Жак Эллок и Жермен Патерн беседовали не только с пассажирами "Гальинеты". Их также интересовала географическая экспедиция господина Мигеля и его коллег, и они с любопытством прислушивались к спорам, повод которым то и дело давали дорожные впечатления. Среди этих троих столь различных по характеру людей наибольшую симпатию и доверие внушал им господин Мигель. Одним словом, между пассажирами "Марипаре", "Гальинеты" и "Мориче" царило доброе согласие, и даже к ворчливому нраву сержанта Марсьяля Жак Эллок относился снисходительно. Однажды у него мелькнула мысль, похоже, не приходившая в голову господину Мигелю и его друзьям, и он не замедлил поделиться своими соображениями с Жерменом.
- Тебе не кажется странным, что этот старый вояка - дядя юного де Кермора?
- Что тут странного, если полковник и он - двоюродные братья.
- Да, конечно, но согласись, что уж очень по-разному сложилась их жизнь... Один - полковник, а другой остался сержантом.
- Так бывало, Жак, бывает и будет.
- Пусть так! В конце концов, если их устраивает быть дядей и племянником, это их дело.
Безусловно, сомнения Жака были не лишены оснований, и в конце концов он решил, что узы родства были выдуманы его попутчиками для удобства путешествия.
Утром маленькая флотилия миновала устье Капанапаро, а затем - Индабаро, которая является всего лишь ответвлением первой реки.
Господин Мигель и Жак Эллок, оба прекрасные охотники, время от времени подстреливали какую-нибудь дичь, и надо сказать, что должным образом приготовленные утки и вяхири приятно разнообразили меню, обычно состоявшее из сушеного мяса и консервов.
Холмы Барагуан подступали к левому берегу обрывистыми утесами. В этом месте ширина реки достигает еще тысячи восьмисот метров. Но дальше, за устьем Мины, устье сужается, и течение становится гораздо более быстрым. Последнее обстоятельство грозило замедлить продвижение пирог. К счастью, свежий ветер мощно надувал паруса, пироги неслись вперед, мачты - просто едва очищенные от коры стволы деревьев - скрипели и гнулись, и к трем часам пополудни пироги прибыли в Тигру. Они прошли мимо, не причаливая, но Жермен Патерн сделал очень удачную фотографию живописного имения господина Марчаля.
С этого момента плавание стало значительно более трудным. К счастью, ветер нужной силы и направления все-таки позволял лодкам продвигаться против течения. В этом месте ширина Ориноко сократилась до тысячи двухсот метров, и ее довольно извилистое русло было усеяно многочисленными рифами.
Мастерство матросов позволило благополучно преодолеть эти трудности. В половине шестого вечера пироги, миновав Рио-Карипо, вошли в устье Синаруко, где и намеревались провести ночь.
Невдалеке виднелся остров Макупина. Деревья там образовывали почти непроходимую чащу. Здесь росли преимущественно пальмас-льянерас, листья которых достигают в длину четырех-пяти метров. Местные жители делают из них крыши своих временных хижин, которыми пользуются только в период рыбной ловли.
Пироги пристали к берегу. Господин Мигель и Жак Эллок, надеясь успешно поохотиться, взяли с собой карабины. Здесь жили несколько семей индейцев мапойе. Согласно местным обычаям, женщины скрылись при виде посторонних и вновь появились, только надев длинные рубашки, прикрывавшие их вполне благопристойным образом. До этого на них, как и на мужчинах, была одна набедренная повязка, и лишь длинные волосы слегка прикрывали наготу. Эти индейцы выделяются среди прочих племен, населяющих Центральную Венесуэлу. Крепкие, мускулистые, хорошо сложенные, они отличаются завидным здоровьем и силой.
С их помощью наши охотники проникли в глубь леса. Первыми же выстрелами они уложили двух довольно крупных пекари, однако ни одна попытка подстрелить капуцинов не увенчалась успехом.
- Да, об этих не скажешь, что они сами идут в руки, - заметил Жак Эллок.
- Вы правы, к этим обезьянам трудно подкрасться незаметно, - ответил господин Мигель. - Сколько я перевел свинца и пороха - и никакого толка.
- И очень жаль, господин Мигель, так как хорошо поджаренное мясо капуцина - настоящее лакомство для гурманов, - сказал Жан.
В книге господина Шафанжона он прочел, что, поджаренное по индейскому обычаю на медленном огне, обезьянье мясо приобретает аппетитный золотистый оттенок и восхитительный вкус.
В этот вечер путешественникам пришлось довольствоваться пекари. Со стороны сержанта Марсьяля было бы в высшей степени невежливо отказаться от мяса, принесенного Жаком Эллоком. Жан поблагодарил охотника, сказав:
- Наш соотечественник говорит, что пекари ничуть не хуже, чем поджаренная на вертеле обезьяна, и даже утверждает, что не ел ничего более вкусного за все время своего путешествия.
- И он совершенно прав, месье Жан, - ответил Жак Эллок. - Что делать, за неимением обезьян можно вполне довольствоваться пекари.
- На безрыбье и рак рыба, - вместо благодарности произнес сержант Марсьяль.
Действительно, эти пекари, называемые на местном наречии "бокирос", были восхитительны, и сержант не мог не признать этого. И тем не менее, заявил он Жану, отныне он намерен есть только ту дичь, которую добудет сам.
- Но, дядюшка, разве можно было отказаться... Господин Эллок так любезен.
- Слишком любезен, племянничек! Но я-то здесь, черт побери! И попадись мне этот пекари, я бы уложил его не хуже господина Эллока.
Юноша невольно улыбнулся.
- К счастью, все эти совершенно ненужные мне любезности кончатся, как только мы прибудем в Сан-Фернандо, и слава Богу!
Пироги отчалили рано утром, пока пассажиры еще отдыхали под навесом. По-прежнему дул северный ветер, а потому Вальдес, Мартос и Парчаль надеялись уже вечером прибыть в Карибен, расположенный километрах в сорока от устья Меты.
Плавание шло без помех. Вода стояла довольно высоко, и пироги благополучно преодолели узкие проходы между рифами около острова Паргуаса, названного так по имени реки, впадающей справа в Ориноко.
В сухой сезон здесь образуются труднопроходимые пороги, несравнимые, однако, по длине с порогами, которые ожидали путешественников впереди. На этот раз не пришлось разгружать пироги и тащить их волоком, что так утомительно и так замедляет скорость передвижения.
Бескрайние просторы льяносов, ограниченные лишь узкой полоской гор на горизонте, сменились на правом берегу причудливыми холмами. Возвышенности эти переходили на востоке в настоящие горные цепи. Среди них выделялись извилистые линии Каричана. Прихотливые силуэты его поднимались над пышной зеленью лесов.
К вечеру пироги снова двинулись к левому берегу, где был единственный проход, позволяющий преодолеть пороги Карибен. На востоке тянулись такие же, как в Ла-Урбане, обширные отмели, куда некогда стекались черепахи в период кладки яиц. Но варварская, никак не регулируемая охота наверняка приведет, если уже не привела, к исчезновению черепах, которые стали лишь изредка появляться на этих пляжах. Поэтому Карибен уже почти полностью утратил свое значение и скоро будет просто одной из крохотных деревушек в среднем течении Ориноко.
Идя вдоль гранитных берегов Пьедра-дель-Тигре, пассажиры столкнулись с акустическим явлением, хорошо известным венесуэльцам. До их ушей донеслись мощные, гармонические музыкальные звуки.
С борта "Гальинеты" послышалось удивленное восклицание сержанта Марсьяля:
- Вот это да! Кто же это устроил нам такую серенаду?
Но услышанное оказалось не серенадой, хотя обычаи этого края были не менее испанскими, чем обычаи Андалузии или Кастилии. Путешественники могли подумать, что очутились в Фивах у подножия Мемнонского колосса, но господин Мигель поспешил дать объяснение этому акустическому явлению, встречающемуся и в других странах.
- На рассвете, - сказал он, - эти звуки были бы еще громче, и вот в чем причина. В этих скалах имеется множество пластинок слюды. Разогретый солнцем воздух, расширяясь, вырывается из трещин и заставляет вибрировать пластинки слюды.
- А солнце, оказывается, искусный музыкант! - воскликнул Жак Эллок.
- Все равно ему далеко до нашей бретонской волынки, - возразил сержант Марсьяль.
- Конечно, - согласился Жермон Патерн, - и все-таки орган на лоне природы... в этом что-то есть...
- Только уж больно много слушателей! - проворчал сержант.
Глава X
В УСТЬЕ МЕТЫ
Идя вдоль левого берега, все три лодки благополучно преодолели пороги Карибен и к шести часам вечера встали на якорь в глубине маленькой бухточки.
Это некогда большое и процветающее селение, по вышеуказанным причинам, ныне пришло в упадок; в нем осталось всего пять индейских хижин, то есть на одну меньше, чем в ту пору, когда его посетили господин Шафанжон и генерал Ублион.
Останавливаться в этой деревушке не имело никакого смысла. Пополнить запасы продуктов здесь было невозможно, да, впрочем, в этом и не было необходимости, так как запасы, сделанные в Ла-Урбане, спокойно позволяли путешественникам добраться до Атурес, ну а охотники конечно же не оставят их без дичи.
На следующий день, тридцать первого августа, лодки отчалили от берега еще до восхода солнца. Путешественники надеялись, что северный ветер снова будет помогать им преодолевать течение. Путь их лежал на юг, так как от Ла-Урбаны до Сан-Фернандо Ориноко течет именно с юга, деревушка же, которую они только что покинули, находилась на равном расстоянии от этих двух пунктов.