывать на запотевший стакан минералки за счет заведения. В час ночи ресторан закрывался. Вместе с Рин и ее друзьями - официантами, музыкантами, менеджерами, мы отправлялись на вечеринку. Ребята рассаживались на мотоциклы и неслись по ночному городу как заправские рокеры. Я сидел вместе с Рин. Потом ночи напролет мы жарили на костре рыбу, кальмаров, устриц, пили саке и танцевали.
Туш - музыкальное приветствие, исполняемое обычно духовым оркестром.
Пхумипон Адульядет носит титул Рама IX и является живым воплощением индийского бога Рамы.
Тайцы любят вечеринки и праздники. На развлечения у них уходит львиная доля заработков. Даже в соломенной хижине бедного рыбака можно обнаружить суперсовременный музыкальный центр с караоке - после тяжелого рабочего дня рыбаки собираются вместе и поют любимые тайские песни.
Вместе с Сутином и Рин мы несколько раз ходили в кинотеатр. Смотрели голливудские новинки на тайском языке. Перед просмотром обязательно прокручивался рекламный ролик короля Пхумипона Адульядета, правящего Таиландом с 1946 года. Весь зал торжественно вставал, а на экране под музыку менялись картинки из жизни короля: вот король сидит на горшке, а вот он идет в школу, оканчивает университет, женится, командует парадом войск, принимает у себя президентов разных стран. Картинки мелькают и складываются в пеструю мозаику. Тайцы любят своего короля, почти в каждом доме висит его портрет.
Кинотеатры активно рекламируют свои премьеры - по городу ездит машина с рекламными щитами, и в микрофон выкрикиваются призывы идти в кино. Машина, которая ездила по Удону, сопровождала свой выезд очередным хитом российской эстрады "В голове ни бум-бум, малолетка. Дура-дурой!" Разносившиеся из разных концов города вопли "дура-дурой" наполняли гордостью за отечество - великая русская культура покоряет отдаленные уголки планеты.
Как-то мы с Сутином пришли на рынок. Там торговал его брат, попросивший подменить его на время. Мы встали за прилавок и принялись продавать жареные пирожки. Торговать оказалось интересно. Сутин нахваливал товар на тайском, а я на английском и русском, разбавляя это свежевыученными тайскими словами. Видя стоящего за прилавком белого иностранца, публика веселилась, и пирожки расходились бойко. А Сутин заодно пытался продать и меня проходящим мимо симпатичным девушкам, подмигивая им и подавая таинственные знаки.