- Потом - Вавилон. Слушай меня, Тау. Апепи пошлет свое войско, чтобы разгромить нас и пленить царицу, но ему не с кем будет сразиться, некого будет громить, ибо нашей Общине есть где укрыться, - в Египте много гробниц и катакомб, куда не осмелятся ступить воины, царица же в это время будет уже далеко. Если Апепи ищет проклятия, пусть оно падет на него - несметное вавилонское воинство хлынет на Танис, чтобы исполнить волю покойной царицы Римы и исправить зло, причиненное ее дочери.
- Да свершится воля богов, - сказал Тау, - и пусть тот, кто ищет войны, в ней и погибнет, ибо таков закон Бога и людей.
В длинном плаще с капюшоном Нефрет приближалась к пальмовой роще в сопровождении Ру и Кеммы, которая была очень недовольна.
- В такой-то жаркий день тащиться по солнцепеку - кому только это в голову пришло! - негодовала она. - Вечером у нас большое торжество, и ты, царевна, играешь в нем главную роль. Надо еще приготовить твои одеяния и драгоценности, а мы тут время тратим, какая еще фантазия пришла тебе в голову? Кого ты ищешь?
- Того, кого ищут все женщины, - так ты наставляла меня, Кемма, - мужчину, - смеясь отвечала Нефрет. - Мне кажется, вон в той пальмовой роще прячется мужчина, и я иду, чтобы найти его.
- Мужчина! Мало ли мужчин, что живут поближе к дому, если только гробницы можно назвать домом. Хотя, уж если говорить правду, почти все наши мужчины либо седобородые старцы, жрецы да отшельники, которые думают только о своих душах, либо семейные люди, которые трудятся день напролет, а по ночам им снится, что Нил намоет, нанесет на их поля целую гору ила. Ну вот мы и дошли до рощи, а я не вижу никакого мужчины. Не могу я больше брести по этому проклятущему песку, вот стоит статуя бога, а может, и какого-то царя, чье имя уже тысячу лет никто не слышит. Но кто бы он ни был - бог или царь, он дарует нам тень, здесь я посижу, и ты сделаешь то же самое, если у тебя есть голова на плечах, а Ру пойдет поищет этого твоего мужчину, хотя когда тот увидит гиганта с огромным топором в руке, боюсь, он пустится наутек.
- Я бы тоже пустилась, - сказала Нефрет, - но все же, Ру, пойдем со мной, ты должен меня охранять.
Войдя в рощу с правой стороны, Нефрет, неслышно ступая, стала переходить от дерева к дереву, приказав Ру незаметно следовать за ней. Вскоре она увидела молодого человека в одежде гиксоса, сидящего под пальмой, рядом с ним лежало несколько свертков, а сам он - вот неожиданность! - крепко спал. Тут Нефрет пришло что-то на ум, и она сказала Ру, чтобы он тихо приблизился, взял свертки и спрятался за статую, где сидела Кемма. А потом, когда она поведет этого молодого человека к Сфинксу, они с Кеммой и с этими свертками должны постараться следовать за ними таким образом, чтобы тот их не заметил.
Захватив свертки, Ру бесшумно удалился; великан, как все эфиопы, умел двигаться совсем бесшумно, этому искусству их обучают с детства, чтобы они могли неслышно выслеживать зверя или преследовать врага. Он исчез со своей ношей за статуей, однако Нефрет знала, что глаз он с нее не спускает и в случае опасности немедленно придет на помощь. Стоя под пальмой напротив, она с интересом разглядывала спящего. Никогда еще она не видела молодого мужчину с таким красивым и одухотворенным лицом - это Нефрет поняла с первого взгляда.
"Если глаза его, которые я сейчас не могу увидеть, столь же красивы, как и остальные черты, он прекрасен. К тому же по его виду можно сказать, что дух владеет его плотью, а не плоть духом", - так размышляла она и вдруг почувствовала какое-то неведомое ей ранее волнение, что-то смутило ее спокойствие и немного испугало, хотя она не могла дать себе отчет, что же произошло.
Нефрет не отводила глаз от Хиана, а он по-прежнему спал. Но вот наконец он встрепенулся, протянул руки, точно ловя уходящий сон, зевнул и открыл глаза.
"Они так же прекрасны, как и все в нем" - сказала себе Нефрет и скользнула за дерево. Глаза Хиана и вправду были прекрасны - большие, карие, чуть грустные глаза.
Хиан вспомнил о свертках с подарками и золотом и стал их искать.
- О, боги, они исчезли! - воскликнул он хоть и встревоженным, но приятным и мягким голосом. - Как это могло случиться, если они лежали у меня под рукой? Видно, правду говорят люди: здесь бродят призраки.
Плотнее запахнувшись в свой длинный плащ, Нефрет выступила из-за пальмы и спросила:
- Ты что-то потерял, господин? И если так, быть может, я помогу тебе?
- Ты поможешь мне, юноша, если вернешь мои вещи, которые, как я думаю, ты и украл. Но юноша ли ты? - добавил он с сомнением. - Голос у тебя…
- Ломается, господин, - поспешила ответить Нефрет, стараясь говорить хрипло.
- Однако ломается странным образом. Он должен бы становиться грубым, а не девичьим. Но пусть будет так. Возврати мне мои вещи, юноша, иначе, как это ни печально, мне придется убить тебя…
- И тем самым потерять свои вещи, и, быть может, безвозвратно, господин мой.
- Похоже, ты не слишком-то испугался моей угрозы. Скажи мне, кто ты?
- Я твой проводник, господин, и должен сопроводить тебя - если ты и есть посланник Апепи, - туда, где ты должен находиться до того часа, как ты предстанешь перед Советом Общины Зари. Зная, что ты здесь один, и опасаясь, как бы вооруженная стража не напугала тебя, Совет поручил тебя мне, совсем молодому человеку, которого ты не можешь испугаться. Мне велено было найти и проводить тебя.
- Совет принял доброе решение. Однако, молодой человек, где же все-таки те свертки, что мои слуги сложили рядом со мной, прежде чем отправиться в обратный путь?
- Они уже в пути, господин. Как ты только что изволил сказать, место это - обитель призраков, а призраки поспешают быстрее нас.
- Значит, они могли унести и меня, хоть я и доволен, что они этого не сделали, - мне так весело разговаривать с тобой, юноша. Что же касается моих вещей, надеюсь, ты сказал правду, а если солгал, тогда я убью тебя позже. А если не я, то это сделает сама Община, ибо она лишится дорогих подарков. Что же дальше?
- Изволь следовать за мной, господин.
- Тогда в путь. Веди меня, юноша.
Глава IX Коронация Нефрет
Они пустились в долгий путь, ибо Нефрет повела Хиана в обход древней статуи, за которой прятались Кемма и Ру.
- Ты живешь здесь? - вскоре спросил ее Хиан.
- Да, господин, здесь, неподалеку, - туманно отвечала Нефрет.
- А могу ли я спросить, чем ты занимаешься, когда не сопровождаешь путешественников, которые столь редки в здешних краях, и не устраиваешь доставку вещей столь необычным образом?
- Да чем угодно, - еще более неопределенно отвечала Нефрет, - но чаще всего меня посылают с разными поручениями.
- С поручениями? И куда же?
- Повсюду. Однако скажи мне, господин, знаком ли ты с пирамидами?
- Совсем нет, друг, я видел их только издалека. Пирамиды, как известно, теперь принадлежат Общине, о которой ты говорил и которой я, такой же посыльный, как и ты, должен передать письмо и подарки. Никто не может приблизиться к пирамидам. Я слышал рассказ о том, какая ужасная смерть настигла здесь недавно несчастных, которые хотели разглядеть пирамиды поближе и увидеть всякие чудеса. Говорят, черный лев прыгнул из-за пирамиды, убил троих и тяжко ранил четвертого, так что он вскоре скончался. Только, может, это был не лев, а один из ваших призраков. Но как бы то ни было, человек этот умер.
- Странная история, господин! Удивительно, что ни о чем подобном мы даже не слышали; правда, живем мы в уединении, и слухи до нас доходят редко. Посмотри сам, как прекрасны пирамиды, как величественно высятся они на фоне неба! Их ясные контуры словно врезаны в небо. И чудится, будто великие мертвые, что покоятся в них, говорят с нами через бездну времен.
- Должен признать, мой юный друг, у тебя очень живое воображение, не часто встретишь такого проводника. И все же не могу с тобой согласиться. Да, эти каменные громады красивы той красотой, которая сокрушает рассудок, хотя горы, изваянные самой природой и увенчанные снежными шапками, какие я видел в Сирии, еще красивее. Но мне эти пирамиды вещают не о могущественных мертвых, чью память они прославляют, а о тысячах преданных забвению несчастных, сгинувших в тяжком труде в те годы, когда возводились эти громады, дабы нашли в них вечное упокоение останки царей и имена их сохранились в людской памяти. Надо ли ценой страданий и гибели множества людей воздвигать такие памятники ради восхищения грядущих поколений?
- Не знаю, господин, такие мысли не приходили мне в голову. Одно я знаю: роду человеческому суждено страдать - так мне было сказано, хотя я и совсем неученый…
- …юноша, - подсказал Хиан.
- Нет конца этим страданьям, - продолжала Нефрет, словно не расслышала его подсказки, - и никаких воспоминаний, никаких записей не остается от них. Здесь же по крайней мере хоть что-то осталось - прошла уже вечность с тех пор, как те, кто причинял страданья и кто страдал, канули во мрак, а люди все еще восхищаются этими пирамидами и будут восхищаться еще не одно тысячелетие. Страданье во имя высокой цели, страданье, которое принесет плоды, даже если мы не знаем, что это за цель, и никогда не увидим плодов, можно принять с радостью, но пустое, бесплодное страданье - это безводная пустыня, это мука без надежды.
Хиан взглянул на говорившего, вернее, на капюшон его плаща, потому что лица не было видно.
- Как ясно и точно выражена мысль, - заметил он. - Как видно, посыльным тут сообщают глубокие знания.
- Братья нашей Общины - люди ученые, и даже молодым достаются крохи знаний с их пиршественного стола, - конечно, если молодые ищут их, господин… Однако я не знаю твоего имени…
- Моего имени? Ах да - меня зовут писец Раса.