- Я думаю, что об этом не стоит беспокоиться, ваше превосходительство. По моему отец дона Диего кое-что шепнул своему сыну. Он наверное обратил внимание дона Диего на тот факт, что дон Карлос находится не в очень хороших отношениях с вашим превосходительством, но существуют дочери других лиц, которые пользуются благосклонностью вашего превосходительства. Во всяком случае Пулидо вернулись в свою гациенду после возвращения дона Диего. Дон Диего зашел ко мне в гарнизон и по-видимому очень боялся, чтобы я не заподозрил его в измене.
- Я рад слышать это. Вега очень могущественны. Они никогда не были моими горячими друзьями, но все же никогда и не поднимали руки против меня. Поэтому я не могу пожаловаться на них. Хорошо было бы сохранять с ними дружеские отношения. Но эти Пулидо…
- Даже сеньорита, кажется, оказывает помощь этому разбойнику, - сказал капитан Рамон. - Она хвасталась передо мною тем, что называла его "мужественным". Она насмехалась над солдатами. Дон Карлос и некоторые монахи покровительствуют этому человеку, давая ему пищу и питье, укрывая его, снабжая сведениями о местонахождении солдат. Пулидо мешают нашим усилиям захватить негодяя. Я мог бы предпринять шаги, но решил вначале известить вас и ожидать вашего решения.
- В подобном случае может быть только одно решение, - сказал губернатор надменно. - Какого бы высокого происхождения ни был человек и каково бы ни было его положение в свете ему не может быть дозволена измена без того, чтобы он не понес за нее соответствующего возмездия. Я думал, что дон Карлос уже получил урок, но по-видимому это не так. Есть ли кто-нибудь из ваших людей в гарнизоне?
- Только больные, ваше превосходительство.
- Ваш курьер вернулся с моим эскортом. Хорошо ли он знаком с местностью?
- Конечно, ваше превосходительство. Он стоял здесь некоторое время.
- Тогда он может служить проводником. Пошлите половину моего эскорта тотчас же в гациенду дона Карлоса Пулидо, прикажите им арестовать его, отвести в тюрьму и запереть там. Это будет для него ударом. Достаточно с меня этих Пулидо!
- А высокомерная донья, которая насмехалась надо мною, а гордая сеньорита, которая осыпала кавалеристов презрительными насмешками?
- Ха! Прекрасная мысль! Это будет уроком для всей округи. Пусть их также отведут в тюрьму и запрут там, - сказал губернатор.
Глава XXVIII
Оскорбление
Карета дона Диего как раз остановилась перед дверью дома, когда отряд кавалеристов проскакал мимо в облаке пыли. Он не узнал в них ни одного из тех, кого часто видел в таверне.
- Ха! Что это, новые солдаты, посланные по следам сеньора Зорро? - спросил он человека, стоявшего вблизи.
- Это часть эскорта губернатора, кабальеро.
- Разве губернатор здесь?
- Он только недавно прибыл, кабальеро, и направился в гарнизон.
- Наверное получены свежие новости об этом разбойнике, раз посылают людей скакать, как шальных, по пыли и солнцу. Да это по-видимому неуловимый негодяй, клянусь святыми! Если бы я был здесь во время прибытия губернатора, то он наверное остановился бы в моем доме. Теперь же кто-нибудь другой из кабальеро будет иметь честь принимать его. Есть о чем пожалеть!
Потом дон Диего вошел в дом, и человек, который слышал это, не знал, можно ли сомневаться в искренности последнего замечания.
Отряд кавалеристов, во главе с курьером, знавшим местность, мчался галопом по шоссе, а потом повернул на дорогу, которая вела к дому дона Карлоса. Они с таким усердием исполняли поручение, как будто бы им предстояло забрать в плен сумасшедшего. Когда достигли въезда в усадьбу, отряд рассыпался налево и направо, топча цветочные клумбы доньи Каталины и разгоняя кур с дороги, и окружил дом в одно мгновение.
Дон Карлос сидел на веранде на своем обычном месте в полудреме и не заметил приближающихся кавалеристов, пока не услышал стука копыт их лошадей. Он вскочил в тревоге, думая, что сеньор Зорро снова появился в окрестностях и что солдаты преследуют его.
Трое сошли с коней перед ступеньками веранды в облаке пыли, и командовавший ими сержант направился вперед, стряхивая пыль со своего мундира.
- Вы дон Карлос Пулидо? - спросил он громким голосом.
- Я имею честь, сеньор.
- У меня имеется приказ взять вас под арест.
- Арест! - крикнул дон Карлос. - Кто дал вам подобный приказ?
- Его превосходительство губернатор. Он находится теперь в Рейна де Лос-Анжелес, сеньор.
- По какому же обвинению?
- Измена и помощь государственным врагам.
- Нелепость! - крикнул дон Карлос. - Я обвинен в измене, несмотря на то, что сам жертва угнетения, я не поднял руки против власть имущих! Каковы же подробности обвинения?
- Об этом вы спросите судью, сеньор. Я ничего не знаю об этом деле, за исключением того, что должен арестовать вас.
- Вы хотите, чтобы я ехал вместе с вами?
- Требую этого, сеньор.
- Я человек знатной крови, я кабальеро!
- У меня имеются приказания.
- Так, значит, мне не доверяют самому явиться на место суда? Но, может быть, суд будет назначен немедленно? Эта было бы лучше, потому что тем скорее я смогу очиститься от обвинений. Мы поедем в гарнизон?
- Я поеду в гарнизон, когда мое поручение будет выполнено. Но вы пойдете в тюрьму, - сказал сержант.
- В тюрьму? - воскликнул дон Карлос. - И вы осмеливаетесь! Вы бросите кабальеро в грязную тюрьму? Вы поместите его туда, где содержатся неповинующиеся властям туземцы и самые обыкновенные мошенники?
- Есть приказание, сеньор. Приготовьтесь следовать за нами немедленно.
- Хочу дать дворецкому хозяйственные распоряжения относительно гациенды.
- Я пойду с вами, сеньор.
Лицо дона Карлоса запылало. Его руки сжались, когда он посмотрел на сержанта.
- Неужели же меня нужно оскорблять каждым словом? - крикнул он. - Не думаете ли вы, что я убегу, как преступник?
- Приказ есть приказ, сеньор, - сказал сержант.
- Но могу же я но крайней мере сказать об этом моей жене без постороннего лица за спиной?
- Ваша жена - донья Каталина Пулидо?
- Конечно.
- Приказано арестовать ее также, сеньор.
- Мерзавец! - крикнул дон Карлос. - Вы не пощадите даже даму, вы уведете ее из дому?
- Таков приказ. Она также обвиняется в измене и помощи врагам государства.
- Кинусь святыми! Это слишком! Я буду сражаться против вас и ваших солдат, пока у меня хватит дыхания в теле.
- Это будет продолжаться недолго, дон Карлос, если вы попытаетесь вступить в бой. Я только исполняю приказания.
- Мою любимую жену взять под арест, как туземную девку, да еще по такому обвинению! Что вы хотите делать с нею, сержант?
- Она пойдет в тюрьму.
- Моя жена и в это гнилое место! Неужели нет справедливости в этой стране? Ведь она дама.
- Довольно об этом, сеньор! Это данные мне приказания, я исполняю их согласно инструкции. Я солдат, и повинуюсь.
Донья Каталина поспешно вбежала на веранду, так как слышала весь разговор, стоя за дверью. Ее лицо было бледно, но взгляд горд. Она опасалась, как бы дон Карлос не ударил сержанта и боялась, чтобы при этом он не был ранен или убит; она сознавала, что сопротивление только удвоит обвинения против него.
- Я слышала, супруг мой. Мы видим новое преследование. Гордость не позволяет мне обсуждать все это с простыми солдатами, которые поступают так, как им приказали. Пулидо останутся Пулидо даже в гнилой тюрьме.
- Но это позор! - воскликнул дон Карлос. - Что все это означает? Чем это кончится? А наша дочь, которая останется здесь одна со слугами! У нас нет ни родных, ни друзей.
- Ваша дочь, сеньорита Лолита Пулидо? - спросил сержант. - Тогда не огорчайтесь, сеньор, вы не будете разлучены. Я имею приказ арестовать также и вашу дочь.
- Обвинение?
- То же самое, сеньор.
- И вы возьмете ее…
- В тюрьму!
- Невиновную, знатного рода, благородную девушку?
- Таковы приказания, сеньор, - сказал сержант.
- Да поразят святые человека, который дал их! - крикнул дон Карлос. - Они отняли мои земли и богатства. Они опозорили меня и мою семью. Но они не смогут сломить нашей гордости!
Дон Карлос высоко поднял голову, и глаза его засверкали… Он взял жену под руку и повернулся, чтобы войти в дом со следовавшим за ним по пятам сержантом. Он объявил об аресте сеньорите Лолите, которая несколько мгновений простояла, пораженная, онемевшая, а потом разразилась целым потоком слез. Но вскоре гордость Пулидо взяла верх: сеньорита вытерла глаза, с презрительно сжатыми губами глянула на сержанта и подобрала платье, когда он приблизился к ней.
Слуги подали повозку к дверям, дон Карлос с женой и дочерью сели в нее, и началось позорное путешествие.
Сердце их могло разорваться от горя, но ни один из Пулидо не показывал этого. Они высоко держали голову, смотрели прямо перед собою и делали вид, что не слышат низких колкостей солдат.
Ехали мимо разных лиц, которых кавалеристы сгоняли с пути. Все с удивлением смотрели на сидевших в повозке, но не услышали от них ни слова. Некоторые смотрели на них с сожалением, другие смеялись над их бедой, в зависимости от того, были ли то приверженцы губернатора или честные люди, ненавидевшие несправедливость.