- Юноши, бегите в стойбище, скажите старухам, пусть готовят мази из сушеных трав и медвежьей желчи! Наш брат обморозил руки. Охотники, ищите сорок, стреляйте их! Свежее сорочье мясо хорошо лечит раны, нанесенные, морозом! Спешите, юноши! Спешите, охотники!
Только тогда он подумал с великим облегчением и спокойной радостью, что теперь ему не надо больше идти, теперь он может упасть на снег и спать, спать, спать. И он начал падать, но заботливые руки подхватили его. Он лежал на руках друзей и братьев, как на самых мягких шкурах. Эти руки приподняли его, и он увидел близко от своего лица черные печальные глаза Красного Облака и его крупные жестко вырезанные губы. Эти суровые губы сказали теплые, ласковые слова:
- Ты вернулся к нам, Добрая Гагара. Ты верный друг. Тебя не испугали трудные, тяжелые дороги.
- Я не принес, Красное Облако, обратно твое золото. Я высыпал его на тропу, чтобы задержать врагов. Они шли по моему следу, а у меня не было оружия.
- Ты сделал хорошо, Добрая Гагара. Врага задерживают и оружием и хитростью.
- Я не верну тебе карту золотой земли. Я сжег ее, чтобы она не попала в руки врагов ттынехов. Убей меня за это, и ты будешь прав!
Андрею казалось, что он крикнул эти слова, но распухшие язык и губы позволили ему лишь шептать еле слышно. Но вождь услышал этот шепот, тихий, как шелест травы, и до Андрея долетел ответ:
- Ты наш верный друг и брат, Добрая Гагара. Все, что ты сделал, - хорошо!
И последнее, что услышал Андрей, были снова слова Красного Облака:
- Радуйтесь, ттынехи! Добрая Гагара будет жить! Он только ослаб, как клен, из которого выцедили слишком много сока. Положите его к костру на меха и покройте мехами. Теперь он будет много спать.
ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР
В раскрытые окна врывался теплый ветерок, пахнущий солью океана и смолой хвойных лесов. От его порывов колыхались наполовину спущенные шторы и металось пламя свечей, горевших на стенах. Было лето, и все же горел камин. В старом замке Баранова и в летние месяцы было сыро и знобко.
Генерал-губернатор Аляски собрал в своем кабинете важное совещание, но оно походило скорее на послеобеденную ленивую беседу друзей за кофе, ликерами и сигарами. Каждый из присутствующих расположился где и как хотел. Командующий аляскинским военным округом сидел, задрав ноги на стол, позвякивая огромными ковбойскими шпорами. Широкополую шляпу свою он повесил на тот же гвоздь, на котором висел и портрет президента. Из-под генеральской шляпы видны были только подбородок и галстук главы государства. Губернатор присел к маленькому восьмиугольному столику, заставленному бутылками, и остался там. У камина сидел Генри Астор. Он задумчиво курил, поплевывая в огонь. В стороне от всех, отчужденный и угрюмый, сидел шкипер Джон Пинк. За его спиной стояло пыльное и облезлое чучело огромного медведя, оставшееся от былых хозяев замка Медведь вытянул когтистые лапы, словно ждал минуты, чтобы схватить и изломать невесело задумавшегося шкипера. И только секретарь, скучающе перелистывавший протокол, вносил деловую струю в это собрание.
- Итак, на чем же мы остановились? - спросил губернатор, отодвинув недопитую рюмку. - Секретарь, напомните нам.
Секретарь начал читать протокол монотонно и невыразительно:
- Пункт первый. Заслушано заявление командующего округом об усилении военных гарнизонов сначала на побережье, а затем и во внутренних районах края. Пункт второй. Обсуждалось донесение лейтенанта сигнального корпуса Брентвуда о том, что топографические съемки затруднены недружелюбием туземцев, индейцев-атапасков. Пункт третий. Шкипер Джон Пинк из Бостона изложил высокому присутствию просьбу о военной охране его экспедиции, направляющейся в верховья реки Медной.
Командующий округом с грохотом и со шпорным лязгом сбросил ноги со стола:
- Я хотел бы сделать дополнение к моему заявлению!
Губернатор кивком головы дал ему разрешение говорить.
- Джентльмены, на что это похоже? - стукнул командующий кулаком по столу. - Мы владеем Аляской вот уже три года, и до сих пор мы здесь не хозяева Должен сказать, джентльмены, что наш земной шар - это земной шар белых. Скажем точнее - американцев. Да, да, джентльмены, против этого вы ничего не сможете возразить! А здесь какие-то индейцы-атапаски заявляют - хозяева мы! Американское миролюбие общеизвестно, но терпению нашему наступает конец. Мы приходим сюда с дарами культуры и цивилизации, мистер Астор пришел сюда с пароходами, локомобилями, консервными заводами, паровыми вашгердами и драгами, он принес сюда девятнадцатый век, а какие-то грязные дикари, живущие в каменном веке, будут путаться у нас под ногами! Вы согласны со мной, сэр Генри?
Астор, сидевший ко всем спиной, что-то гмыкнул, не обернувшись.
- Я продолжаю, джентльмены! - позвенел шпорой командующий. - Усилить наши гарнизоны, как я просил, этого мало. Я буду настаивать на посылке внутрь страны военных экспедиций. Индейцев надо проучить!
- Научить их хорошим манерам! И станут шелковыми! - крикнул воодушевленно Джон Петелька.
- Не кричите, шкипер Пинк, здесь не палуба, - строго сказал губернатор.
- Шкипер Пинк прав! - посмотрел одобрительно на Петельку командующий. - Он вполне прав! Да, станут шелковыми! Генерал Шерман дает нам прекрасный пример. Освободив негров, он принялся за индейцев и "освободил" от них огромные территории, передав их американским поселенцам. Там были апалачи, а здесь атапаски, но разницы я не вижу.
- Вы предлагаете, генерал, устроить здесь нечто вроде чикагских боен? - негромко и по-прежнему не оборачиваясь, спросил Астор. Он знал, что его услышат.
- Зачем такие страшные слова, сэр? - ответил почтительно командующий. - Но дома, в Штатах, мы же не стеснялись. Я говорил уже, что герой индейских войн генерал Шерман…
- И это будет бессмысленная бойня, - бесцеремонно перебил его Астор. - Убоину придется просто зарыть в землю. Мы же и будем зарывать битую человечину.
- Мы не понимаем вас, сэр, - осторожно вмешался губернатор. - Вы должны согласиться, что положение становится ненормальным. Вы слышали донесение лейтенанта Брентвуда. Деловая инициатива шкипера Пинка тоже нуждается в военной охране. А ваши пушные промыслы не страдают от враждебности индейцев?
- Ничуть. Мои трапперы умеют ладить с индейцами, - сплюнув в камин, лениво ответил Астор.
- И, кажется, на пушных промыслах вы, сэр, сделали неплохое дельце? - спросил льстиво губернатор. - Газеты пишут, что вы ошеломили международные аукционы аляскинской пушниной. Выкинуты были меха баснословной ценности.
Астор насупился и принялся бить щипцами по головне в камине, сбивая раскаленные, звонкие угольки. По кабинету поплыл ладанный аромат. Камин топили "душмянкой", аляскинским кипарисом.
После долгого молчания командующий сказал с заметной обидой:
- Мне тоже непонятно, сэр, ваше беспокойство об индейцах. Краснокожие и без того вымирающая раса.
- Я ни на цент не беспокоюсь об индейцах! - повернулся Астор от камина к собеседникам. - Я беспокоюсь об убытках. Губернатор употребил минуту назад выражение "неплохое дельце". Да, мы пришли на Аляску делать неплохие дела, а не бросать здесь деньги на ветер. Что вы предлагаете, генерал? Стрелять в индейцев? Но каждый выстрел из ружья стоит теперь один доллар двадцать центов. Не заставляйте американских налогоплательщиков превращать в пороховой дым уйму долларов. Пусть они лучше купят на эти доллары мои меха и мои рыбные консервы.
- И что же вы предлагаете, сэр? - укрощенно спросил командующий
- Что я предлагаю?.. Послушайте, что рассказывал мой отец, Джон Астор, основатель нашей фирмы. Это было давно. Тогда в американцах не угас еще дух первых пионеров, с ружьями и топорами проникавших в леса и прерии Америки. Словом, это было в годы молодости моего отца. На берегах Великих Озер и сейчас стоит Бутылочная гора. У ее подножия было место меновой торговли с индейцами. Краснокожие привозили туда горы мехов, а Джон Астор привозил бусы, топоры, ножи и, конечно, виски. Больше всего виски! И когда обмен кончался, когда индейцы уходили, у подножия Бутылочной горы поднималась вторая гора, из выпитых бутылок. С каждым годом она становилась все выше и выше И чем больше было бутылок, тем меньше оставалось краснокожих. Это вернее а главное прибыльнее, чем снимать с индейцев скальпы. Мой отец интересовался и Аляской. Он посылал к тогдашнему Главному управителю Александру Баранову своего фактора, капитана Джека Эббетса, с предложением делового сотрудничества. Конечно, по методу моего отца. Управитель Баранов оказался совсем не деловым человеком. Он ответил моему отцу: "Спаивать индейцев бесчестно".
- Я понял вас, сэр, - поклонился Астору губернатор, затем повернулся к секретарю. - Запишите, что сэр Генри Астор против военных экзекуций и предлагает улаживать все недоразумения с дикарями только мирным путем. Я верно изложил вашу мысль, сэр?
Астор молча наклонил голову.
- Запишите и мое мнение! Я за выстрелы, за пули! - закричал, подбегая к секретарю, Пинк,
- Тише, тише, мистер Пинк, - снова остановил его губернатор. - Вы не на предвыборном митинге.
- Не затыкайте мне рот! - заорал еще свирепее Пинк. - Я свободный американец! Имею право говорить где мне угодно и что угодно! И я требую, чтобы моей экспедиции дали десяток солдат. Америка должна защищать интересы американца!
- А зачем вам солдаты? Вы уверены, что индейцы нападут на вашу экспедицию? - спокойно спросил Астор.