- Мошенник этакий… - Старый Кемпстер поднялся с кресла и похлопал сына по плечу. - Боишься, как бы старик не передумал, и поэтому торопишься поймать его на слове. Ну ладно. Поедем сейчас в город. В конторе выдам тебе официальное уведомление, и ты сможешь выступить в роли курьера.
У ворот их ожидала прекрасная голубая машина. Фред сел за руль, и через полчаса машина остановилась на Ливерпуль-сити перед зданием конторы пароходства. Пока отец совещался с руководителями бюро и разрешал самые неотложные текущие дела, молодой Кемпстер разыскал один кабинет на втором этаже, где встретился с главным агентом Компании Ноэлем. Это была старая плешивая крыса с кургузыми, привык* шими пересчитывать деньги пальцами - записной бумажный червь и биржевой маклер.
- Ноэль, хочешь ты оказать мне маленькую услугу? - без обиняков начал Фред. - Сущий пустяк. Это тебе не будет стоить ни пенни.
- Значит, кому-то другому это обойдется во много гиней. - Ноэль ощерил целый ряд золотых зубов. - Что за дело?
- Ты заведуешь фрахтовкой судов. От тебя зависит, куда какое судно идет и долго ли оно будет болтаться в тех или иных водах.
- Это зависит не от меня, а от конъюнктуры, - возразил Ноэль.
- Будь спокоен, старая конъюнктура. Коротко и ясно: можешь ли ты, пардон, хочешь ли ты сделать так, чтобы "Кардиган", который на днях отправляется в Новый Орлеан, остался бы по ту сторону Атлантики немного более года? Ты знаешь, что он мог бы там делать. Заставь его кружить по Мексиканскому заливу, изредка посылай в Перу или Манассу за каучуком, но во всяком случае позаботься, чтобы он не так скоро очутился в наших краях. Тогда моя дружба по гроб жизни тебе обеспечена. В противном случае, почтенный джентльмен, наши отношения станут сухими и натянутыми. Договорились, не так ли?
- А для этой аферы… то бишь, для этого коммерческого маневра достаточно веская причина?
- Даже слишком веская, но не выпытывай у меня подробностей, потому что я не хочу нарушить данное слово.
- Только вот еще что: нет ли здесь чего-нибудь против Роберта Кемпстера?
- Абсолютно ничего. Если судно приносит доход, значит его интересы не затронуты. Однако лучше, чтобы он ничего не знал.
- Я попытаюсь что-нибудь сделать, - сказал Ноэль. - И пока Роберт Кемпстер не скажет "нет", мачты "Кардигана" не появятся в поле зрения маяков Старого света.
- Благодарю, Ноэль. Ты хорошая конъюнктура. Они закурили по сигарете и расстались. Через четверть часа Фред Кемпстер получил от отца официальное уведомление о назначении Эдуарда Харбингера на должность капитана "Кардигана". Он сел в машину и уехал в доки.
Эдуард Харбингер был обречен на изгнание на несколько лет, потому что Марго Фарман слишком походила на Кателину Титмаус и у молодого Кемпстера была в сердце рана.
5
Эдуард Харбингер в комбинезоне цвета хаки находился вместе с боцманом на верхней палубе. Проверял принадлежности для спуска шлюпок и бочки для воды, когда Ако позвал его в салон.
- Молодой господин, который позавчера здесь веселился со своими друзьями, приехал и хочет вас видеть, - сообщил Ако. - Капитан тоже в салоне.
Харбингер подумал, не пойти ли сначала в каюту и сбросить вымазанную рабочую одежду или отправиться в салон в том, в чем он есть.
- Э, да что там… - махнул он рукой. - Какие там могут быть длинные разговоры. - И он пошел в чем был.
Молодой Кемпстер сидел у стола и курил сигарету. Томас Фарман бог весть зачем поставил на стол бутылку лучшей мадеры и три бокала. Вид у обоих был веселый и таинственный. При появлении Харбингера Кемпстер подмигнул капитану, и лица их, будто по уговору, переменили выражение, стали очень холодными и серьезными.
- Доброе утро, - приветствовал Харбингер.
- Доброе утро, Харбингер, - сдержанно произнес Фред Кемпстер и как бы нехотя протянул руку, потом откашлялся и замолчал.
- Вы хотели меня видеть? - спросил Харбингер.
- Да, Харбингер. Получается довольно неприятно, но тут уж ничего не поделаешь, - пробормотал молодой Кемпстер таким тоном, будто ему было очень неудобно сообщить штурману неприятную новость.
- Мое личное впечатление о вас довольно положительное, мой отец того же мнения - он считает, что вы человек стоящий. А что касается мистера Фармана, то он говорит о вас самое лучшее, но, несмотря на все это… принимая во внимание интересы пароходства и традиции… милый Харбингер, мы пришли к заключению, что в дальнейшем не можем вас оставлять на "Тасмании". Надеюсь, для вас это не будет большим ударом?
Несколько секунд Харбингер стоял, словно в оцепенении. Он всматривался в лица обоих мужчин, но они ничего не выражали. Он силился вспомнить, в чем и когда допустил оплошность, но ничего подобного не приходило на память.
- Мистер Кемпстер, если я вас правильно понял, я уволен, - наконец заговорил он. - Это значит, что пароходство недовольно мною, что в моей работе обнаружены ошибки. Увольнять и принимать - это, конечно, ваше дело, но мне все-таки хотелось бы знать: за что? Не будете ли вы так любезны объяснить, чем я заслужил это?
Уголки губ Фреда Кемпстера чуть дрогнули, но он сдержался и ответил уклончиво:
- Дело не столько в вашей работе, сколько в вас лично. Разумеется, каким уж уродился человек, таким он и должен быть, и ни мы, ни вы сами ничем тут помочь не можем. Короче говоря, мы не желаем совсем уволить вас со службы в нашей Компании, но оставить на "Тасмании" при всем желании не можем, поэтому мы решили перевести вас на одно из меньших судов. Вот официальное уведомление конторы. Пожалуйста, прочтите и дайте немедленно ответ - принимаете ли вы наше предложение.
Опустив глаза, Фред Кемпстер подал Харбингеру послание отца. Окончательно сбитый с толку молодой моряк прочитал:
"П/х "Тасмания", первому штурману Эдуарду Харбингеру.
Довожу до Вашего сведения, что пароходная компания "Роберт Кемпстер и Сын" приобрела недавно 4 новых парохода, в связи с чем появилась необходимость в некоторых переменах в составе персонала. Принимая во внимание Вашу добросовестную службу на наших кораблях, а также стаж плавания и Ваши личные качества, мы сочли Вас достойным получить повышение и впредь исполнять обязанности капитана на одном из наших пароходов. В данный момент имеется вакантное место капитана на пароходе "Кардиган" водоизмещением в 5200 тонн. Просим срочно сообщить, согласны ли Вы перейти на "Кардиган" капитаном. Пароход стоит в Кардифской гавани, и необходимо его принять до четверга, так как в субботу он должен отправиться в Новый Орлеан. В надежде, что Ваш ответ будет положительным, желаю вам наилучших успехов и удачи в Вашей дальнейшей работе.
С почтением, Роберт Кемпстер.
Р. 8. Более подробные указания получите от моего сына. К.".
Эдуард Харбингер понял, что над ним подшутили, но шутка эта была благожелательная и не оскорбляла, поэтому он присоединился, насколько позволяло его положение, к дружному громкому смеху, раздавшемуся в салоне.
- Мистер Кемпстер, вы умеете шутить, - сказал он, когда смех немного затих. - Еще немного - и я поверил бы и не на шутку огорчился.
- Только этого еще недоставало! - снова рассмеялся Фред. - Довольно и того, что шутка удалась. Ну, желаю успеха, мистер Харбингер!
- Благодарю, миcтер Кемпстер. Надеюсь, что мне удастся оправдать доверие моих шефов.
Потом и старый Фарман долго тряс руку Харбингеру и наполнял бокалы, и Харбингер пожалел, что не скинул комбинезон, - на спине кое-где виднелись пятна краски.
Фред Кемпстер дал указания новому капитану:
- Лучше всего, если бы вы упаковали свои чемоданы и сегодня же вечерним поездом выехали в Кардиф, так как завтра уже пароход должен стать под бункеровку. Но, во всяком случае, сегодня до закрытия конторы явитесь к юрисконсульту и Ноэлю, там вас проинформируют обо всех подробностях.
У Харбингера выдался горячий денек: надо было в страшной спешке собраться в дорогу, утрясти все формальности, получить доверенности и заверить их в портовых учреждениях. Обегав все на свете и все уладив, он только несколько минут смог уделить прощанию со своими друзьями и товарищами на пароходе. Это было событие, которому, без сомнения, следовало радоваться, - долгожданное, давно желанное. Оно открывало перед Харбингером перспективы на будущее, давало его жизни новую, прочную основу и приближало для них с Марго миг осуществления общей мечты. Сегодня впервые они будто не замечали присутствия старого Фармана и не заботились о том, что он может подумать; но присутствие посторонних все-таки стесняло, и они удалились в пассажирскую каюту, где расположилась Марго.
- Когда я возвращусь в Англию… - сказал Эдуард.
- Когда ты возвратишься… - ответила Марго.
- Это не может затянуться надолго - два месяца, три, самое большее полгода - потом ты будешь плавать вместе со мной.
- Но ты должен писать мне почаще. Из каждой гавани, милый.
- Из каждой гавани, милая…
Часы жестокосердно прервали миг их счастья. Эдуарду пора было отправляться на вокзал. Когда он, увешанный чемоданами, вышел на палубу, у трапа его молча поджидал Ако. В спешке Харбингер совсем позабыл об островитянине. Он опустил свой багаж наземь и задумался, потом подошел к Ако и положил ему руку на плечо.
- Нам надо расстаться, друг. Вам будет лучше, если вы останетесь на "Тасмании". Этот корабль вас скорее доставит домой, он пойдет в ту сторону. А если вам когда-нибудь придется плохо и понадобится помощь, то поговорите с Марго. Она вам такой же друг, как и я. Марго проедет часть пути вместе с вами. Доверьтесь ей и берегите ее ради нашей дружбы.
- Все, что я смогу для нее сделать, я сделаю, - сказал Ако.