- Олег Владимирович, надо ли расценивать обстановку так, что в скором времени Дальний Восток станет ареной военных действий?
- Он уже является таковым - вспомните о военном конфликте в Приморье.
- Не конфликт, - отмахнулся Баленский, - идиотское недоразумение. По недосмотру Министерства иностранных дел.
"Он так может говорить, - Белый отвёл взгляд в сторону. - Но я не имею права реагировать. Рылом не вышел".
- Ваше высокопревосходительство. Японцы слабы, чтобы тягаться с нами. У них нет достаточного опыта в ведении боевых операций, которым в превосходстве обладаем мы. Опять же, Япония - страна мало цивилизованная, удалённая от центра Европы…
- Это говорите не вы, а Генеральный штаб, - перебил Белого губернатор. - А я хотел услышать вашу точку зрения. Потому как, ежели действия начнутся, то в центре событий окажемся мы. А не… - Алексей Дмитриевич указал подбородком вверх. - Которое слишком далеко от нас.
- Простите, не понял, ваше высокопревосходительство, - голос Белого дрогнул.
Не хватало ещё выслушать крамолу от отца Анны Алексеевны. Если тот, даже в малой степени, выскажется против порядков, ему придётся о нём доложить в столице. Разговор нужно свернуть, и как можно скорее.
Однако губернатор решил продолжить свою мысль:
- Может, я неточно выразился. И, возможно, сей разговор, Олег Владимирович, вам не понравится. Но считаю необходимым расставить все точки над "і", - Алексей Дмитриевич набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул. - Я здесь, вдалеке от столичной суеты, уже довольно продолжительное время, и что происходит сейчас в России, мне, к сожалению, приходится узнавать не из уст высокопоставленных особ, а из протоколов допросов политических ссыльных, кои мне регулярно приносит господин полицмейстер. Я всем своим нутром ощущаю, что мы идём вслепую. Мы - это Россия. И вот вся эта Россия идёт непонятно куда, как и зачем!
Белый хотел было вставить реплику, но Баленский остановил его жестом.
- Не перебивайте меня, Олег Владимирович. Мне ежедневно приходится сталкиваться с тем, что государство не может себя защитить. И не хочет! Вот в чём парадокс! Раз в месяц ко мне, в губернию, на поселение присылают так называемых "политических". Господи, какие это политические? Бандиты, Олег Владимирович, самые настоящие бандиты! И у меня таких политических более половины городского населения. А ежели начнутся крупномасштабные военные действия? Я не то что не могу никого из них поставить под ружьё. Я боюсь это делать! Мы призываем отставных военных, в основном стариков, а политических, - молодых и здоровых, - не можем! Нет у меня уверенности в том, что они не повернут оружие против нас же самих. Число политических увеличивается, а штат полицейского департамента тот же, что и восемь лет назад! И это не только в моей области. В Хабаровске, во Владивостоке - то же самое. Вот и вопрос: о чём думают в Петербурге?
- Прошу прощения, - Белый сделал попытку приподняться. - Но я бы так пессимистично не смотрел в будущее. Имеется законодательство. Суды ведут производство…
- Да знаю я, Олег Владимирович, - отмахнулся губернатор. - Только не о том речь веду. Страна, держава наша на разлом пошла! Вы говорите, законодательство… Имеется, да только менять его нужно. И срочно! Следует не либеральничать с этими так называемыми "политическими", а судить как уголовный элемент! И без ссылки! На каторгу, на полный срок! Бросил бомбу в губернатора без последствий - десять лет! С последствиями - двадцать пять! Газетёнку выпустил - пятнадцать! Против государя высказываться начал - виселица! И никаких амнистий! Притихнут! И думать забудут о всякой там демократии. Впрочем, не только политических таким образом приструнивать следует. - Алексей Дмитриевич перевёл дух. - А всенаплеватель-ство? Господи, сколько людей, которым безразлично будущее России!
Разве никто не знал о том, что происходит на противоположном берегу Амура? Все знали. Лично докладывал и в Петербург, и в Хабаровск. И ничего! Вот вы прибыли к нам с помощью? Нет. Провести, так сказать, проверку, выявить изменника, и всё. А дальше? Вы уедете, а кто станет выполнять эту работу? Сколько я просил: направьте ко мне человека, который смог бы решать подобного рода проблемы здесь, по месту! И что? Тишина. Ни одной копейки не выделили на соответствующий фронт деятельности! Да что финансирование! Кто только в нашей державе не занимается поимкой шпионов: и вы, господа из Генштаба, и Министерство внутренних дел, и МИД, и Министерство финансов, и полицейский департамент… А у семи нянек дитя без присмотра.
Белый всё-таки приподнялся с места, чтобы губернатор не мог видеть раздражения на его лице:
- Простите, ваше высокопревосходительство. Но вы сами пожелали, чтобы наша беседа носила откровенный характер. В прошлом году на нужды агентурной деятельности в Приамурский округ, в том числе и на вашу область, было выделено двенадцать тысяч рублей. Из них освоено, впрочем, безрезультатно, всего две тысячи. Я проверил… Шесть месяцев назад в Благовещенск поступило три тысячи рублей. Именно на создание подобного рода подразделения. И что? Ни одной копейки не было снято со счетов и использовано по назначению. Простите, Алексей Дмитриевич, но никому и в голову не пришло, что в пограничном городе просто необходимо создавать свою, собственную агентурную сеть из местных китайцев, из купцов, что торгуют с противоположным берегом… И вот результат. Вы до сегодняшнего дня понятия не имели даже о приблизительной численности противника. О каком всенаплевательстве идёт речь? От вас требовалось совсем немного: подобрать людей из того же самого полицейского департамента и действовать. Как сделал простой атаман пограничной станицы…
- Но это не входит в мою компетенцию!
- Так же, как не входит в компетенцию казачьего атамана, - парировал Олег Владимирович. - Простите, но, по-моему, начинать с самого себя надобно.
Алексей Дмитриевич усмехнулся, снисходительно похлопал Белого по плечу:
- А вы колючий, - и тут же добавил: - Критиковать всегда легче.
- Верно. Но мне необходимы помощники, а их нет.
- Вот, Олег Владимирович, вот оно то, о чём я и говорил! Я же не могу дать вам первого встречного. К тому ж на весь город протяжённостью в восемь вёрст у Киселёва осталось аж восемь околоточных и приставов для несения службы, а число уголовных преступлений растет!
Белый промолчал. Он прекрасно понимал, что губернатор перестраховывался перед столичным чиновником. Кто ж знает, как будет далее? А так можно сослаться, мол, предупреждали, сообщали, докладывали.
Алексей Дмитриевич несколько секунд смотрел в окно, потом повернулся в сторону собеседника и тронул за локоть:
- Впрочем, помощь мы вам окажем. Берите Кнутова. Киселёв считает его неглупым человеком. Научите его, в конце концов. После поставим руководить вашим отделом в области. С чего-то же начинать нужно. Кстати, по поводу убийства Хрулёва… Неужели, его застрелили только для того, дабы завладеть документами? А может, там всё-таки была иная подоплёка?
Белый погладил карман пиджака, в котором покоилась трубка. Жутко хотелось курить.
- Убийца, точнее, тот, кто его послал, предполагал, что у комиссара имелся точный план обороны города со всеми последними данными. Повторю, последними. Саквояж потому и пропал, что его выбросили за борт. Изготовлен он по специальному заказу. Прорезиненный. Такой воды не боится. Вот китайцы его и выловили. Да просчитались. Бумаг-то в нём не было.
- То есть как не было? - Алексей Дмитриевич с удивлением смотрел на собеседника. - Он оставил план города в Хабаровске?
- Нет. Он его с собой не брал и никому не показывал. Хрулёва по телеграфу вызвал я. И перед отъездом, по моей просьбе, Виктор Николаевич в бильярдной театра господина Роганова якобы проболтался о том, что отвезёт план-схему обороны города на утверждение в Хабаровск. Однако всё произошло совсем не так, как предполагалось. И я, и Виктор Николаевич рассчитывали на то, что предатель сделает попытку завладеть саквояжем либо до отплытия судна, либо по прибытии его в Благовещенск. Но никак не на корабле, где все на виду. Наша встреча в Хабаровске носила чисто информационный характер, мы выяснили: ни через Владивосток, ни через Хабаровск в апреле никто не смог бы переправить информацию в Японию. Ни одно судно в те пятнадцать дней не ходило, а значит, донесение ушло в Токио только с китайской стороны.
- Вы и решили, что информатор по-прежнему находится в Благовещенске?
- Совершенно верно.
- А почему Виктор Николаевич не поехал с вами?
- Он с невестой договорился заранее, что будут возвращаться в город по воде. Маленькое путешествие перед свадьбой.
- Кто же мог передать на тот берег, что Хрулёв на "Селенге"?
- Да кто угодно. Сей факт, к сожалению, никем не скрывался.
- Да, дела. Выходит, у китайцев нет последних данных по нашей обороне? Они понятия не имеют, как мы планируем разместить нашу артиллерию? И где выставим новые посты корректировки огня?
Олег Владимирович утвердительно кивнул. Алексей Дмитриевич задумчиво провёл рукой по небольшой, окладистой бороде.
- Так это многое меняет, господин капитан. Вам не кажется?
- Конечно, - Белый указательным пальцем коснулся головы. - План-то вот…
- Значит… Мы этой ночью произведём рекогносцировку. Но почему вы промолчали, не сообщили Киселёву? Или до сих пор его подозреваете?
- Нет. Но чем больше людей будет посвящено в мою работу, тем сложнее сохранить конфиденциальность: кто-то может проговориться. Не преднамеренно. Случайно проболтаться. А этого допустить нельзя. Тем более, пока информатор уверен, что схема обороны у китайцев, он ждёт их активизации
- То есть затаился? И вы его в такой обстановке собираетесь найти?