Негодяй, о котором идет речь, мой дорогой Толлемах, произведший на тебя столь выгодное впечатление (конечно, все люди склонны заблуждаться) и обманувший доверие, коим ты его удостоил, некто капитан Гейнор, или тот, кто скрывается под этим именем. Я был твердо уверен в его лояльности, основываясь на твоем собственном утверждении, что капитан Гейнор вне подозрений. Я грудью встал на его защиту, когда поползли слухи, что он и есть неуловимый капитан Дженкин, пресловутый якобитский агент, ибо никто не знал настоящего имени агента.
Твоя уверенность в нем была столь неколебима, что я, как мог, препятствовал его аресту, ручаясь самою честью своей за его лояльность. Но, как я уже упоминал, нас обоих обвели вокруг пальца. Наступил момент, когда защищать его долее стало невозможно. Его арестовали по приказу правительства. Капитан Гейнор понял, что проиграл, и повел себя, как все головорезы, припертые к стенке: признался в измене и безропотно покорился судьбе. Гейнора повесили неделю тому назад, и он заслужил кару, как никто другой на моей памяти.
Что еще остается сообщить? Стоит ли лишний раз упоминать, что я обесчестил себя необдуманным поручительством и мне ничего не оставалось, как подать в отставку, не дожидаясь, пока лорд Картерет обрушит на мою несчастную голову град презрительных насмешек. Я пропащий человек, мой дорогой Толлемах, и больше, чем кто-либо, нуждаюсь в сочувствии и жалости в своем нынешнем одиночестве. Я спрятался от мира, запершись в своем кабинете, но мне никуда не деться от Эмили, чей язык колет меня, точно острый нож.
Продолжать письмо нет сил. Но если ты, сжалившись над моим одиночеством, пригласишь меня пожить у тебя в Девоншире, пока об этом деле позабудут и я снова смогу показаться на глаза людям, я буду очень благодарен.
Твой преданный незадачливый кузен
Эдвард Темплтон".
Новость, сообщенная кузеном сэру Ричарду, показалась совершенно невероятной. То, что лорд Картерет, упорствуя в абсурдной ошибке или побуждаемый запутавшимися советниками, несмотря ни на что решился арестовать Гарри Гейнора как капитана Дженкина, не было удивительным. Но чтобы Гарри Гейнор, которого он знал, о чьей карьере ему было все доподлинно известно, чей послужной список год за годом подтверждался хвалебными отзывами и рекомендациями, признал себя якобитским агентом, за которым долго охотилось правительство, - в это поверить было невозможно.
Сэр Ричард еще раз обдумал письмо кузена. Либо он сошел с ума, либо в основе судебного дела лежала чудовищная ошибка.
Он не стал тратить времени на ответ. Взволнованный сообщением, через два дня, - ровно столько времени потребовалось для улаживания дел в поместье, требовавших его личного участия, - сэр Ричард отправился в Лондон. Он прибыл туда еще два дня спустя - лошадей по его приказу гнали всю дорогу. В тот самый четверг, когда капитан Гейнор покинул дом профессора Близзарда, запыленная карета сэра Ричарда остановилась у дома мистера Темплтона.
Тот находился у себя в кабинете. Несмотря на поздний час, - часы давно пробили полдень - мистер Темплтон сидел в вишневом халате и в ночном колпаке. Длинное лицо кузена, казалось, еще больше вытянулось, побледнело и осунулось, щеки обвисли. Он походил на побитую собаку. В его глубоко посаженных глазах затаилась тоска. С первого взгляда на него становилось ясно: человек страдает от жалости к самому себе.
Мистер Темплтон поднялся и пошел навстречу кузену, приветственно протянув к нему руки:
- Мой дорогой Толлемах! - его низкий голос гудел, как орган, и был преисполнен грусти. - Ты проявил душевную щедрость, так быстро откликнувшись на мой зов, отозвавшись на мое... э-э-э... горе.
- Я был не в силах ждать, пока ты явишься ко мне, - услышал он в ответ. - Новость, сообщенная тобой, показалась мне фантастичной, невероятной. Я должен сам услышать объяснения. А уж потом я увезу тебя в Девоншир.
- Возможно, она фантастична, возможно, невероятна, но тем не менее это правда.
Сэр Ричард, как был, в дорожном костюме, опустился в кресло.
- Расскажи мне все! - нетерпеливо потребовал он.
- Ну, что еще сказать? Мое письмо...
- Да, да. Но из письма я узнал лишь сам факт. Я не поверю в него, пока не узнаю подробностей.
- Подробностей?
Мистер Темплтон, наклонив голову, прошелся по комнате. Наконец он остановился у письменного стола против сэра Ричарда. Он посмотрел в окно: серое небо, мелкий дождик, поникшие мокрые ветки кустарника в саду.
И мистер Темплтон поведал наконец кузену свою историю в привычной витиеватой манере, расцвечивая свою речь множеством красивых, но малосодержательных слов, что привело нетерпеливого кузена в состояние крайнего раздражения.
- И это все? - спросил сэр Ричард, когда кузен умолк.
- Тебе этого мало? - возмутился бывший министр. - Того, что я рассказал, оказалось достаточно, чтобы погубить меня, Толлемах!
- И все же, если учесть все, что я знаю о капитане Гейноре, - недостаточно для смертного приговора.
- О, он был коварен, чертовски хитер и коварен! вскричал мистер Темплтон, - Он одурачил, он надул тебя!
Сэр Ричард поднялся и в свой черед прошелся взад-вперед по кабинету, а кузен сел в кресло, упершись локтями в колени и подперев голову руками.
- Он с большой неохотой отправился в Англию, - рассуждал сэр Ричард. - Он приехал сюда по моему настоянию. Даже когда я написал рекомендательное письмо к тебе, он все еще бездельничал в Неаполе, и, держу пари, слонялся бы там до сих пор, не заставь я его.
- Да, он был хитер, - стоял на своем мистер Темплтон.
- Но рекомендации, хвалебные отзывы! - напомнил сэр Ричард. - Подробнейший послужной список, с девятнадцати лет на военной службе - и здесь, и на Востоке!
- Подделка! - пробурчал кузен.
- Подделка? Ни в коем случае. Ты же сам проверил две рекомендации в посольствах в Лондоне?
- Две проверил. А остальные?
- Ab uno disce omnes .
Мистер Темплтон ударил кулаком по ладони.
- Именно так я и сказал лорду Картерету - слово в слово. Он высмеял меня, ей-богу! Я стал отличной мишенью для насмешек, разрази меня гром!
- Так ты говоришь, что он признался в измене? - язвительно осведомился сэр Ричард, всем своим видом являя недоверие.
- Как и подобает трусу.
- Удивительно! А как он держался на суде?
- Мне передали - спокойно, как настоящий злодей.
- Так ты не присутствовал в суде?
- Присутствовал? Да с того момента, как арестовали Гейнора, я никому не показывался на глаза. Разве я мог явиться в суд? Каждый наглец ткнул бы в меня пальцем! Еще бы! Одураченный государственный деятель, который ручался своей честью за предателя! Какое везенье, что мне не предъявили обвинения в государственной измене!
И в тот же момент судьба, ироничный вселенский режиссер, проявила интерес к этой комедии.
Послышался стук в дверь, и появился лакей.
- Капитан Гейнор, сэр, ждет внизу позволения нанести вам визит, - сообщил он.
Двое мужчин будто к месту приросли и молча глядели на лакея.
Наконец мистер Темплтон спросил брюзгливым голосом:
- Чего он ждет, черт побери?
Лакей флегматично повторил свое сообщение.
- Капитан Гейнор? - переспросил мистер Темплтон. - Капитан Гейнор? - повторил он с расстановкой. - Ты с ума сошел или хватил лишнего?
- Ни то ни другое, сэр, - отвечал лакей, позволяя себе ровно столько вызова в голосе, сколько допускали отношения с мистером Темплтоном, внушавшим прислуге благоговейный страх.
Мистер Темплтон поджал губы.
- А ты знаешь капитана Гейнора в лицо? - выпалил он. - Ты видел его раньше?
- О да, сэр, несколько раз.
- И ты уверяешь, что это он?
- Да, сэр. По крайней мере, я так думаю, сэр.
В разговор вступил сэр Ричард, взволнованный не меньше кузена.
- Пригласи его поскорей сюда, Нед! - предложил он.
Мистер Темплтон распорядился принять капитана, и заинтригованный лакей удалился.
- Что это значит, Толлемах? Что это значит?
- Похоже, это значит, что прав был я, а не ты и твое правительство. Ведь если твой визитер и впрямь капитан Гейнор, стало быть, он не капитан Дженкин.
- Ты подразумеваешь, что лорд Картерет ошибся? - вскричал мистер Темплтон.
Его глубоко взволновала блестящая перспектива восстановления в правах. Хорошо смеется тот, кто смеется последним! Потрясенный, он поднялся, но уже в следующее мгновение тяжело плюхнулся в кресло.
- Это абсурд! - Он усмехнулся. - Это невозможно!
Тут дверь отворилась, и лакей препроводил в кабинет капитана Гейнора. Он был в синем военном мундире в талию, глухо застегнутом до самого подбородка, в сапогах и при шпаге. В руке капитан держал шляпу с плюмажем.
Никаких сомнений в том, что перед ними капитан Гейнор собственной персоной, не осталось. Оба кузена неотрывно глядели на него. Эдвард Темплтон не верил своим глазам.
Офицер непринужденно вошел в кабинет и, щелкнув каблуками, поклонился.
- Надеюсь, мистер Темплтон, я не очень докучаю вам своим визитом. О, кого я вижу? Дик? - обрадовался капитан, увидев приятеля. - Ну, мне просто повезло. А я уж подумывал о приятной поездке в Девоншир, если старания вашего кузена еще не принесли плодов, на которые мы рассчитывали. - Капитан вдруг осекся. - Что случилось? - спросил он, переводя взгляд с одного изумленного лица на другое.
- Скажите, кто вы, черт возьми? - обратился к нему мистер Темплтон.