Трыков, продолжая икать, отдраил иллюминаторы. Стараясь не глядеть на вздувшийся труп африканца, Кленкин достал из укладки стерилизатор со шприцем, коробку с ампулами.
- Семен, заверни-ка ему рукав. Не забыл еще, как инъекции делают?
- А ч-чего сложного? Я и внутривенные делал. В океане ассистировал на операции. Аппендикс вырезали. Этот вроде трепыхается, японец. Холодный как мертвяк. Нас учили, если инфекция какая - лихорадка должна быть. Верно?
- Верно, верно.
Вернулся старпом.
- А в соседней каюте еще труп. Похоже, радист. Жуткое зрелище. Этот как?
- Тяжелый. Нужно по всем помещениям пройти. Картина пока неясная.
- Пошли.
В кормовой каюте, напоминающей пенал, не было иллюминатора. Старпом включил фонарь. На нижней койке лежал толстяк. Он был без сознания. На крюке висела поварская куртка, грязный колпак.
- Г-глядите, там в углу что-то шебуршит.
Старпом направил луч фонаря - голубоватый клин выхватил из темноты перепуганное мальчишеское лицо. Парнишка забился в угол верхней койки, завернулся в одеяло.
- Ты живой? - спросил старпом по-английски.
- Да, сэр.
- Можешь сам спуститься вниз?
- Могу… сэр. Но я боюсь.
- Не бойся, мы не причиним тебе вреда.
Парнишка, выполнявший на судне роль стюарда, оказался смышленым, свободно говорил по-английски. От него удалось узнать, что судно вышло из Кейптауна две недели назад. Ни с каким судном не встречалось. Никого из пассажиров на борт не брали. Их задача - промысловая разведка.
- А что они ели за последние сутки?
Старпом ухмыльнулся, но перевел.
Стюард с изумлением уставился на Кленкина.
- Рыбу они ели, рыбу, док. Они все время едят рыбу. Это вы требуете для команды соки, фрукты, витамины.
Стюард что-то сбивчиво заговорил. Кленкин различал лишь отдельные слова.
Старпом вытер лоб.
- Пацан говорит, что отдельно готовят только капитану. Мясо ему готовят. Но рыбу он тоже ест. Господи, ну и вонища. Что еще, спрашивайте, док.
- Переведите: как началось заболевание?
По мере того как стюард говорил, лицо у старпома мрачнело.
- Так, понятно. Теперь слушайте. Трыков, что ты мне в глаза светишь? И не икай, а то я тоже начну. Может, я не все понял, но суть такова: пацан собирался мыть посуду, но услышал в коридоре крик. Потом вбежал кок Джованни и сказал, что бросили атомную бомбу и теперь горит море. Боцман и второй штурман спускают шлюпку. Но уж лучше умереть у себя в каюте. Джованни - этот вот толстяк. Похоже, он еще жив.
- А он видел огонь?
- Кто он?
- Мальчик.
Старпом спросил стюарда. Тот отрицательно покачал головой.
- Пожалуйста, спросите у него, пусть подробнее расскажет, обедал ли он со всей командой. Наконец, горящее море… Может, он видел в иллюминатор?
- Иллюминатор… Ладно, спрошу. Но, если мы выберемся отсюда, я заставлю вас изучить язык.
Стюард быстро, как мышонок, озирался по сторонам. Личико у него снова стало жалким, испуганным.
- Т-ты, не бойся, малый, - сказал Трыков и погладил мальчика по голове. - Обойдется.
- Спасибо, Сема, - старпом коротко рассмеялся, - ты и меня заодно успокоил. Так, дайте поговорить с человеком.
Выяснилось, стюард не обедал со всеми, он вообще двое суток ничего не ел. За какую-то провинность капитан запер его в шкиперскую кладовую. Стармех выпустил после ужина - нужно было мыть посуду. Стюард успел подняться из кладовой в каюту, когда началась заваруха. В иллюминатор он смотреть не мог по той причине, что в каюте нет иллюминатора.
15
Хорошо, что он успел полистать справочники. За два года плавания литературы у доктора скопилось много, но по отравлениям, как на грех, информация была скудная.
В шестьдесят восьмом году в Японии свыше тысячи человек заболело, а девять погибло от болезни "Юсо" - результат употребления в пищу рисового масла, загрязненного полихлорированным афелином. Рисовое масло экипаж "Орфея" не ел.
В шестидесятые годы в Англии ученые столкнулись с таинственным заболеванием, от которого погибли десятки тысяч индеек. Позже удалось выяснить, что птиц кормили заплесневелыми земляными орехами. Оказалось, что плесень вырабатывает яд - афлотоксин. Опять не то!
Единственный продукт, что ела вся команда, исключая, возможно, капитана, - рыба.
Тропические рыбы, особенно иглобрюхообразные - им была посвящена глава справочника - могли подбросить любой сюрприз. В печени, икре, молоках собаки-рыбы, например, содержится сильнейший яд - тетродоксин. Смертность от отравления этим ядом составляет шестьдесят процентов.
В Японии собаку-рыбу употребляют в пищу как деликатесное блюдо под названием "фугу". Его разрешают готовить в ресторанах, имеющих специальный патент, и все равно ежегодно сотни японцев отправляются на тот свет, отведав лакомое кушанье.
Собаку-рыбу команда не ела, на ужин был приготовлен обычный промысловый окунь. Но, оказывается, существуют так называемые вторично ядовитые рыбы. Токсины, вызывающие отравления рыбами этого типа, содержатся в водорослях. Водоросли поедает промысловая рыба и…
Сигуатера… Неприятное слово. Сигва - на местном наречии назывался моллюск, вызвавший массовое отравление людей в Гаване в конце прошлого столетия.
Вот здесь симптоматика, что называется, била в "яблочко", кроме, пожалуй, горящего моря.
Утешало, что помощь при отравлении ядовитыми рыбами не требовала каких-то особых действий и медикаментов. Промывания с адсорбентом, сердечные средства, покой.
16
Они теперь уже вчетвером обошли судно. Всего в каютах, кубриках, служебных помещениях было обнаружено восемь больных, трое из них в тяжелом состоянии. Да еще два покойника.
- Значит, так, - сказал Кленкин, - пострадавших в столовую. Выкинуть к черту столы, положим на матрасы.
- Я полагаю, речь идет о живых?
- Ваша ирония неуместна, Виктор Павлович. Я разворачиваю лазарет и начинаю оказывать помощь, а вы обеспечиваете внутрисудовую транспортировку пострадавших. Переведите стюарду, чтобы тащил сюда с камбуза все тазы, ведра, словом, все емкости.
- Это вы мне? - изумленно спросил старпом.
- Вам. Трыков, живо пройдись по офицерским каютам. Может, что есть из медикаментов. У меня один шприц и две капельницы. Мало.
- Есть.
Трыков в каюте старшего помощника нашел аптечку, коробку со шприцами одноразового пользования.
Минут через пятнадцать в столовой траулера был развернут лазарет. Трыков с такой лихостью выбрасывал в коридор кресла, что старпом сказал:
- Гляди, Семен, капиталисты тебе счет предъявят.
- Н-на том свете. Вообще, свет неплохо бы зажечь, не видно ни черта. Н-на такое помещение - три иллюминатора с кулак величиной. Н-не столовая, а кандейка… Я маленько освобожусь, попытаюсь вспомогач запустить.
Больных перенесли в столовую, положили на поролоновые матрацы.
- Ты как себя чувствуешь? - спросил старпом у мальчишки-стюарда.
- Хорошо, господин.
- Тогда пройдем еще раз по судну. Доктор, я отпущу шлюпку и передам капитану, что все пока в порядке. При первой возможности выйдем на связь.
- Согласен.
- Ну-у, если уж вы согласны, лечу пулей.
Трыков быстро освоился в лазарете.
- А в-вот у нас на лодке… Операционную во втором отсеке за-за десять минут разворачивали с доктором. Я стерилизатор врублю, приготовлю доктору мыться, а моряки простынями отсек завешивают. Комплекты стерильного белья с собой брали. Вы заметили, доктор, я и-икать перестал?
- Заметил, заметил. Бери шприцы и вводи тяжелым кофеин, камфару. А я пока капельницу налажу. Остальных промывать, сифонить. Жаль активированного угля мало.
- Думаете, отравление?
- Почти уверен. Почти…
- Чем?
- Возможно, рыбой.
- А вместо активированного угля что сойдет?
- Сбитый яичный белок.
Вернулся старпом. Вид у него был мрачный. Вслед за старпомом в столовую прошмыгнул стюард.
- Слышь, м-малый, - спросил у него Трыков, - у вас в провизионке эти… ко-коки есть?
- Ко-ки? - с изумлением переспросил стюард.
- Ни бум-бум. Яйка, курка…
- Вы уж на эсперанто бы шпарили, Трыков. Все-таки международный язык. Мухамед, - обратился старпом к стюарду на английском, - есть на судне куриные яйца?
- О да, сэр, - рожица стюарда просияла.
Стюард побежал разыскивать яйца. Когда дверь за ним захлопнулась, старпом сказал:
- В машинном отделении еще четверо. Ничего, шевелятся. Одному мне их не дотащить. А как эти?
- Пока трудно сказать, - пожал плечами Кленкин. Коротко взглянул на старпома. Тот был бледен.
"А что, ситуация необычная. Это не шторм, не авария. Такое с непривычки пострашнее…"
- Док, ты готов доложить капитану?
- Минут через двадцать. Закончу вот с тяжелыми. Да и тех четверых посмотреть нужно.
- Режь, коли́ - твое дело. Но капитан там на ушах стоит. - Он вдруг прислушался.
Кто-то брел по коридору, шаря руками по стенам.
Старпом распахнул дверь, посветил фонарем.
В дверном проеме возник плотный, пожилой человек. Темное, с запавшими глазами лицо, седая шотландская бородка. Он с изумлением уставился на Кленкина, перевел взгляд на больных, лежащих на матрацах.
- Кто вы, господа? - спросил он по-английски.
- Русские. Пароход "Солза". Оказываем вам помощь. А вы?
- Бауэр. Механик.
- Почему мы не нашли вас в каюте? - удивился старпом.
Механик усмехнулся.