Потом меня обучали пастушескому делу - посадили на коня и вручили длинную палку с петлей на конце. Управляя этим инструментом, я должен был возвращать отбившихся лошадок в табун. Все бы хорошо, но когда мой конь шел галопом, приходилось вставать в стременах, чтобы не отбить важные части тела о жесткое монгольское седло. Маленькие и мохнатые монгольские лошадки весело резвились, не подозревая, какая участь их ждет. Быть съеденной - судьба большинства монгольских лошадей. Так уж повелось в этой диковатой, но дружелюбной стране.
Если ехать с остановками на выпас лошадей, до цели доберешься не скоро. Поэтому, распрощавшись с пастухами и директором, я стал ловить очередной попутный транспорт. На этот раз им оказался бензовоз. Он тоже направлялся в Улан-Батор и двигался крайне медленно, да еще часто ломался. Это означало, что приехать в столицу мы сможем только поздно ночью, и как искать ночлег у меня не было ни малейшего представления. Однако я решил дождаться конца пути и действовать по обстоятельствам.
Консервы "Завтрак туриста" выпускались в СССР с 1978 года.
Водитель оказался классным парнем. Его звали Терео, и он немного говорил по-русски. Терео ехал вдвоем с братом, чей бензовоз катил в ста метрах впереди нас. Когда мы остановились в кафе, чтобы перекусить, по телевизору передавали местные новости. Показывали новую фабрику, построенную в Улан-Баторе немцами. Толстый усатый немец рассказывал журналистам о большой пользе фабрики для монгольской экономики. "Смотри, пфасист! Гитлер!" - воскликнул брат Терео, указывая на немца, и громко засмеялся. Я не стал с этим спорить и осторожно ответил: "Гитлер - капут!"
Добрались до Улан-Батора поздно, но проблемы с ночлегом разрешились сами собой: Терео пригласил переночевать у него. Он жил в отдельной благоустроенной юрте на окраине Улан-Батора. В жилище было три кровати, железная печка, японский телевизор, магнитофон и огромный холодильник.
Kaputt в переводе с немецкого - "разбит", "уничтожен".
Терео познакомил меня со своей семьей: "Мой сын - Сашка! Моя жена - Машка!" Изначально у мальчика было другое имя, но отец звал его так, потому что сынок был белобрысый. У трехлетнего "Сашки" - абсолютно монгольские черты лица, но - светлые волосы, что для монголов невероятно. Мать мальчика была чистокровной монголкой, причем очень красивой. Но Терео упорно звал ее "Машкой", видимо подозревая ее причастность к появлению у мальчика светлых волос. Это не было семейной драмой, а скорее любимой шуткой. Когда вечером в юрту пришли родственники, все весело сравнивали меня с "Сашкой", утверждая, что мы выглядим как братья, и теперь Терео должен меня усыновить. На утро я распрощался с радушной семьей и отправился в центр столицы. Передо мной раскинулся огромный и удивительный город, куда я так стремился. От Санкт-Петербурга до Улан-Батора было пройдено пешком и автостопом немалое расстояние, но до Австралии было еще далеко - много стран и океан.
Для начала я отправился искать консульство Китая.
Автостопом по Китаю, где невозможен автостоп
28 ноября 2001 года. Пешеходный переход на границе с Китаем отсутствовал, пришлось долго ругаться с пограничниками, чтобы позволили переехать границу на автобусе бесплатно. Пройдя китайскую таможню, я сразу попал в город.
Какой удивительный контраст! Буквально в ста метрах позади осталась унылая монгольская степь с пронизывающим ветром, а здесь кипела жизнь: люди спешили по делам, в воздухе носились необычные запахи, а дома были нарядно украшены яркими иероглифами.
Местное население сразу проявило ко мне интерес. Мне предложили поменять валюту, приобрести сувениры и поселиться в гостиницу. Конечно, я проигнорировал эти предложения. Китаец, пересекавший границу вместе со мной, попытался убедить меня ехать дальше на автобусе. Он знал английский и даже, по его словам, был как-то раз в Европе. Я сказал, что поеду автостопом. И получил ответ, что автостоп возможен только в Европе, а в Китае невозможен абсолютно. Что ж, стоило это проверить. Я прошел мимо автобусных "зазывал", и отправился пешком к выходу из города.
Впереди было какое-то оживление. Подошел поближе, чтобы понаблюдать за происходящим. Похоже, тут набирали на работу. Посреди улицы стоял грузовик, в его кузове находился важный китаец. Вокруг толпились соискатели. Работодатель что-то выкрикивал - из толпы выбирались люди и запрыгивали в кузов. Когда количество работников оказалось достаточным, грузовик тронулся, а оставшиеся уныло разбрелись по прилегающим улочкам.
Мандарины, как и апельсины, родом из Китая. Главный китайский диалект так и называется - "мандарин". А слово "апельсин" в переводе с немецкого означает "китайское яблоко".
Проходя мимо продуктового рынка, я решил избавиться от тяжелого и ненужного палаточного тента, и обменял его на мешок мандаринов. Вид иностранца меняющего свои вещи на фрукты вызвал на рынке столпотворение и даже привлек внимание полиции.
Вскоре я мчался на грузовике в сторону Пекина. Потом были пикап, микроавтобус, старенькая легковушка. Практически все подвозящие меня китайцы были убеждены, что автостопа в Китае не существует. И тем не менее, ехал я довольно быстро.
Стемнело, и я остановился на ночлег в придорожном кафе. Хозяева были радушны и гостеприимны. Старик-повар тут же начал что-то готовить. Для меня роскошно сервировали стол, поставили керамический горшок с жареными кусками курицы (без преувеличения мне порубили целую курицу!) и бараньим мясом, капустой, картошкой, лапшой и бездной других загадочных ингредиентов. Сюда же добавились два вида салатов, несколько тарелочек со специями, огромное блюдо с булочками из вареного теста и чайник с зеленым чаем. Я сидел и про себя ужасался, во сколько же мне обойдется этот банкет? Однако получилось всего 10 юаней (чуть больше доллара), что с учетом ночлега (мне предоставили комнату с кроватью) было совсем дешево.
Позже в кафе пришли другие посетители и пытались со мной познакомиться. Мое имя Григорий никак не усваивалось. "Гри-го-рий!" - повторял я. "Га-ли-го-ли? Ка-ли-ко-ли?" - переспрашивали меня. "Хватит! Зовите меня Иван!" - наконец сказал я в сердцах. "Йи Ванг?!" - радостно закивали китайцы. Так я стал Йи Вангом. А что, практически китайское имя - любой запомнит. Китайцы вообще переделывают все сложные европейские названия на свой лад. Например, "Россия" по-китайски - "Олосы", а "Санкт-Петербург" - "Шен Бидебао".
Утром в городке было оживленно. Спешили на работу китайские крестьяне, вечно что-то несущие или толкающие в телегах перед собой. Даже легкие мотоциклы выполняли полезную работу - на их багажниках помещались, например, две живых свиньи, бычок, несколько овец, полсотни куриц или двухкамерный холодильник. Никто не бездельничал, все торопились по делам. Тем сложнее был автостоп: неудачно махнув рукой можно было сбить спешащего крестьянина или велосипедиста.
Другое название китайского юаня - "жэньминьби", то есть "народные деньги".
Наконец меня подобрал тяжелый грузовик. Возможности перевозки грузов в Китае ограничиваются лишь выносливостью техники и фантазией самих китайцев. Мне попадались шаланды, везущие в кузове шесть крупных грузовичков, или двадцать маленьких, или шестнадцать микроавтобусов поставленных вертикально в два ряда - по восемь с каждой стороны. Дорожная полиция боролась с перегрузом, но без весов, а при помощи… бамбукового шеста, измеряя высоту груза. Главную угрозу тяжеловозы представляют не для дорог, их в Китае строят качественно, а для мостов и дорожных развязок. Перед особо хрупкими мостами стоят указатели ограничения веса - не больше 55 тонн.
Вот и мой грузовик вез груз, на несколько метров возвышающийся над кузовом. В кабине уже сидело три китайца. В Китае где три, там и тридцать три - меня взяли без проблем. По дороге мне что-то говорили, но я не понимал. Для большей доходчивости пытались рисовать на бумаге иероглифы. Было забавно, но совершенно бесполезно - китайской грамоты я не понимал, чем сильно удивил своих спутников. В Китае говорят на разных диалектах, но письменность одна. Когда китайцы из разных провинций не понимают друг друга, то общаются при помощи иероглифов. Вот и меня приняли за китайца…