Ибрагим остановил жеребца, и пробегавшего мимо какого то паренька в драной галабее, одетой на голое тело, всучив ему, повод велел отвести жеребца в конюшню. Пригрозив что спустит шкуру если с ним хоть что то случиться. То испуганно вцепился в повод, и утащил коня быстрее чем могла закончится фраза - Хвала Аллаху.
Потом он повернулся ко мне и уставился в лицо, пристально в него вглядываясь.
- И что ты там потерял?
Он продолжал смотреть на меня, заставляя нервничать под этим ироничным взглядом, не говоря ни слова, и когда я готов был закричать на него, произнес.
- Отойдем туда где спокойно сможем переговорить, то что я тебе расскажу, господин великий лекарь, тебе не понравиться.
Я осмотрелся вокруг, везде были люди и звери шум стоял такой что нам приходилось почти кричать что бы слушать друг друга. Тут вспомнилась кухня, и я пошел в её сторону сопровождаемый Ибрагимом.
Войдя во внутрь Ибрагим, так же как и я, некоторое время назад стал искать, что можно съесть. Увидел мой поднос уставленный едой прошел к столику и ни говоря, ни слова стал поедать мою еду. Я посмотрел на это безобразие и присоединился к нему, вскорости мы прикончили всё что там было и запив холодной водой, закончили скромный завтрак. Я не вытерпел и заговорил.
- Ибрагим ты мне расскажешь, что случилось или нет, или из тебя надо все тащить клещами палача.
- Сидишь? Это хорошо! - Он встал и прошелся по кухне, потом повернулся ко мне и язвительно спросил, - Великий Лекарь!
Начало разговора мне не понравилось, от язвости и сарказма сквозившего в этих словах.
- Как давно ты видел человека умершего от чумы? Блистательный
"АЛЛАХ!! Я что же ошибся в болезни? Нет! Не может быть! Там же всё указывало на эту болезнь! Приметы, бубоны?"
- О! Ты что лекарь? Как тебя называть? Неужели? САМ - Абу Али Хусейн ибн Абдаллах Ибн Сина,? Или тебя назвать как вы варвары привыкли называть, Авиценна? Ты что лучше меня знаешь, какие болезни и как лечить? Я уже лечу людей тридцать лет! Ты делатель сирот, защитник униженных и оскорбленных. Что же такое ты узнал, что можешь меня опозорить перед лицом Аллаха?
Я не лезу в твои железки, так чего ты полез в мои болячки, я не учу тебя с какой стороны брать меч и куда его втыкать, может ты, поучишь меня как подвязки на сандалиях завязывать? - Я вытянул ногу в его сторону, выкрикивая все это, и размахивал руками, как рябок крыльями. Ибрагим слушал всё это со снисходительной усмешкой на губах, я такие часто видел у родителей, когда они смотрят на свое капризное чадо. Это разозлило меня больше всего, я набрал полную грудь воздуха и продолжил, выставив в его сторону палец
- Грязный пожиратель свинины! Мерзкий шакал! Подлая гиена, пожиратель падали! Собака неверная!
- А в морду? Хочешь получить в правоверную морду? - Он шагнул ко мне, схватил за плечи и встряхнул, - Мухаммад! Шайтан правоверный! Заткнись и слушай меня!
Я вырвался и вскочил, но тут же уселся обратно, от толчка в грудь. Я снова встал и оттолкнул его в сторону. Прошелся по кухне, и только хотел высказать ему, как он заговорил.
- Мухаммад, друг мой, успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Просто выслушай, что я тебе расскажу. Когда я приехал забрать наши вещи, меня встретил наш хозяин. Рассчитался с ним, и мы разговорились, он в двух словах поведал, что стражники эмира ищут двух человек, которых хотят обвинить в убийстве. Их спугнули, они сбежали. Тебе сказать, кого он описал? Нам с тобой надо срочно бежать из города, слух о чуме запущенный нами в городе вызвал панику, сейчас все бегут к воротам и нам, возможно, удастся бежать. Если нет, наши тушки украсят собой площадь перед дворцом эмира.
- Но мы не убивали того бедолагу! - Взвыл я от негодования, Мы нашли его мертвым. Я осмотрел его. Только осмотрел. И ничего с ним не делал.
Ибрагим подошел ко мне, - Мы сможем уйти, я выведу нас. Надо сейчас уйти и спрятаться в городе, нижнем. Ночью уйдем через стену.
Меня что-то мучило, а что? - Ибрагим! Откуда ты узнал про чуму, с кем ты разговаривал еще? Кто тебе мог такое наговорить?
Он усмехнулся, - Когда возвращался, поехал через нижний город, так было быстрей. В том месте, где мы оставили мертвеца, я застал несколько женщин, плачущих над трупом, я остановился, и заговорил с одной, она стояла в стороне, наблюдала. Сначала она не хотела со мной разговаривать. Закрывала лицо, отворачивалась.
Он усмехнулся. - Я очень давно живу в этой стране и смог найти слово, которое помогло мне разговорить её. Она знахарка, как раз лечила того правоверного и лечила его, знаешь от чего?
- Ну! И от чего же? - Я сам смотрел на бубоны и видел один из них, наверняка у него еще есть, тот на шее я вскрыл, в нём был гной и соки трупные. Не хочешь ли ты мне сказать, что я принял свищ за бубоны, я, что одно от другого не отличу!
- Да! Мухаммад ты ошибся, именно от этого он и умер. У него кровь испортилась, как сказала знахарка - Аллах наказал его за прелюбодеяние и неправильную жизнь.
- Какой Аллах? - и замолчал, смотря на Ибрагима. Пред глазами всплыла строка из трактата о болезнях.
"размер бубона характеризует течение болезни: при доброкачественном течении бубон получает развитие и достигает размеров куриного яйца и более и занимает около шести-восьми дней"
- Сколько она его пользовала?
Ибрагим смотрел на меня и молчал, а я стал покрываться холодным потом, осознавая во что мы с ним влипли по моей вине. Я ОШИБСЯ!!! Это действительно не чума, это запущенный свищ который эта глупая женщина лечила, она просто убила больного не правильным лечением. Остался один только вопрос.
- Ибрагим, а ты не спрашивал у неё, кем он работал?
- Он красильщик.
"Грязная вода, нечистоты, краски, постоянная сырость, малейшая царапина и она начинает гноиться. А у него это было на шее, место не удобное самому не разглядеть, он наверно давил, занес грязь. Обратился к знахарке, и она его добила"
- Она еще рассказывала или нет?
- этот феллах пришел к ней три недели назад, а по его словам этим он заболел еще раньше. Ты мне скажи, как ты мог ошибиться в определении болезни? Если бы так лечил своих правоверных, на полуострове жили бы одни козы да верблюды.
- Как, как, молча, испугался, торопился, вот осел! Давай собираемся и уходим.
Ибрагим кивнул и мы пошли к выходу, зашли на конюшню где были сложены вещи, которые он привез, забрали и пользуясь неразберихой во дворе дошли до ворот. Ибрагим протянул руку открыть калитку, как она сотряслась от громкого и требовательного стука с той стороны, - Именем Эмира откройте!
Мы переглянулись, позади нас, со двора спешил привратник. Я обреченно махнул рукой - чему быть - того не миновать. Ибрагим откинул засов, створка распахнулась, и в неё вошел стражник. Оглядев нас, он спросил, - Мне нужен лекарь Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатх ибн Ибрахим. Я ответил, что это я.
Тогда он склонился в традиционном приветствии и когда выпрямился торжественно начал, - Господин Мухаммад - ад - Дин - абу-л - Фатх ибн Ибрахим,
Мой повелитель и господин, блистательный Эмир Гияс - ад- Дин Абу-л - Хикмет ибн - Алим ибн - Хамидулла аль - Химс, повелитель славного города Химса, да святиться имя его и пусть Аллах дарует ему много дней счастья и благополучия, желает видеть, господина лекаря.
Ибрагим толкнул меня в бок и прошептал на ухо, - Идем, раз приглашают, а не хватают то не всё так плохо.
- Господин лекарь! - Услышал я за спиной голос, а когда повернулся еще и разглядел встревоженное лицо Юсуфа спешившего к воротам, за ним немного позади шла, Латифа. Из глубины двора стали появляется первые верблюды каравана, ведомые своими погонщиками.
Окинув взглядом стоявшего стражника и признав в нем слугу эмира, Юсуф склонился в легком поклоне,
- Я искренне рад, что вы почтили своим присутствием мое скромное жилище, осмелюсь спросить высокочтимого и уважаемого эфенди. Для чего вам понадобился господина Мухаммад?
Надувшийся от своей значимости и от порученного дела, стражник даже не взглянул на него. Небрежно процедив сквозь зубы - господина Мухаммада ждут во дворце.
Еще раз, склонив голову, отступил в сторону, пропуская меня и Ибрагима. Мы вышли на улицу. Там был десяток стражи и два оседланных коня без наездников. Сопровождающий указал на них, подождал, когда усядемся в седла, прозвучала команда, и мы понеслись, по улицам Химса.
Дворец встретил нас тишиной и прохладой, нас отвели в малую залу. Когда мы туда вошли, там было всего пять человек, сам эмир и его советники.
Эмир восседал на троне, стоящем на небольшом возвышении, так что бы человек бывший перед ним смотрел снизу вверх тем самым, подчеркивая свое положение. А если его еще ставили на колени …. К счастью мы стояли в полный рост и когда нас представили, эмир заговорил.
- Господин Мухаммад, до нас дошли слухи о вашем непревзойденном искусстве врачевания, ведь вы учились Медине? Прекрасный город, хорошие, почтенные люди, достойные своего правителя. Мы с ним были знакомы. Он мудро правил. Пока эти подлые хашишийа не убили его. - Он замолчал, вспоминая.
"Я помнил это, учитель примчался из города, сам не свой, приказал всем собраться и ни куда ходить, следить за дорогой и соседними улочками и если будет, хоть что-то похожее на опасность, звать его. Мы приготовились, и прожили так три дня, пока все не успокоилось.
У меня тогда зародились первые сомнения, о своей школе"