- Так. Давай прикинем. - Белый опустился на лестничное бревно. Картавкин присел рядом. - Десятого полк прибыл в город. Суток двое им понадобилось разместиться. Плюс сутки на сбор полной информации об офицерском составе полка. С китайской стороны требуется суток пять, чтобы информация поступила в Токио. Плюс суток двое, пока она дошла до нашего агента. Выходит, неделя, с двенадцатого по двадцатое. Вот тебе, Семён Петрович, и задача: вспомнить, кто из китайцев и кто из наших побывал у тебя в эти дни.
Картавкин махнул рукой по лысине:
- Подумаем. Вспомним. С ходями проще. Их по пальцам пересчитать можно. А вот с нашими… Тут столько народа толклось. И Кузьма Бубнов. И от Мичурина приезжали. И полицмейстера нашего, Киселёва, людишки тёрлись.
- А Бубнов зачем приезжал? - спросил Белый.
- Понятно - за овсом. Он, почитай, его у всех по берегу скупает.
- И почём?
- Семь копеек за пуд. - Картавкин с силой потёр шею. - Честно говоря, я бы с ним никаких дел не имел. Но полицмейстер, будь оно всё неладно, пристал словно лист банный: продавай ему, и всё тут. Второй год коммерцией занимаюсь. Себе в убыток.
- Отчего ж в убыток? - Белый попытался скрыть усмешку, но атаман её разглядел.
- Ой, будто сам не знаешь? Ты же вчера в казармах был? Был. И про цены они тебе рассказали. У нас покупает по семь копеек, а продаёт-то по шестьдесят! А куда выручка? То-то!
- Бубнов может быть, - Белый решил использовать словарный запас атамана, - "тем человеком"?
- Нет, - уверенно мотнул головой Семён Петрович. - Себе в карман положить дармовую копейку завсегда положит. Не постыдится. А вот продать Отечество - нет. Он хоть и молоканин, а всё же веры христианской. Для него измена смерти подобна.
- Ладно. Ты, Семён Петрович, мне список по памяти составь. Буду проверять.
- И как же ты их, интересно, проверять-то станешь? Кто где…
- А ты мне и поможешь, Семён Петрович.
Картавкин хитро прищурился.
- Вот ты, Владимирыч, со мной вроде как советуешься, разговоры разные откровенные ведёшь. А вдруг я и есть "тот человечек"? А?
- Думал я и над этим. Да только если бы ты, Семён Петрович, хотел переметнуться на сторону, то бастион с ловушками здесь бы не строил. К тому же человек, который продал сведения, знает поболее твоего.
Он ведь сообщил не только о прибывших артиллеристах. Так-то, Семён Петрович. - Белый поднялся, отряхнул с одежды песок, сказал: - Если сам вычислишь китайца, не трогай его, просто последи, и всё. Позови меня. Он только связник, не более. А нам нужна крупная рыба.
- Обижаешь, Владимирыч. Тям имеем. Ну а ежели китаёзы нападут раньше, и тот промеж них будет или, предположим, попадётся моим людишкам? Сам понимать должен, всякое случается.
- В таком случае, спрячь его, но так, чтобы ни одна собака не смогла до него добраться раньше меня.
Как только дрожки, разбрызгивая из-под колёс грязь в стороны, вывернули на улицу Большую, Киселёв поинтересовался:
- Вы куда китайцев девать собираетесь, Анисим Ильич?
Кнутов поморщился: вот, не успел прийти в себя, а уже расспросы.
- Старика и второго, того, что стоял с камнем, приказал привести к нам. Остальных- по домам.
- А чего не заперли в сарае? После бы допросили.
- Толку-то? Они же, господин полковник, уже сговорились. Пока возле стены топтались. Будут петь в одну дуду. Да я так думаю, что они всего-то и не знают. Один драку начал, другие ввязались. Допрашивать тех двоих нужно.
- И то верно. - Киселёву было неприятно осознавать, что он в присутствии подчинённого бухнулся в обморок. Ещё хуже становилось от мысли, что тот не просто видел его беспомощное состояние, но и ничего не сделал, чтобы привести начальство в чувство. Мерзавец! - Анисим Ильич, завтра с утра жду вас с докладом по делу Кузьмы Бубнова.
- Слушаюсь, господин полковник.
- Кстати, где наш столичный гость?
- Сегодня рано утром выехал в Марковскую.
- В управе не появлялся?
- Никак нет, господин полковник.
- Вот и слава богу! В такой обстановке нам только его не хватало. Анисим Ильич намеревался поделиться своими подозрениями по поводу приезжего, но передумал. Бес его знает, как далее повернётся. А ежели столичный чиновник выполняет чьё-то распоряжение свыше? А его с потрохами сдать Киселёву? Прощай тогда всякая надежда на возвращение в столицу. Полковник не лыком шит. Поди, тоже мечтает о возвращении в Петербург. Вот и приглядывается ко всем действиям Белого. Деньги-то уже приготовлены. Чай, не только с Бубновым финансовые махинации вел. Пусть сам и думает, что да как…
Двухмачтовый, колёсный пароход "Селенга" стоял у городской пристани. Первым в грязь спрыгнул Кнутов. Его примеру последовал губернский полицмейстер. Возле трапа собралась изрядная толпа пассажиров и зевак, которые со страхом и удивлением слушали рассказы о происшествии на судне буквально несколько часов назад.
- Кнутов! - Киселёв даже не посмотрел на следователя, знал: и так всё слышит. - Свидетелей на судно! Посторонних выпроводить к чёртовой матери, чтобы не мешали! Медики прибыли? - вопрос был для вахтенного у сходней, по коим полицмейстер поднялся на корабль.
- Так точно! - испуганно вскрикнул молоденький матрос, вытянувшись перед грозным начальством. И добавил: - С ними и наш судовой дохтур.
- Где убитые?
- На баке, ваше высокоблагородие!
- Где?
Матрос понял, что попал впросак и тут же предложил:
- Разрешите проводить? - и первым пошёл вдоль кормы судна.
Киселёв и запыхавшийся Кнутов, которому с помощью увещеваний и жестов удалось разогнать толпу, последовали за ним.
Тела убиенных лежали на палубе, завёрнутые в грязную холстину. Анисим Ильич наклонился и откинул тяжёлую, успевшую пропитаться кровью ткань. Их было двое: мужчина средних лет в военном мундире и молодая женщина лет двадцати пяти. Анисим Ильич вгляделся в лицо мужчины:
- Виктор Николаевич Хрулёв.
- Сам вижу. - Киселёв перекрестился. - Так вот какая смерть была уготована нашему пограничному комиссару. Пулевые ранения…
- Три. Все в грудь. - Сыщик распрямился и, оглядевшись по сторонам, подошёл к забрызганной кровью переборке палубной надстройки. - Видимо, Хрулёв стоял здесь. С первым выстрелом тело прижало к стенке корабля. Две других пули достали его тут же.
Кнутов показал на тёмно-бурые пятна на белой окраске корабля. Владимир Сергеевич к тому времени самостоятельно осмотрел труп пограничного комиссара и перешел к обследованию женщины:
- Один выстрел. В грудь. Прямо в сердце.
За спиной послышались шаги, и перед следователями явился капитан "Селенги":
- Разрешите представиться. Иванов Никодим Лукич.
Киселёв снизу вверх глянул на низкорослого крепыша капитана, вытер платком руку, однако капитану не подал, а произнёс:
- Как вышло, что судно смогла достать винтовочная пуля?
- Фарватер реки в том месте проходит вблизи китайского берега. Судя по всему, нас ждали.
- Что значит: судя по всему? Вы что, не знаете, ждали вас, или нет?
- Простите. Ждали.
- Вы всегда плаваете этим маршрутом?
- Мы не плаваем, а ходим, - капитану явно не нравилась манера ведения допроса. Но не отвечать было нельзя. - И всегда именно там.
- А что, нельзя ходить как-то иначе? - раздражения Киселёв не скрывал.
Капитан тоже нервно повёл плечами:
- Фарватер, к вашему сведению, это самое глубокое место реки, по которому судно может пройти. К сожалению, другого фарватера Амур не имеет. Если я поведу судно иным курсом, то и на мель угодить недолго.
Киселёв покосился на помощника и выругался сквозь зубы: второй раз за день так опростоволоситься перед Кнутовым! Отправить его, что ли, в управу?
- Выстрелов было много?
- Да вроде нет, - ответил капитан и тут же добавил: - За шумом машины разве услышишь? А в переборке двенадцать пулевых отверстий.
Анисим Ильич, не вслушиваясь в диалог, достал из кармана складной нож, с помощью которого вынул одну из застрявших в деревянной обшивке пуль.
- Господин полковник, - сыщик извинился перед капитаном судна, отзывая полицмейстера в сторонку. - Стреляли из английского карабина. - Анисим Ильич развернул ладонь и показал пулю. - Похоже, кто-то вооружил китайцев основательно.
В это время Иванов тронул Владимира Сергеевича за рукав.
- Ну что ещё? - раздражение к капитану у Киселева перерастало в ярость.
Никодим Лукич решил не реагировать на тон:
- Следом за нами идёт "Михаил". И предупредить его нет никакой возможности.
Полицмейстер почувствовал, как голову в висках схватило невидимым обручем.
- А если на лодке? - попробовал сквозь боль поразмыслить Киселёв. - От Зазейской…
Капитан отрицательно покачал головой:
- Я думал. Не успеем.
Киселёв долго смотрел на противоположный берег.
- Господин полковник, - тихо обратился Анисим Ильич к начальству.
- Что?
- Я перед тем как подняться на корабль, опросил таможню. Сегодня ни одной джонки не было. Странновато.
- Вы это к чему? - Киселёв никак не мог сообразить, что хочет сказать следователь.
- Да к тому, что драка на Китайке, обстрел "Селенги", ни одного ходи с утра… И всё за один день. Странно.
- Простое стечение обстоятельств.
- А если не стечение? Вы же сами как-то говорили, что на той стороне тьма хунхузов. Что, мол, неспроста всё это. А вдруг они на нас нападение замышляют?