– Ты очень вовремя поставил на место этого негодяя! – сказал мне Пир Хан, когда мы вернулись в лагерь. – Я как раз хотел предупредить тебя, что он не упускает случая обложить данью любой отряд тхагов, который проходит через этот город. Он, конечно, помогает нам и другим, но делает это, твердо зная, что наша безопасность зависит от его молчания, и не преминет припугнуть нас, чтобы выбить побольше денег.
– Хорошо! Его судьба решена. Такой негодяй, как он, который ничем не рискуя и мирно посиживая у себя дома, обирает бедных тхагов, не достоин жить. Он должен умереть! – заключил я.
– Отлично сказано, златоустый! – поздравил меня Пир Хан. – Вот только как ты собираешься добраться до него? Он осторожен, как лиса.
– Не вижу затруднений! Деньги он небось любит?
– Любит, но не более, чем свою несчастную жизнь! – сказал Пир Хан.
– Мы поймаем его, Пир Хан! Джангли! – подозвал я своего молодого помощника. – Пойди сюда! Ты знаешь трактирщика Пиру?
– Да, джемадар, – ответил Джангли. – Я видел его и знаю даже, где он живет.
– Отлично! Ступай сейчас к нему и возьми с собой вот этот мой перстень с печатью. Покажи ему перстень, передай ему от меня мои приветствия и скажи, что Амир Али не сомневается в успехе дела и готов был бы заплатить ему прямо сейчас. Поясни, что мы покончим с купцом, возможно, где-то весьма далеко от Сагара и нам трудно будет потом передать ему деньги! Понял? Скажи, что деньги у нас есть и что он может прийти за своей платой к нам в любое время сегодня ночью. Запомнил? Кстати, говори с ним на рамаси – он этот язык понимает.
Когда Джангли ушел, Пир Хан покачал головой и сказал:
– Этого трактирщика ты вокруг пальца не обведешь! Неужели ты думаешь, что старый хитрый Пиру настолько глуп, чтобы прийти ночью в лагерь к тхагам, да еще за городом?
– Он придет! Он придет на запах денег! – заверил его я. – Позови-ка лучше Моти и могильщиков, чтобы мы могли достойно принять его.
Моти, как и Пир Хан, выразил сомнения в успехе.
– Ты не сможешь заманить его! – предупредил он. – В прошлом году Ганеша послал за ним человека сказать, чтобы он пришел сюда на дележ большой добычи, и пообещал ему очень солидную долю. Как ты думаешь, что ответил ему Пиру? Он назвал Ганешу ослом и приказал ему оставить его, Пиру, долю в дупле одного старого дерева и проваливать отсюда, иначе он натравит на него стражников со всего Сагара. Нам пришлось подчиниться.
– Твой Ганеша и впрямь сын глупой совы! – отрезал я. – Пиру ничего от меня не получит.
Через некоторое время, когда уже стало совсем смеркаться, я увидел Джангли, спешившего ко мне. К моему разочарованию, он был один, без трактирщика. Джангли рассказал мне следующее.
– Я передал ему все, как вы велели, и Пиру заметно занервничал. Он долго расхаживал из угла в угол, что-то бормоча себе под нос и не давая ответа. Наконец мне надоело ждать и я предупредил его, что сейчас уйду. Пиру перестал ходить, пристально, в упор взглянул на меня и спросил: "Скажи мне, был ли там Пир Хан или Моти Рам, когда джемадар посылал тебя за мной?". "Нет! Их не было", – отвечал я. "Так! Сколько мне заплатит джемадар?" – "Я видел, как он отсчитал вам двести пятьдесят монет, потом сказал, что этого хватит, и спрятал остальные деньги в большой мешок, который он держит у себя под подушкой". "А сколько денег может быть в мешке?" – спросил меня Пиру. "Аллах знает!" – ответил я. Помолчав немного, Пиру вновь стал расспрашивать меня: "Скажи, кто еще спит в палатке джемадара?" – "Только я, я сплю у самого входа, чтобы никто не мог зайти незамеченным". "Ты отличный парень и, вижу я, большой умница! – похвалил меня Пиру. – Не хочешь ли ты сам стать трактирщиком?". "Еще бы!" – искренне ответил я, ожидая узнать, к чему тот ведет свою речь. Помолчав еще немного как бы в раздумье, Пиру подошел ко мне и взял за руку. "Джангли! – сказал он. – Ты станешь мне вместо сына, если поможешь в одном деле. У меня нет ни жены, ни ребенка, и мне некому будет оставить свое состояние, когда я умру. Тебе же, я уверен, пора перестать заниматься гнусным ремеслом тхага. Так ты поможешь мне? Да? Хорошо. Знай, я приду в лагерь, но не с тобой, а попозже. От тебя требуется только одно – спи так крепко, будто ты накурился опиума. Обо всем остальном позабочусь я сам!" – "Понял! – сказал я. – Вы хотите забрать большой мешок с деньгами. Я буду спать, но об охранниках в лагере, что не спят всю ночь, вы, кажется, позабыли". "Я обману их бдительность. Ночь будет темной, я наброшу на себя черное покрывало, и они не заметят меня", – сказал Пиру. "Я согласен! Но что же мне ответить джемадару?" – "Вот что ты скажешь ему, сынок! Однажды волк повадился таскать у одного пастуха самых жирных его овец. Пастух решил поймать волка: он вырыл глубокую яму, подвесил над ней в корзине барана, уселся неподалеку и стал ждать. Волк же, заподозрив что-то неладное в такой щедрости пастуха, сказал себе: Хоть ты и голоден, но не поддавайся искушению! Лучше подождать, пока пастух заснет, тогда можно будет и прийти!. Передай это джемадару – он все поймет!"
– Вот ведь мерзавец! – прервал я рассказ Джангли. – Моти Рам и ты, Пир Хан, будьте наготове и ждите у входа в мою палатку. Ты же, Джангли, будешь спать, как убитый, на своем месте. Клянусь, что если кто-нибудь спугнет Пиру, то окажется в могиле вместо него!
Щедрость пастуха
Наступила ночь. Я лег на свое обычное место на ковре, готовый в любое мгновение вскочить на ноги, и положил по правую руку от себя мой меч. Джангли, как и было велено, вовсю храпел у входа. Было уже далеко за полночь, когда, словно призрачная тень, в палатку проскользнул Пиру.
Он тихо подкрался ко мне и склонился над моим изголовьем. Я почувствовал его теплое дыхание на своей щеке, когда он нагнулся удостовериться, сплю ли я. Затем он сунул руку под подушки, но так осторожно, что я ничего бы не почувствовал, если бы спал на самом деле. Он нащупал мешок, но не мог вытащить его, не потревожив меня, поэтому он поднял с земли травинку и осторожно пощекотал мое ухо. Всхрапнув, я перевернулся на другой бок, и Пиру ловко, в мгновение ока, вынул мешок из-под моей головы – я даже услышал, как звякнули монеты. Посидев немного на корточках и внимательно послушав ночную мглу, Пиру осторожно встал, аккуратно поместил мешок на плечо и скользнул наружу. В ту же секунду я услышал его испуганный крик и возбужденные голоса моих товарищей, в руки которых он попал.
Кто-то принес горящий факел, и в его свете мы увидели эту дрожащую тварь, которая прижимала к себе мешок с деньгами так, будто тот и впрямь принадлежал ему.
– Ха! – воскликнул я. – Волк все-таки решил прийти в гости к пастуху. Что же, сын греха, ты попался и достоин смерти! Впрочем, если ты честно ответишь на кое-какие вопросы, то, как знать, я могу сохранить твою жизнь.
– Спрашивай, спрашивай! – затрясся Пиру в ужасе и надежде. – Пощади меня – я готов на все, только не убивай!
– Хорошо! Ответь: ты не солгал нам насчет того купца, который должен выехать завтра из Сагара?
– Я сказал правду. Это могут подтвердить и твои люди, которые видели, как его караван готовился сегодня к дороге.
– Сколько ты готов дать нам за свою жизнь? Я хочу две тысячи рупий.
– О, господин мой! О, Амир Али! – взвизгнул Пиру. – Да где же мне взять столько? Я бедный человек!
– Врешь! – сказал Моти Рам. – У тебя есть тысячи и тысячи рупий, которые ты угрозами выбил у наших друзей-тхагов.
– Послушай-ка! – сказал я Пиру. – Вот румаль, видишь? Ты ведь знаешь, как им можно воспользоваться, да? Ну, отдашь ты деньги или нет?
– Отдам, отдам! – заверил Пиру. – Пойдем со мной, и ты их получишь.
– Вот неугомонный! – подосадовал я. – Тебе так и не терпится наплевать нам в бороды и поскорее сдать нас страже. Не выйдет! Кстати, насчет двух тысяч рупий. Я ведь пошутил – они мне не нужны, ты отдашь мне все, что у тебя есть. Говори, где ты прячешь свои деньги и драгоценности?
– Этого я тебе не скажу никогда! – собравшись с мужеством, ответил Пиру.
– Посмотрим! Эй, придержите-ка его!
Пиру был схвачен за руки, а я набросил ему платок на шею и хорошенько придушил его, так что тот почти задохся. Я отпустил его, но он не мог произнести ни слова, ибо ужас сковал его уста. Придя в себя, он вскричал: "Я все скажу, только поклянись, что не убьешь меня!".
– Обещаю, что ты останешься на этом месте, а я пошлю людей за деньгами. Пеняй на себя, если вздумаешь нас обмануть.
– Где Моти Рам? – вскрикнул Пиру. – Он знает это место. Деньги спрятаны в дупле того самого старого дерева, куда в прошлом году я приказал джемадару Ганеше положить мою долю. Моти! Тебе стоит только поглубже погрузить руку в дупло, и ты найдешь там золото, серебро и украшения.
– Ну что же, разбойник! – сказал я. – Я сдержу слово: ты останешься на этом месте, но под землей, где тебя уже ждет могила.
С этими словами я покончил с Пиру, и через несколько минут он был похоронен, а земля над его могилой разровнена. Мои люди развели на этом месте небольшой костер, чтобы скрыть всякие следы, и дело было сделано. Моти Рам отправился за сокровищем и вскоре принес его. Оно стоило никак не менее трех тысяч рупий и, помимо денег, состояло из украшений, в которых Моти Рам, Пир Хан и другие узнали те вещи, которые они несколько лет назад отдавали трактирщику Пиру, чтобы заручиться его молчанием.